Кроме того, нельзя забывать и о позиции верховной власти: великий князь Мишель-Оноре II, который взошел на трон всего четыре года назад, для многих олицетворяет начало новой эпохи. Молодой и чрезвычайно популярный среди подданных княжества властелин не раз заявлял и делами доказывал, что он стремится модернизировать средневековую систему правосудия в стране. Его цель – построить как можно больше школ и больниц и ликвидировать тюрьмы. В случае вынесения смертного приговора маркизе он, как сюзерен, обладает правом помилования. Это не значит, что маркиза выйдет на свободу: но, вместо того чтобы отправиться на эшафот, она окажется в Святой Берте до конца дней своих.
То, что Мишель-Оноре готов активно использовать свое право помилования, доказывают процессы последних лет. Во многих случаях смертная казнь по его указу была заменена пожизненным заключением.
И вот наступает финал этой трагедии. На улице давно царит ночь, зал освещен новомодными электрическими фонарями. Появляется председательствующий судья. Он отсутствовал более трех часов. Все едины в том, что чем больше времени требуется на вынесение приговора, тем милосерднее он будет.
Три часа – много это или мало? На предыдущих процессах, завершившихся смертными приговорами, суду требовалось не более получаса, чтобы отправить преступников на эшафот. Таким образом, ваш покорный слуга все больше и больше утверждается в мысли, что маркиза будет приговорена к пожизненному заключению.
Все поднимаются, судья раскрывает бархатную папку цвета крови и провозглашает:
– «Сего дня, тридцатого сентября года тысяча девятьсот третьего от Рождества Спасителя нашего Иисуса Христа, криминальный суд Великого княжества Бертранского выносит окончательный и не подлежащий пересмотру приговор по делу маркизы Мари-Маргариты де Вальтруа, обвиняемой в совершении восемнадцати намеренных убийств посредством яда. Доказательства вины обвиняемой суд счел убедительными, кроме того, имеется признание самой обвиняемой и ее сообщника Жана Лареми. У суда не осталось ни малейшего сомнения в том, что обвиняемая полностью осознавала, что совершает, и имела представление о непосредственных результатах своих деяний. Смягчающим обстоятельством в этом деле является наличие у обвиняемой двух детей».
Судья отрывается от чтения приговора и смотрит на маркизу. Присутствие духа на мгновение покидает Мари-Маргариту. Бледность заливает ее лицо, в глазах вспыхивает тревога.
– «Однако не подлежит никакому сомнению, что обвиняемая не испытывала в течение тринадцати лет, на протяжении которых она практиковала убийства при помощи яда, ни малейшего раскаяния, и не будь она схвачена, то продолжала бы заниматься этими богомерзкими деяниями и по сей день. Исходя из этого, суд принял единственно возможное в данной ситуации решение...»
Все уже понимают, каким будет приговор. Маркиза поворачивается к своему адвокату и что-то быстро говорит ему, затем поднимает взгляд к балкону, где находятся две ее дочери. Мари-Маргарита держится великолепно. Ваш покорный слуга видел многих людей, которым выносился смертный приговор, все они были мужчины, и ни один из них не вел себя столь собранно и достойно, как маркиза-отравительница.
– «Суд приговаривает маркизу Мари-Маргариту де Вальтруа, урожденную Фуко, к смертной казни посредством гильотинирования!»
Судья с треском закрывает папку, затем ударяет молоточком и произносит:
– Процесс объявляется закрытым!
Все потрясены решением суда, хотя оно и не стало неожиданностью. Даже те, кто требовал смертного приговора, стараются не смотреть на маркизу. Едва судья покидает зал, к Мари-Маргарите подходят два дюжих жандарма. Маркиза с улыбкой выходит из зала.
В здание суда проникают крики с улицы. Толпа радостно гогочет: только что стало известно, что маркизу приговорили к гильотине. Ваш покорный слуга бросается к витражному окну и, несмотря на запрет, распахивает его.
Площадь перед зданием суда освещена газовыми фонарями и факелами, которые держат в руках многие из собравшихся. Маркиза медленно идет к черной тюремной карете.
– Убийца, убийца, убийца! – вопят люди. Маркиза никак не реагирует на издевки толпы.
Она понимает, что ее единственная надежда – великий князь Мишель-Оноре. Наверняка тот уже знает о вердикте суда, поэтому интригой последующих дней станет вопрос: подпишет ли он помилование маркизе или нет?
Во тьме мои глаза различают деревянные конструкции на площади Святого Иоанна, подле самого большого бертранского собора. Это – эшафот, который два дня назад начали сооружать сноровистые плотники.
Эшафот, на котором, если великий князь не помилует маркизу де Вальтруа, будет установлена «старая дама», как зловеще-ласково именуют гильотину.
Эшафот, на котором будет обезглавлена Мари-Маргарита.
– Убийца, убийца, убийца! – Толпа опьянена чувством вседозволенности и торжества. В маркизу летят гнилые овощи и яйца. Жандармы безуспешно пытаются призвать разошедшихся буржуа к порядку.
Дверь кареты распахивается, маркиза, перед тем как ступить на подножку, внезапно оборачивается. Вопли как по команде стихают. Мари-Маргарита улыбается, и эта улыбка вызывает у меня страх.
Маркиза запрокидывает голову и смотрит на небо. Затем переводит взгляд на здание суда. Она смотрит прямо на меня!
Секунда – и наваждение исчезает. Жандарм подталкивает маркизу, и она оказывается в чреве кареты. Толпа снова начинает бесноваться и вопить.
Так кто же она, Мари-Маргарита де Вальтруа? Несчастная жертва или не ведающая жалости убийца? Или: и то, и другое? Я испытываю разочарование от вердикта суда.
Карета трогается с места, жандармы теснят запрудивших площадь людей. Я закрываю створки витражного окна. Зал заседания практически пуст. Только плачет старшая дочь маркизы, которая, видимо, понимает, что никогда больше не увидит свою матушку.
– Убийца, убийца, убийца!
* * *
Мари-Маргарита Фуко появилась на свет 4 марта 1875 года. Мари, как ласково звали ее родители, была живым и непосредственным ребенком. Отец не чаял в ней души, она была его любимицей.
К пятнадцати годам из озорной девчушки она превратилась в очаровательную девушку. У Мари было много поклонников, и родители настоятельно рекомендовали ей наконец сделать выбор.
– Например, Анри, у него отец – известный адвокат, – убеждал ее отец.
– Зачем мне Анри? – отвечала Мари. – Он толстый, лицо в угрях.
– Ну тогда доктор Антуан, – встревала с советами матушка. – Мари, подумай, тебе уже шестнадцать!
– Этот ваш доктор Антуан старше меня на тридцать лет! Не хочу!
– Ну, может быть, Жак-Луи? – Отец перебирал одного за другим ухажеров Мари.
