Она помнила то душное лето, когда Освальд, ее одноклассник, пригласил ее проехаться на его новом «Линкольне». Конечно, все это делалось для того, чтобы, выехав в лес, заняться сексом.
Мелинда и сейчас передергивалась от отвращения, вспоминая, как Освальд лапал ее, слюнявя груди и шею, а потом, явно гордясь собой, встал над ней и расстегнул ширинку джинсов. Мелинда толкнула его и ушла пешком в город.
В ее жизни самое главное – деньги и власть. Она, Мелинда Стэрс, многого добилась в криминальном мире. Теперь она контролировала почти весь транзит наркотиков, негритянскую проституцию и похищения. И вот одно из них сейчас очень занимало ее…
– Кто тут? – воскликнула Мелинда, нежась в клубах пара. Она слышала, что кто-то вошел в парилку.
Мелинда увидела неясную фигуру, закутанную в полотенце. Наверняка какая-нибудь старая кобыла, которая в свои сорок имеет отвисшие груди и вставные зубы. Только она, Мелинда Стэрс, остается вечно юной и невинной. Она выше всего, выше животного секса, выше самой природы!
– Что такое… – только и успела промолвить Мелинда, когда нож уперся ей в шею.
– Молчи, тварь, – услышала она приглушенный голос женщины. Лица той из-за клубов пара не было видно. – Если пикнешь, я исполосую твою физиономию так, что никакой хирург ее не соберет.
– Что вам надо?.. – заикаясь, прошептала Мелинда. Она поняла, что женщина не шутит. В ее голосе чувствовалась решимость. А Мелинда не хотела терять то, что она холила и лелеяла тридцать лет, – свою красоту.
– Где Энн Харрисон? – проговорила женщина.
Мелинда все поняла. Это приемная мать этой дрянной девчонки, наемная убийца. Кобра… Такая может содрать кожу с ее лица и глазом не моргнуть…
– Она была у нас, – просипела Мелинда, стараясь не напрягать носогубные складки. Но те, не слушаясь ее, становились все резче и резче. Если выживу, думала Мелинда, сразу в Беверли-Хиллз, на новую подтяжку…
– Где она сейчас?.. Мелинда, говори правду…
Лезвие коснулось холеного лица Мелинды, та чувствовала, что сталь ножа покрылась капельками конденсированной воды.
– Не знаю… Это чистая правда. Десятого августа ее у нас забрали. Мои люди похитили ее по заказу…
– Кого? – спросила Инна. Нож процарапал щеку и стал входить в мягкие ткани. – Имя!
Мелинда, истерично рыдая, произнесла имя. То же самое, что Инна получила от Вика. Именно он стоит за всем. Именно он устранил Маккинзи и Ольгу, именно он похитил Энн… И ему от нее не уйти. Плохо только, что его сейчас нет в стране.
– Это все! – выла Мелинда, чувствуя, как кровь, перемешавшись с водой, течет по ее лицу. Неужто там будет безобразный шрам? Она не вынесет этого, она лучше застрелится, чем станет уродиной!
Инна знала, что эта тварь не обманывает. Она уже побывала в том месте, где держали Энн, нашла самодовольного мексиканца, который говорил с ней по телефону. Он и двое его охранников мертвы. Но Энн в том ангаре для хранения пропана не оказалось. Тот, кто организовал все дело, взял ее к себе. Теперь требовалось немногое – найти этого ублюдка…
Вырубив визжащую Мелинду, Инна ушла.
Ушла, чтобы найти подонка, который похитил ее Энн.
Ей был нужен Элвин Маккинзи.
Нью-Йорк, тюрьма Райкерс,
20 сентября
– Теперь ты понимаешь, что мы оказались в западне? – спросил Стивен, глядя на Ольгу.
Она стояла около зарешеченного окна и смотрела куда-то вдаль. Даже сейчас, похудевшая и осунувшаяся из-за переживаний, она оставалась красивой и таинственной – а ведь именно поэтому он и хотел ее.
– Ольга, ты меня слышишь? – обратился к ней Стивен. – Шансы выиграть процесс равны нулю. Хотя мне иногда удается вставлять эффектные фразы, но это капля в море. В море той лжи, которую выливает на тебя Мэрдок. Всем ясно, что, осудив тебя, он рассчитывает стать окружным прокурором, а там недалеко и до кресла губернатора…
– Я это прекрасно понимаю, – наконец сказала Оля. – Но я невиновна…
Несмотря на то, что эта фраза прозвучала беззащитно и искренне, Стивен только саркастически улыбнулся:
– Милая, это мне прекрасно известно. Я ни секунды не сомневаюсь в том, что тебя подставили. Но, чтобы выиграть дело или хотя бы добиться, чтобы процесс объявили недействительным, требуются весомые улики… У нас их нет… В том-то вся и беда…
– Странно, ведь прекрасно известно, кто стоит за всем этим, – сказала Ольга. – Кимберли… Это было ясно еще до процесса, а уж теперь, когда она так безбожно врала… Например, ее показания о тех разговорах, которые я никогда не вела с ней. А все их свидетели – чистая фикция…
– Я верю, что ты невиновна, – сказал Стивен еще раз. – Но нам требуются серьезные доказательства. Несмотря на всю мою неприязнь к Мэрдоку, я понимаю, почему он доверяет словам свидетелей. Не могли же все они быть подкуплены, это честные и уважаемые люди…
– Я надеюсь на тебя, Стив, – прошептала Ольга, кладя ему на плечи руки. – Ты – единственный, кто остался на моей стороне. Кто верит в мою невиновность. Ты должен сам поговорить с людьми, которые давали показания. С той китаянкой-врачом, которая утверждает, что получила от меня два с половиной миллиона за лжесвидетельство о причине смерти Элеоноры. С миссис Оранжерон, которая якобы видела, что я после смерти Клиффа хладнокровно мыла посуду…
– Кстати, ведь тот чек подписан тобой, эксперты заверили подлинность подписи. Ты не помнишь, кому именно ты перевела такую сумму?
Ольга нахмурилась, кусая губы:
– Это исключено. У меня действительно был счет на десять миллионов, которые подарил мне Клифф ко дню свадьбы. Именно был… Но такой чек я не выписывала…
– Хорошо, милая, – решительно произнес Стивен, вставая. – Главное – это уверенность в победе. Я сделаю все, что от меня зависит. Мне нужно только время. Всего пара дней… Но и этого у нас нет… Завтра Мэрдок, по моим данным, нанесет решительный удар. Процесс близится к завершению…
– И что тогда? – воскликнула Ольга, глядя ему в глаза. – Что, если ты не успеешь?
– Верь в меня, – ответил Стивен и нежно поцеловал ее. – Мы узнаем правду.
Затем он нажал на кнопку звонка, вызывая охранника. Визит адвоката к подзащитной был окончен.
Нью-Йорк, аэропорт
Дж. Ф. Кеннеди, 20 сентября
Миссис Клэр Розуэлл оглянулась. Наконец-то все позади…
– Клэр, – позвал ее муж, Джеральд. – Я отойду на минутку. Беспошлинные сигареты… Запасусь ими…
– Конечно, дорогой. – Миссис Розуэлл послала ему воздушный поцелуй. – Наш рейс через десять минут. Я жду тебя здесь.
Провожая глазами фигуру мужа, миссис Розуэлл впервые задумалась о том, что сделала. Она ввязалась в самое настоящее преступление… Ей требовалось под присягой показать, что именно Ольга Маккинзи предложила ей два с половиной миллиона за то, чтобы она выдала свидетельство о смерти Элеоноры Маккинзи. Без всякого вскрытия.
