Ольга взяла трубку телефона и набрала номер Стивена.
– Мистер Ван Бьюккенен? – официально спросила она, глядя на миссис Оранжерон, которая по-прежнему в нерешительности стояла рядом. – Это Ольга Маккинзи. Я прошу вас немедленно приехать ко мне…
– Что-то случилось, дорогая? – встревоженно спросил Стивен.
– Да, только что умер мой муж, поэтому мне нужен кто-то, кто объяснил бы все юридические тонкости…
– Что? – изумился Стивен. Его удивление было неподдельным. – Клифф умер? Я еду немедленно… Без меня не предпринимайте никаких действий…
Он появился меньше чем через двадцать минут.
– Мне пришлось гнать так, что я нарушал все мыслимые и немыслимые правила, – сообщил он, проходя в кабинет. – Боже мой! – воскликнул Стив, глядя на тело Клиффа. – Как это произошло?
– Не выдержало сердце, – ответила Ольга слишком быстро и громко. Миссис Оранжерон посмотрела на нее и отвела глаза.
– Ты не имеешь к этому отношения? – тихо спросил Стивен, выпроводив домработницу на кухню.
Он смотрел ей прямо в глаза, и Ольга, выдержав его взгляд, ответила:
– Разумеется, нет, милый… Я начинаю верить в судьбу. Именно ей было угодно сделать меня вдовой. И теперь мы сможем быть вместе…
– Как-то подозрительно, – вздохнул Стивен. – Он был еще молод… В любом случае придется поставить в известность полицию… Если мы будем дольше тянуть, то у твоей служанки появятся обоснованные подозрения. Ведь тебе нечего бояться? – спросил он еще раз, сжав ее локоть.
– Я невиновна, Стив, – ответила она. – Я не имею к этому ни малейшего отношения…
Следующий день стал настоящей сенсацией. Заголовки всех газет сообщали о скоропостижной и неестественной, как подмечали некоторые, новой смерти в семействе Маккинзи. Меньше, чем за два месяца, умерли мать и сын.
«Теперь Ольга Маккинзи, двадцати восьми лет, которая всего несколько лет назад была никем, работая преподавательницей в приюте для детей-инвалидов, становится наследницей одного из самых крупных состояний в США, – сообщала одна бульварная газетенка, принадлежавшая другу Кимберли. – В наших руках находятся неопровержимые доказательства того, что именно она единственная наследница своего покойного мужа. А тот факт, что теперь в ее распоряжении оказалось не менее десяти миллиардов долларов – если учитывать личное состояние Маккинзи и стоимость акций «Центуриона» вместе с недвижимостью, – наводит на мысль, что это дело в скором будущем получит огласку…»
Так и случилось…
– Что происходит? – только и успела спросить Ольга, когда через день, рано утром, в особняк, где она была абсолютно одна, ворвались полицейские.
– Обыск, миссис Маккинзи, – ответил ей пожилой толстый лейтенант. – Ознакомьтесь с ордером. Если желаете, можете вызвать своего адвоката. Ребята, начинайте! – крикнул он своим подручным…
– И на каком основании? – спросила она, кутаясь в халат.
– На основании факта убийства вашего мужа, – ответил ей полицейский. – Три часа назад экспертиза установила, что он был отравлен. Алкалоидом физостигмином, чрезвычайно нетипичный способ убийства, скажу я вам… За тридцать лет моей работы подобное встречалось только единожды. В 88-м, когда жена отравила мужа и его любовницу. Она была химиком-экспериментатором. Сейчас отбывает пожизненное заключение…
– Я вызову адвоката, – произнесла Ольга.
– Ваше право, миссис Маккинзи, – ответил ей полицейский.
Наблюдая за тем, как роскошный особняк превращается в большой бедлам, Ольга набрала номер Стивена. Автоответчик сообщил ей, что его нет, но если кто-то желает связаться с ним, то пусть оставит сообщение после гудка… Она вспомнила, что он уехал из страны на несколько дней по важному делу. Стивена нет, защитить ее некому. Хотя от чего? Она невиновна…
– Шеф, похоже, здесь кое-что имеется! – крикнул кто-то из кухни.
Полицейский скрылся там и появился через несколько секунд, держа в руке, обтянутой резиновой перчаткой, небольшой пузырек оранжевого стекла, наполовину заполненный кристаллическим порошком.
– Интересно, что это? – проговорил тот, кто руководил обыском. – Ага, здесь имеется этикетка. Салицилат физостигмина, но экспертиза установит это… Как раз то, чем был отравлен ваш муж… Вы, может быть, не знаете, но из-за того, что свет разлагающе действует на этот алкалоид, его хранят в подобных оранжевых упаковках. Физостигмин, похищенный незадолго до смерти вашей свекрови в клинике из лаборатории. Кто знает, может быть, наркотики были украдены только для отвода глаз, ведь их нашли в ближайшем мусорном баке… Итак, миссис Ольга Маккинзи…
Ольга посмотрела на пузырек. Тот, который дал ей свободу и который делал ее теперь несвободной. Она перевела взгляд на полицейского.
– Вы арестованы за убийство своего мужа, Клиффорда Джорджа Маккинзи, произошедшее девятого августа сего года. Вы имеете право на адвоката, причем если у вас нет средств нанять его, то он будет предоставлен вам бесплатно, право хранить молчание, притом все, что вы произнесете, может быть использовано против вас в суде…
Наручники защелкнулись на ее запястьях с неумолимым холодом и тяжестью.
– Вы хотите что-то сказать, миссис Маккинзи? – обратился к ней лейтенант.
– Я невиновна, вы слышите, я невиновна! – закричала Ольга, чувствуя, что ей никто не верит.
Ну почему рядом нет Стивена, он бы помог ей… Страх и истерика внутри ее нарастали, заволакивая кровавой пеленой глаза. Ее подтолкнули к выходу. Было раннее утро одиннадцатого августа. Их ждало несколько полицейских машин.
– Я невиновна! – крикнула она еще раз, бросив последний взгляд на роскошный особняк. – Я невиновна, – прошептала Ольга, когда машина рванула с места. Она знала это, но поверят ли ей другие? – Понимаете, я невиновна…
Инна
Август 1999-го
Теперь от ее действий зависела жизнь Энн. Старые грехи имеют длинные тени, и справедливость этой фразы ей пришлось познать на себе.
Для Инны девочка была дочерью, и она не могла позволить, чтобы кто-то причинил ей вред. Если раньше она без зазрения совести убивала людей ради денег, то теперь готова была растерзать любого – но уже из-за любви к Энн. «Если бы я не стала убийцей, – думала она. – Если бы я не стала убийцей, то вряд ли когда-нибудь смогла бы назвать ее своей дочерью. Останься я в России, то максимум, кем я была бы сейчас, – второсортной и уже стареющей содержанкой какого-нибудь «нового русского».
Инна отодвинула на второй план все дела. Ей предстояло бороться за жизнь дочери. Сначала она пыталась выяснить хоть что-то о тех, кто похитил Энн, но потом оставила эту затею. Сейчас у нее связаны руки. Она не сможет достать этих ублюдков, пока Энн находится у них.
Инна получила указания. Требовалось устранить Элеонору Маккинзи, однако главной жертвой был ее сын, владелец огромного концерна по производству компьютеров, Клиффорд Маккинзи. Но это было не обычное убийство. Если раньше ей не указывали на средство уничтожения, то теперь план по устранению этих двоих был разработан тем, кто и заказал их.
