– Кролл, отец и Эдуард немедленно узнают меня, если увидят, – сказала Джей. – Нам надо что-то придумать, чтобы они не подняли тревогу.
– О, это не будет проблемой, – уверил я Джей.
Наконец, мы прибыли в Палермо. Вечером того дня, когда мы были приглашены на прием к Хаммерштейну, я облачился в смокинг. Я смотрелся в зеркало, когда возникло самое потрясающее видение: Джей в облегающем черном платье, вокруг шеи – рубины.
– Ты просто великолепна, – ничуть не лукавя, признался я. – А теперь маленький штрих, который позволит тебе сохранить инкогнито.
Я помог ей надеть бархатную полумаску, которая скрывала ее лицо. Джей задорно улыбнулась. Визит дамы в маске произведет сенсацию!
Лимузин отвез нас на виллу Магнуса. Я обратил внимание на высоченный забор, снабженный видеокамерами. Сама вилла представляла собой небольшой дворец. Публика уже собралась.
– Рад вас видеть, – приветствовал меня хозяин, Магнус Хаммерштейн. Я вспомнил, как прятался в душевой кабинке у него в номере. Если бы он только знал!
Но миллиардер ни о чем не догадывался, как не догадывался и о том, что целует руку собственной дочери. Я посоветовал Джей не произносить в присутствии отца, брата и верного Цезаря ни слова, потому что голос мог выдать ее.
– Прошу вас, – оценив по достоинству прелестную Джей, сказал Магнус. – Наслаждайтесь вечером!
Хаммерштейн не пожалел денег на прием. Впрочем, подобное я видел уже сотни раз в различных уголках мира. Мы с Джей прошли на террасу, которая спускалась ступенями к крошечной бухте. Там на волнах, около пирса, качалась белоснежная красавица яхта «Золотой жук». Мы заговорщически переглянулись.
Я встретил массу знакомых, пришлось поболтать то с одним, то с другой. Итальянский телемагнат, французская герцогиня, продюсер из Штатов, дочь госсекретаря… Что же, общество было и в самом деле изысканным. И в еще большей степени утомительным. Все те же разговоры, те же фразы, те же комплименты. В Голливуде я не посещал вечеринки уже лет пятнадцать, потому что заранее знал, кого я там увижу и о чем пойдет беседа.
Среди прочих гостей я встретил и Денизу Ровиго. Куда делась безутешная мать, потерявшая единственного ребенка? Дениза была весела и вполне счастлива в обществе некого богатого ловеласа. Она смутилась и даже испугалась, увидев меня. Она заявила, что пытается, окунувшись с головой в светскую жизнь, забыть о похищении Терезы. Странно, как быстро Дениза успокоилась, да и ее слезы раньше казались мне фальшивыми. Или милая Дениза цинично использует исчезновение дочки для собственных рекламных целей, или… Мне пришла в голову нехорошая мысль: а не могла ли она сама организовать похищение малютки ради собственной раскрутки?
Я видел, что появление моей таинственной спутницы привлекло особое внимание. Поэтому не удивился, когда ко мне подошел Магнус Хаммерштейн и попросил соизволения пригласить ее на танец.
Он не подозревал, что вальсирует с собственной дочерью! Ну что ж, если конспирация удалась, значит, мы можем приступать к обыску особняка косметического магната. Оставалось только улучить подходящий момент.
Пока Джей скользила с Хаммерштейном по паркету, я разговорился с одним из гостей, младшим братом бертранского князя, Луи-Ксавье. На редкость неприятный тип, слишком слащавый и себе на уме! Последний раз, когда я был в Бертране, к счастью, его не было в стране. Он с женой и детьми проживает в Швейцарии. Луи-Ксавье считает себя непревзойденным историком, однако его тайное желание – взойти на престол Гримбургов.
Я был счастлив, когда моя спутница присоединилась ко мне, и я избавился от общества скучного принца. Джей улыбнулась и еле слышно проговорила:
– Кажется, нам пора. Вечеринка в самом разгаре. Думаю, мы можем обыскать кабинет Магнуса.
Точно такая же мысль засела и в моей голове. Поэтому мы прошли к большой лестнице на второй этаж. Я уже давно заприметил нескольких охранников, которые бродили по особняку. В их обязанности входила слежка за гостями и за тем, чтобы они не проникали в те помещения, куда им вход заказан. Лестница тоже охранялась, однако никто из преданных псов Хаммерштейна не мог всерьез предположить, что один из приглашенных решит наведаться в личные покои их хозяина. Поэтому охранники лениво переходили из комнаты в комнату. Настала минута, когда головорез, державший под надзором лестницу, куда-то делся, и я побежал вслед за Джей вверх по ступенькам.
Мы оказались на втором этаже, роскошно обставленном, с массой копий старинных мраморных статуй. Я прислушался. Кажется, наше вторжение осталось незамеченным. Меня это радовало.
Джей подошла к массивной двери, толкнула ее, и мы очутились в кабинете господина Хаммерштейна. На пару мы принялись за обыск его письменного стола. Какое великое множество бумаг! Мы провозились, как мне казалось, несколько часов, а на самом деле прошло едва ли больше двадцати минут. Внезапно Джей поднесла к губам палец и указала глазами на дверь. Я ничего не слышал, однако поверил ей, и мы резво спрятались под стол.
Как раз вовремя, потому что в кабинет кто-то вошел. Сидя под столом, мы могли видеть только ноги в лакированных туфлях. Джей и я находились всего лишь в метре от человека, который мог обнаружить нас и поднять тревогу. Внимание неизвестного привлекла одиноко горящая настольная лампа. Он выключил ее и вышел.
Сердце мое бешено колотилось, Джей была всего лишь в паре сантиметров от меня, я чувствовал аромат ее духов. Моя рука коснулась ее тела.
– Кирилл! – произнесла она, однако не сопротивлялась. Наши губы слились в поцелуе. Затем пришло отрезвление – мы все же сидели под столом в чужом кабинете. Мы быстро выбрались оттуда и подошли к двери.
Она оказалась закрытой снаружи. Я тихо рассмеялся. Вот так! Нас просто заперли! И что теперь делать, скажите на милость? Мы не обнаружили в бумагах Хаммерштейна чего-либо компрометирующего. Но это не значит, что Магнус невиновен, как младенец. Просто он хранит свои тайны в другом месте.
Я подергал ручку двери. Безрезультатно. Такую дверь не вышибить и взрывом, она сработана на совесть. Джей покачала головой и сказала:
– Так мы ничего не добьемся.
– Но не сидеть же нам, как в мышеловке! – произнес я. Джей подошла к портьерам, откинула одну из них, за ними располагались большие окна. Совместными усилиями нам удалось раскрыть одну из створок. Но до земли было не меньше шести метров!
Все же иного выхода, как прыгнуть на газон, не было. Сначала мешком свалился я. Мне показалось, что я сломал при падении ногу, но все обошлось. Джей оказалась более проворной. Как обезьянка, цепляясь за выступы, она спустилась вниз по стене. Я подхватил ее, когда она спрыгнула.
Она находилась в моих объятиях, когда на террасу вышел Цезарь Кролл, начальник охраны и правая рука Хаммерштейна. Он любезно улыбнулся, увидев нас, и исчез. Если бы он знал, что мы только что побывали в святая святых его хозяина!
Джей наградила меня поцелуем и прошептала:
