Эдуард привлек к себе Аду и поцеловал.
– Ты права, крошка, – прошептал он. – Как только Матильда сообщила о своем решении, я понял, что мы должны избавиться от нее. Она ведь стара и смертельно больна, мы окажем ей неоценимую услугу, избавив ее от страданий.
– Эдуард, – прошептала Ада, – то, что мы планируем, называется убийством.
– Только не говори мне, что тебя мучает совесть! – рассмеялся Эдуард. – Ты своей собственной бабушке помогла умереть, так что у тебя имеется определенный опыт в умерщвлении старых идиоток.
– Мораль меня совершенно не занимает, – отмахнулась Ада. – Я думаю о том, каким образом нам избавиться от Матильды, чтобы полиция ничего не заподозрила. Инсценировать ограбление? Слишком сложно, да и живет она в хорошо охраняемом отеле. Отравить и надеяться, что ее смерть сочтут кончиной от инфаркта или инсульта? А вдруг будет произведено вскрытие и в теле обнаружат яд? Несчастный случай? На то, чтобы спланировать его, потребуется время, а его у нас нет!
– Думаю, я знаю, как мы избавимся от Матильды, – задумчиво проговорил Эдуард.
* * *
Два последующих дня прошли в лихорадочной подготовке. Ада съездила в соседнюю Ниццу, где приобрела две упаковки сильнодействующего снотворного – покупать лекарство в бертранской аптеке она побоялась. Вечером накануне запланированного убийства они посетили Матильду. Старуха вновь терзала их рассказами о своей жизни. Выбрав подходящий момент, Ада проворковала:
– Мадам, мы так хотели бы получить в дар одно из ваших стихотворений – вы же увлекались раньше поэзией. Или еще лучше: сделайте небольшое посвящение для нашего семейного альбома!
Старуха набросала им короткое стихотворение. Ада, прочитав его, воскликнула:
– Мадам, у вас подлинный талант! Мы хотим, чтобы наша дочь, которую мы, конечно, назовем в вашу честь, получила бы от вас к своему восемнадцатому дню рождения письмо!
Матильда, которой эта идея жутко понравилась, принялась сочинять послание для своей тезки. Ночью на вилле у Ады кипела работа. Молодые люди, надев перчатки, осторожно извлекли из конверта послание для «внучки».
– Если отрезать два абзаца сверху и три снизу, то останется: «Я была довольна жизнью и знаю, что умирать не страшно. Меня не пугает неизвестность, потому что я знаю: любящие меня люди сохранят память о Матильде Эстергази».
– Неплохо звучит, – согласилась Ада. – Написано старухой, что подтвердит любая графологическая экспертиза, на письме – только ее отпечатки. Все будут уверены, что это – предсмертное послание самоубийцы!
– Бедная Матильда умрет меньше чем через сутки, – произнес со смешком Эдуард. – Она покончит с собой, не желая страдать от поразившего ее страшного заболевания. А мы подтвердим, что старуха в последнее время все чаще и чаще говорила о смерти. Доказать убийство будет невозможно!
Они навестили свою благодетельницу около полудня – в то время, когда Матильда обычно завтракала. Эдуард, проникнув к ней в кабинет, положил на стол «прощальное письмо». Ада отвлекала Матильду расспросами и вышла с ней на балкон. Эдуард быстро добавил в чашку кофе истолченные в порошок таблетки.
Пиноккио злобно тявкнул. Молодой человек тихонько заметил:
– Ты – единственный свидетель того, что Матильда будет убита. Обещаю тебе, псина: после кончины старухи я собственноручно утоплю тебя в море!
Эдуард тоже вышел на балкон и присоединился к беседе Матильды и Ады. Дозы, которую он добавил в чашку старухи, должно хватить с лихвой. Матильда потеряет сознание через несколько минут. Когда это произойдет, они с Адой уложат ее на кровать в спальне, на туалетный столик поставят бокал с водой, в которой размешают остатки снотворного. Полиции они заявят, что старуха была за завтраком мрачная и подавленная и намекала на что-то страшное. Как обычно, они явятся к ней вечером... и обнаружат «покончившую с собой Матильду».
– Мадам, ваш кофе ждет вас, – сказала Ада, поймав многозначительный взгляд Эдуарда.
– Да, милая моя, ты права, – ответила старуха и вернулась к столу. – Не знаю, сумею ли я дожить до Большой регаты в августе...
Она поднесла к губам чашку. Пиноккио бросился к хозяйке и схватил зубами подол ее шлафрока.
– Мерзкая собака! – воскликнула Ада и пнула собачку ногой.
Матильда, поставив чашку на блюдечко, сказала:
– Милая Ада, известно ли тебе, что собаки чувствуют опасность, грозящую их хозяевам? Например, предупреждают их о стихийных бедствиях. Я читала о том, что собака долго не выпускала свою хозяйку из квартиры, а когда та все же ушла, то стала жертвой ограбления. Предположим, животные могут чувствовать вибрацию неких волн, недоступных человеческому восприятию, и знают о надвигающемся землетрясении, цунами или урагане задолго до того, как приборы могут зарегистрировать их. Но как быть с собакой, знавшей, что на хозяйку нападут грабители? Неужели зло тоже излучает некие волны, воспринимаемые животными?
Эдуард и Ада переглянулись. А старуха продолжила:
– Думаю, мой бедный песик видел, как ты, Эдуард, добавил мне что-то в кофе. Какую-нибудь гадость, которая должна убить меня.
– Старая ведьма! – вскричал Эдуард и вскочил из-за стола.
Пиноккио заскулил и спрятался за стул, на котором восседала Матильда.
– Нам придется менять планы, – сказал Эдуард.
Ада ответила:
– Тащи ее на балкон, милый! Сбросим ее вниз!
– Думаете, полиция поверит в мое самоубийство или несчастный случай? – насмешливо произнесла Матильда.
Эдуард подошел к ней и схватил за горло.
– Какая теперь разница, старая грымза! – прохрипел он. – Ада, держи ее за ноги, понесли Матильду на балкон!
– Оставьте ее в покое! – раздался громкий голос, и Ада от неожиданности отпустила старуху.
Эдуард обернулся и увидел нескольких человек в темных костюмах, вышедших из спальни Матильды.
– Что... что вы делаете здесь? – простонала Ада.
Эдуард, затравленно озираясь, воскликнул:
– Они все время были в спальне, как будто старуха решила заманить нас в ловушку! Это легавые! Что ты наделала, старая пиявка?
– С вами все в порядке? – спросил, оказавшись около старухи, один из полицейских.
Матильда, кашляя, ответила:
– О да, месье! Однако хватка у молодого Эдуарда железная!
– Мадам, в чем дело? – завизжала Ада. – Что здесь происходит?
– Вы пытались убить меня, – ответила Матильда. – Как убили и свою бабушку, дорогая моя. Когда меня попросили помочь вывести вас на чистую воду, я немедленно согласилась. Я так любила дорогую Елизавету!
– Кто? Кто попросил вас? – воскликнула Ада.
– Мадемуазель Ноготкофф-Оболенская, вы арестованы по подозрению в попытке убийства, – раздался громкий голос.
