«Красавица» и «морщинистая шея» сорвали с Софьи тюремный балахон, особа с родимым пятном оседлала извивающуюся девушку, приговаривая:
– А сейчас приступим к любовным играм, дорогая! Держите-ка ей руки и ноги!
– Помогите! – закричала Софья, но во рту у нее оказался рукав собственной робы.
Руки зэчек шарили по ее телу. «Красавица» причмокнула и протянула:
– Ох, детка, мы так сейчас повеселимся! В последний раз спрашиваю: скажешь нам, куда дела бриллианты? Не хочешь тайну выдавать? Тогда придется немного потерпеть! – В ее руке щелкнул складной нож. Она приложила холодное лезвие к щеке Софьи и сказала: – Сначала я сделаю небольшой шрамик, чтобы ты почувствовала боль. Затем отрежу твой прелестный носик. Потом вырву глазик. Тебе же сказали, что по частям будут собирать то, что от тебя останется, дорогуша!
Усатая зэчка притащила откуда-то кусок ржавой трубы и, ухмыляясь, сообщила:
– А сейчас ты испытаешь неземное блаженство, прынцесса! Сексом займемся! Чего задергалась, поняла небось, что тебя ожидает?
«Красавица» приставила нож к губам Софьи и прошипела:
– А начнем мы с твоего ротика! Отрежу немного здесь, немного там! А вы, бабоньки, приступайте к знатному траху!
Зэчки, гогоча, вцепились в ржавую трубу.
– Что, прынцесса, мычишь и головой вертишь, щас кайф начнется! Это мы умеем, это мы знаем!
Софья напрасно пыталась вырваться: «красавица» сидела у нее на груди, «морщинистая шея» цепко держала руки, особа с длинным носом и родимым пятном развела девушке ноги, а усатая мадам, поглаживая ржавую трубу, напевала пошлую песенку. Какой ужас, они изуродуют ее, а под конец убьют, и все ради того, чтобы получить драгоценности, которых у нее нет!
– О, прынцесса хочет нам чего-то сообщить! – заявила «морщинистая шея» и вытащила у Софьи изо рта кляп.
Девушка, натужно кашляя и задыхаясь, заговорила:
– Драгоценности я спрятала в банковском сейфе!
– Где именно? Отвечай! – потребовала «красавица».
– В Первом промышленном банке!
Софья на ходу выдумала номер ячейки и цифровой код. Зэчки удовлетворенно закачали головами и заявили:
– Ну вот, прынцесса, видишь, память у тебя и прояснилась. Что ж, бабоньки, после того, как отсюда выйдем, обогатимся!
– Отпустите меня! – попросила Софья.
– Ишь чего захотела! – ответила усатая тетка. – Если бы сразу сказала, может, и отпустили бы, а теперь мы разозлились, прынцесса!
Во рту у Софьи опять оказалась пыльная тряпка, «красавица» чуть надавила на лезвие, и девушка почувствовала боль.
– Приступим к операции, – хихикнула она. – Сейчас прынцесса лишится губок! А вы внизу орудуйте, у нее мужика давно не было, так что подсобите!
Софья в последний раз попыталась стряхнуть с себя женщин, но попытка успехом не увенчалась. Девушка не могла дышать, туша «красавицы», восседавшей на грудной клетке, сдавливала легкие.
– Раз, два, три! – провозгласила усатая зэчка, и Софья ощутила грубые пальцы внизу живота.
– Ге-ге-ге, прынцесса, тебе понравится, ты еще перед смертью добавки просить будешь! Как же я люблю это дело...
– Слезть с нее! – раздался грозный голос.
Зэчки, увлеченные насилием, сначала ничего не поняли. «Морщинистая шея», побелев, произнесла:
– Эй, ты чего?
Зэчка выпустила руки Софьи, девушка спихнула с груди «красавицу« и лягнула ногой усатую особу с куском трубы в руках. Поднявшись на ноги, она увидела свою недавнюю знакомую Розу. Та держала в руке небольшой арбалет. Зэчки с испугом уставились на нее.
– Учтите, я отлично стреляю, – произнесла Роза. – Софья, что они сделали тебе?
– Еще ничего! – пропищала «красавица». – Но учти, даром тебе эта выходка не пройдет!
– Иди ко мне! – скомандовала Роза.
Ей не пришлось повторять дважды – Софья подбежала к ней. Держа зэчек на прицеле, Роза сказала:
– Софья – моя подруга, вам понятно? Посмеете поднять на нее руку, будете иметь дело со мной.
– Так бы сразу и сказала, прынцесса, – прошептала усатая с родимым пятном. – Если эта сумасшедшая – твой «мужик», то мы без претензий! Эй, ты только того, осторожнее со своей стреляющей штукой, она же заряжена!
Софья вытерла кровь, капавшую с подбородка, – «красавица» несколько раз легко полоснула ее по лицу. Роза бросила суровой взгляд на замерших зэчек.
– На этот раз я вас пощажу, но советую вам больше мне не попадаться. Следуй за мной, Софья, нам больше не о чем говорить с этими амебами!
Они зашагали прочь от тупика. Роза спрятала арбалет под балахон и спросила:
– С тобой все в порядке?
– Спасибо вам! – выпалила Софья. – Они хотели...
– Да знаю я, что они хотели, – ответила Роза. – Они измываются над слабыми, на их совести уже несколько смертей. С ними даже надзиратели боятся связываться.
– Они хотели, чтобы я сообщила им место расположения тайника, где спрятала похищенные сокровища, – добавила Софья.
Роза осмотрелась по сторонам и сказала:
– А теперь пойдем ко мне. Тебе надо обработать рану на подбородке. Хорошо, что мне вовремя доложили, мол, зэчки заманили кого-то в тупик. Я и решила помешать их мерзким замыслам!
Они подошли к бараку, в котором обитала Роза. Ее камера была заставлена книгами. Софья с любопытством взяла одну из них. «Капитал» Карла Маркса. Другой труд принадлежал перу Фурье, тут же стояли полные собрания сочинений Энгельса, Ленина и Сталина.
– Любовь к идее коммунизма и бесклассового общества передали мне родители, – закурив, пояснила Роза. – Они даже назвали меня в честь революционерки Розы Люксембург.
Под кроватью находились коробки с желтыми листами, покрытыми убористым почерком.
– Я работаю над собственной теорией свержения власти капитала, – пояснила Роза. – Времени у меня предостаточно!
– А за что вы оказались в тюрьме? – спросила Софья.
Роза, отыскав среди вещей небольшой ящик, вытащила из него кусок ваты, на который покапала жидкости из темного флакона.
– Прижми к ране, – протянула она его девушке.
Софья последовала совету. Выпустив в потолок струю дыма, Роза ответила:
– Мы с тобой родственные души, я сразу поняла. И это несмотря на то, что ты, как выражаются зэчки, «прынцесса». Я читала о тебе в газетах: твоя бабка, русская княгиня, бежала от революции в Европу. О, я бы много отдала, чтобы оказаться в Советском Союзе – стране, где победила первая социалистическая революция!
К политике Софья относилась безразлично, за те три месяца, что она провела в Ленинграде, знакомясь с сокровищами Эрмитажа, ей сделалось ясно, что простые люди на родине ее бабушки живут безрадостно и голодно. Спорить с Розой по таким глобальным вопросам она не собиралась, тем более та только что спасла ей жизнь.
