– Без четверти семь, музей закрывается через пятнадцать минут. Наконец-то мы можем приступить к нашей восхитительной миссии!
В начале восьмого в кабинет директора заглянул один из смотрителей и доложил, что музей пуст. Радостно потерев руки, сеньор Луардес воскликнул:
– Мадемуазель, разрешите проводить вас в святая святых моего музея!
После долгого путешествия по безлюдным залам Софья и директор оказались на третьем этаже. На двери висела табличка: «Вход посторонним строжайше запрещен». Сеньор Луардес с гордостью пояснил:
– Под выставку драгоценностей Гримбургов отведен целый этаж. Газеты в течение последних месяцев только о ней и пишут.
– А вы не боитесь, что подобная рекламная кампания привлечет внимание грабителей? – спросила Софья.
Сеньор Луардес отмахнулся:
– О, министр внутренних дел лично инспектировал музей и остался доволен системой защиты. Так и быть, мадемуазель, я продемонстрирую вам, что наш музей ни в чем не уступает ведущим европейским и американским.
Приоткрыв огромную дверь, сеньор Луардес пропустил Софью в просторный зал. Он был уставлен пустыми стеклянными витринами, огороженными небольшими столбиками, между которыми были натянуты канаты. Директор прошествовал к одной из них, располагавшейся в центре зала, и сообщил:
– Огнеупорное бронированное стекло. Выдерживает выстрел с близкого расстояния. Чтобы вскрыть одну из таких витрин, потребуется не меньше двух часов. Здесь мы поместим рубин «Глаз Левиафана», один из центральных камней экспозиции.
Директор перелез через ограждение, постучал носком ботинка по паркету и сказал:
– Здесь и располагается сигнализационная система. Смотрите...
Он поддел квадратную пластину, та отскочила в сторону. Софья увидела несколько рядов кнопок и крошечных рычажков.
– Подойдите ко мне! – приказал директор, и Софья приблизилась к витрине. Директор нажал одну из кнопок, лампы в зале погасли, остались гореть только несколько фонарей под потолком.
– Предположим, вы грабитель, который проник в музей и пробрался на третий этаж, – заявил самодовольно сеньор Луардес. – Вы подходите к двери, открываете ее – она не заперта – и видите витрины, в которых покоятся драгоценности. Вы делаете шаг, всего один-единственный, и...
Директор повернулся, и в ту же секунду раздался оглушающий трезвон. Пересиливая его, сеньор Луардес прокричал:
– Инфракрасные лучи, не видимые невооруженным глазом, пронизывают все помещение. Вот, убедитесь сами!
Он вытащил из кармана пиджака темные очки странной формы. Надев их, Софья увидела темно-красные лучи, пересекающие весь зал под различными углами.
– Обычно в фильмах показывают, что ловкие грабители умудряются пролезть между лучами и похитить шедевр, но в моем музее такое невозможно – расстояние между лучами не превышает тридцати сантиметров, и ни одному акробату в мире не удастся преодолеть расстояние в тридцать метров от двери до центральной витрины, чтобы отключить приборы, проецирующие лучи.
Директор нажал еще одну кнопку, трезвон стих. В ту же секунду двери зала распахнулись, возникли охранники с пистолетами.
– Ложная тревога, – засмеялся сеньор Луардес и, посмотрев на наручные часы, добавил: – Минута и четыре секунды. Что-то вы замешкались! У грабителей имелась бездна времени, чтобы скрыться! Придется вам еще потренироваться!
Смущенные охранники рассыпались в извинениях. Директор пояснил:
– После того как сработает сигнализация, они должны быть на месте в течение сорока секунд. Ну что ж, мадемуазель, вы убедились, что тот, кто умудрится проникнуть в мой музей с дурной целью, обречен на провал?
– Вы правы, сеньор Луардес, – ответила Софья. – А кто может отключить сигнализацию?
– Я и начальник охраны, – ответил директор. – Так что если что-то и случится, то подозреваемых легко пересчитать по пальцам. Ну, и теперь еще вы, мадемуазель. Плохая шутка, прошу прощения! Я не могу себе представить, что с драгоценностями что-то случится. А теперь пройдемте в подвал, где они пока хранятся.
Сеньор Луардес провел ее в запасники музея – в одной из просторных комнат, снабженных хитроумными запорами, находились ящики с сокровищами Гримбургов. Сеньор Луардес, как отметила Софья, был переполнен эмоциями. Открыв один из ящиков, он достал бархатный футляр, открыл его и уставился на изумрудное ожерелье.
– Что за чудо! – пробормотал он. – Мадемуазель, думаю, мы можем приступить к размещению экспонатов в витринах. Итак...
Софья вернулась в отель под утро, утомленная и счастливая. Они с сеньором Луардесом разместили практически все драгоценности в демонстрационном зале. До открытия выставки оставались считаные дни. Софья прилегла отдохнуть. Ее разбудил телефонный звонок.
* * *
– Софи? – услышала она знакомый голос.
– Себастьян! – воскликнула княжна радостно. – Вы уже в Эльпараисо?
– Прибыл два часа назад и решил тотчас связаться с вами, – ответил тот. – Как успехи на поприще искусства? Надеюсь, у вас найдется время для бедного психиатра?
Они встретились в ресторане за завтраком. Софья, сама того не ведая, являлась отличным источником информации. Она поведала Себастьяну о музее, тот осторожно задал наводящие вопросы о системе сигнализации. Девушка рассказала ему о мерах предосторожности, принятых сеньором Луардесом. Себастьян делал вид, что интересуется подобными деталями из вежливости, на самом же деле таково было задание Карла Новака.
– Мы непременно увидимся сегодня вечером, а сейчас мне пора, – произнес Себастьян. Он заметил в глазах Софьи грусть. – К сожалению, и вам, и мне требуется работать. Знаете ли, моя книга... Я должен встретиться с несколькими представителями клинической психиатрии Коста-Бьянки...
Расставшись с Софьей, Себастьян поднялся в свой номер и позвонил во Францию. На проводе был один из подручных Карла Новака, которому аферист передал информацию, полученную от Софьи.
Тот напомнил:
– Карл сказал, что вы пока не должны предпринимать решительных действий. Дождитесь вечера открытия выставки.
Завершив разговор, Себастьян разлегся на кровати. Пускай Софья думает, что он работает над мифической книгой. Ему было немного жаль девушку. Глупышка оказалась в центре заговора, цель которого – похищение драгоценностей. Ведь кому-то всегда придется отвечать...
Последние дни марта пролетели быстро – Софья ежедневно проводила в музее с утра до вечера: каждую из витрин требовалось снабдить табличкой с информацией об экспонате, подготовить прием, который давал музей по поводу открытия выставки, ответить на массу корреспонденции и дать интервью множеству газет, журналов и телевизионных каналов. Близилась дата открытия, и Софья уверилась в том, что все пройдет как нельзя лучше.
* * *
