Фрегаты устремились в погоню, но тайфун, накрывший побережье, позволил «Золотой лани» ускользнуть от преследователей. Неделю спустя порядком потрепанный корабль пристал к побережью Флориды. Из команды в живых осталось шесть человек.
Высадившись на пустынном берегу, Эдуардо велел вытащить сундуки с золотом, бочонки с драгоценными камнями и тюки с монетами. Он разделил их на шесть частей и оповестил товарищей:
– Мы долго сражались бок о бок, рисковали своими жизнями, но настало время уйти на покой. Судьба не любит, когда долго злоупотребляют ее благодушным настроением. Каждый из вас получит свою законную долю!
Моряки расстались во Флориде, направившись в разные стороны. «Золотую лань» затопили в бухте: все должны были увериться в том, что и Регина Сент-Джеймс погибла вскоре после казни Эдуардо.
Три месяца спустя (живот Регины уже округлился) супруги прибыли в бывший Новый Амстердам, переименованный англичанами в Нью-Йорк. Регина и Эдуардо именовали себя четой Ван дер Ляйден, заявляя, что они – чрезвычайно богатые гугеноты. В том, что семейство Ван дер Ляйден обладало несметными богатствами, никто не сомневался: в подвале своего особняка они хранили не меньше трех дюжин сундуков, до краев наполненных золотом и драгоценными камнями.
В ноябре 1707 года Регина разродилась близнецами, которых нарекли Эдвард (в честь отца) и Уильям (в честь деда по материнской линии). Эдуардо и Регина решили, что начнут новую жизнь и превратятся в почтенных граждан Новой Англии.
– Здешние менялы, банкиры и коммерсанты ничем не отличаются в своих повадках от пиратов, – заявил Эдуардо. – Думаю, я найду с ними общий язык и приумножу богатства для наших наследников!
Глядя на мирно сопящих в колыбельках Эдди и Уилли, мистрисс Регина Ван дер Ляйден ответила:
– У нас есть свой собственный дом, мы – уважаемые горожане Нового Йорка, нам ничто не угрожает. Хотя, если честно, именно риска и опасностей мне будет недоставать!
Мастер Эдвард Ван дер Ляйден, целуя жену, ответил:
– Мы заслужили покой, дорогая! И я уверен, что все горести остались позади!
Окно с шумом раскрылось, в комнату ворвался порыв ледяного воздуха, перемешанного со снегом. Свеча, горевшая на столе, потухла. Регина, взирая на детей, подумала – уж не знак ли это свыше, что рано или поздно придется заплатить за все грехи?
Отогнав дурные мысли, Регина повернулась к Эдуардо и произнесла:
– Милый супруг, думаю, что ужин уже ждет нас!
Судьба, как знала Регина, мастерица преподносить сюрпризы, но что бы их ни ждало в будущем, она не посмеет року отнять у нее Эдуардо и сыновей! Хотя... Хотя иногда судьба бывает чрезвычайно изворотлива...
Но и она готова бороться за свое счастье!
И, решительно захлопнув распахнутые ветром ставни, она вместе с Эдуардо отправилась вниз.
Эпилог. Год спустя
Белая красавица яхта вошла в порт Эльпараисо под вечер. Многочисленные туристы, любуясь на новехонькое судно, живо принялись обсуждать, кому она принадлежит – известному политику, голливудской суперзвезде или могущественному мафиозо.
Оля, стоявшая на капитанском мостике рядом с Сашей, который управлял яхтой, закричала:
– Вот они! Вот они!
Не заметить Лорку было трудно: в красно-желтом одеянии, которое едва прикрывало грудь и прочие части тела, в гигантской соломенной шляпе цвета маренго и черных очках, сестрица прыгала на пирсе, не сдерживая радость, охватившую ее. Лоркины вопли разносились в радиусе двух километров. Оля улыбнулась – сестрица, вышедшая замуж за Луиджи, ничуть не изменилась. Вместе со своим «лягушонком», который, проведя в больнице пять недель (врачи уверяли, что, окажись он в их руках на час позже, шансов выжить у него бы точно не было), она вела дела в химчистке «Мыльный пузырь». Лорка сквозь пальцы смотрела на ночные подработки Луиджи, который время от времени наведывался в особняки богатых и известных.
Саша сделал предложение Оле, и они поженились в Малаге – после бесславной кончины дона Рафаэля и его людей они смогли, ничего не опасаясь, вернуться в Испанию. Ловкие адвокаты помогли Алехандро Лопесу выпутаться из неприятностей и убедить прокуратуру, что он не имел никакого отношения к оружию, найденному в сгоревшем доме отца. Чиновники, удовлетворившись объяснениями (или сделав вид, что удовлетворились), оставили молодого человека в покое.
Яхта пристала к пирсу, первой на борт взлетела визжащая Лариска.
– Сеструха, как дела? – завопила она. – У нас все хорошо и с каждым днем становится только хорошее!
– Лучше, – поправила Оля Лорку, но та отмахнулась:
– Да отстань ты!
– Узнаешь яхту? – спросил Шурик. – Когда-то она принадлежала дону Рафаэлю, а теперь стала нашей.
– Старый хрыч небось в гробу вертится. Но так ему и надо! – заявила Лорка. – Луиджи, мама, тетя Нина!
Да, да, на борту яхты находились и Нина Сергеевна с Татьяной Абдурахмановной. Обе мамы прибыли в далекую Коста-Бьянку в гости к Лорке.
– А мой Луиджи теперь и по-русски шпарит! – заявила Лариска. – Ну, не стесняйся, солнышко!
Луиджи, стушевавшись, все же исторгнул из себя переливисто-рычащее: «Я злой и стрррррашный серрррый волк! Я в поррррросятах знаю толк!»
Все дружно рассмеялись.
– Ну как, вы нашли сокровища Регинки? – выпалила Лорка после того, как облобызала Олю и Шурика. – Почему их не было в пещере за водопадом?
– Вряд ли мы когда-либо это узнаем, – ответила Оля. – Судя по всему, сокровищ там никогда и не было, а пещера с сундуками, заполненными камнями, была ловушкой. Мы выяснили, что граф Оливарес, который преследовал Эдуардо и Регину, был уверен, что золото она спрятала на Лагарто. Он хотел перерыть весь остров, но не успел, потому что умер в конце лета 1707 года от оспы.
– Так где же золото? – спросила тетя Таня, которая, как и дочь, загорелась идеей найти сокровища знаменитой пиратки.
– «Золотая лань», на которой Регина Сент-Джеймс сумела уйти от английских фрегатов, попала в тайфун и, вероятнее всего, затонула где-то между островом Лагарто и Ямайкой, – пояснил Шурик. – Но сокровища Регины нас больше не интересуют, теперь нас занимает иное...
Дикий хохот привлек к себе всеобщее внимание. Оля, стоявшая на палубе яхты, посмотрела на пирс и увидела до боли знакомую физиономию. Ее бывший научный руководитель, Лев Миронович Щубач, чью воинственную обгоревшую физиономию украшали огромные старомодные роговые очки, в пестрой идиотской рубашке с розовыми свинками и синими крокодильчиками, в ядовито-зеленых бермудах и огромной желтой панаме, стоял около яхты и инфернально хохотал. Рядом с ним, держась за локоток профессора, примостилась невысокая крашеная блондиночка лет двадцати семи в белом сарафанчике.
