Эдуардо изумленно посмотрел на Регину и протянул:
– Нерон, ты меня удивляешь! Решил приобщиться к цивилизованному обществу. Тебе что, надоело вращаться в компании пьяниц и неучей?
– Зато вы, месье, предпочитаете убивать время в обществе напомаженных лентяев и хвастливых бездельников, – ответила Регина и перевела свои слова на испанский. На этот раз грохнула от хохота команда капитана Нерона.
Эдуардо, поморщившись, делано зевнул и небрежно заметил:
– Нерон, твои люди действуют мне на нервы. Вижу, что ты уже стремишься подражать мне, посему и завел безусого мальчугана, строчащего по-французски с парижским прононсом. Если так и дальше пойдет, то ты скоро начнешь бриться и даже раз в месяц принимать ванну!
Капитаны расстались на ножах. Нерон был доволен уроком, который, как он считал, преподал Эдуардо. Корабль одноглазого предводителя пиратов снялся с якоря и скрылся в направлении Эльпараисо.
– Он меня испугался! – возгордился капитан Нерон. – Решил, что не сможет тягаться с моей командой! Эдуардо оставил мне корабли лорда Сент-Джеймса.
Но Регина была уверена, что Эдуардо Одноглазый не так-то легко позволяет кому-то смешать свои карты. Она пыталась убедить капитана Нерона, что им не следует дожидаться каравана у острова, но тот был непреклонен.
– Хосе, запомни, я потопил не меньше пяти десятков кораблей и не тебе меня учить. Золото его лордства будет нашим! А Эдуардо останется с носом. Вернее, с одним глазом.
Они провели на Лагарто шесть дней. На седьмое утро матрос, несший дежурство на мачте, оповестил:
– Я вижу корабль! Он направляется к Лагарто!
Капитан Нерон, изучив корабль в подзорную трубу, заявил:
– Так и есть, это «Святой дух», принадлежащий лорду Сент-Джеймсу. Мы атакуем его, когда он обогнет остров.
Когда пираты напали на «Святой дух», то обнаружили перебитую команду и пустые трюмы – Эдуардо опередил их. Как позднее выяснилось, под покровом ночи его корабль миновал Лагарто и направился к Ямайке, хотя капитан Нерон был уверен, что Эдуардо пошел в сторону Коста-Бьянки. Одноглазый напал на корабль в открытом море и забрал все ценности.
Когда «Гордость Коста-Бьянки» вернулась в свой порт, Регина, побывав в городе, узнала, что лорд Сент-Джеймс понес огромные убытки. Девушка была уверена, что рано или поздно встретится с дядей и сумеет рассчитаться с ним за все то зло, которое он причинил ее семье.
Последовали рейды, во время которых судьба была благосклонна к капитану Нерону. Регина приняла участие в захвате голландского корабля, на борту которого оказались серебряные слитки и мешки с кофейными зернами. Затем им попался испанский галеон, сумевший все же отбиться от нападения, зато на следующий день португальский корабль, изрядно потрепанный бурей и приставший к Лагарто, чтобы починить паруса и пополнить запасы пресной воды, оказался легкой добычей. Правда, в его трюмах не нашлось ничего ценного, только бочки с солониной и тысяча экземпляров Библии, доставляемых из Лиссабона в Бразилию.
Капитан Нерон был доволен Хосе. Ему нравилось то, что молодой человек не только умеет сноровисто пользоваться холодным и огнестрельным оружием, но и применяет смекалку, чтобы одолеть противника.
Регина более всего боялась, что кто-то из команды заметит: она – женщина. Короткое время она делила каюту с двумя матросами, которые, однако, не привыкли раздеваться, укладываясь спать. Потом капитан выделил Регине одноместную каюту, где она могла не опасаться ненужных свидетелей. Многие ходили по пояс голыми из-за невыносимой жары. Регина, ссылаясь на то, что кожа у нее быстро обгорает, никогда не снимала камзола.
– Ты такой же неженка, как и Эдуардо, – заметил как-то шутя капитан Нерон.
Миновало полтора года, в течение которых Регина приняла участие во множестве пиратских акций.
Вице-король Коста-Бьянки, желавший задобрить испанский двор, предпринимал большие усилия, чтобы положить конец бесчинству около побережья. Чтобы изловить пиратов и раз и навсегда избавить от их присутствия Коста-Бьянку, из Испании прибыл граф Лауренсио Оливарес. Про него было известно, что он не знает пощады к врагам короны и поклялся в течение всего лишь трех лет изловить всех пиратов и вздернуть их на виселице или отправить на костер.
Под командованием графа Оливареса, наделенного чрезвычайными полномочиями, находилась флотилия из восемнадцати кораблей, которые начали патрулировать водные пути между Ямайкой и Коста-Бьянкой. За полгода граф разорил три пиратских гнезда, два известных морских разбойника нашли мученическую смерть на центральной площади Эльпараисо, а купцы вздохнули с облечением – количество нападений на караваны резко пошло на убыль.
Таверна «Серебряный крокодил» сгорела. По слухам, граф Оливарес лично поджег ее, приказав закрыть двери и заколотить окна. В огне погибло больше пятидесяти человек, многие из которых были членами команд пиратских кораблей.
Преступный промысел с каждым днем становился все опаснее и опаснее. Настал момент, когда в рейд рисковали отправляться только две команды – «Гордость Коста-Бьянки» под командованием капитана Нерона и «Единорог» Эдуардо Одноглазого. Граф Оливарес наведался в поместье капитана Нерона в его отсутствие, сжег усадьбу и объявил награду за голову известного пирата.
Такие же меры были предприняты в отношении Эдуардо, которого, кроме всего прочего, надлежало, изловив, передать в руки католической церкви, которая обвиняла его в многочисленных грехах перед верой. Объяснялось это тем, что Эдуардо однажды напал на корабль, на борту которого находился новый архиепископ Эльпараисский, назначенный святейшим папой Климентом Одиннадцатым взамен умершего и следовавший из Европы в Южную Америку. Эдуардо забрал тогда золотую церковную утварь, дар испанского короля собору Богородицы, строительство которого было завершено в столице Коста-Бьянки, и огромный крест, усыпанный сапфирами и изумрудами, древнюю реликвию, по преданию принадлежавшую последнему византийскому императору Константину Палеологу. Крест планировалось установить на алтаре в кафедральном соборе.
Но если бы только этот грех был на счету Эдуардо! Пират, взяв в плен престарелого архиепископа и его тишайшую свиту, состоявшую из прелатов, велел почтенным мужам раздеться донага, измазал их в меде, бочки с которым попались ему на одном из других кораблей, заставил вываляться в пуху из перин и рыбьей чешуе, а потом привязал смиренных священнослужителей к мачтам. Архиепископа же, обрезав ему бороду и надев на голову горшок, к которому были приделаны ослиные уши, поднял на вершину бизань-мачты, где того крепко-накрепко прикрепили веревками. В таком виде один из людей Эдуардо привел корабль в порт Эльпараисо, где намечался торжественный прием по случаю прибытия нового архиепископа. Матрос, когда корабль оказался в порту, незаметно скрылся, а шокированное светское общество во главе с вице-королем лицезрело опозоренных святых мужей, которые были больше похожи на ярмарочных шутов, чем на отцов церкви.
