17
На деревянных ногах Оля подошла к старику и положила перед ним паспорт и подтверждение из отеля о наличии комнаты. Пограничник, не взглянув на Олю, схватил документы, раскрыл паспорт и только потом уставился на нее большими карими глазами. Оля осторожно повернула голову и с ужасом увидела, что одна из ее соседок по самолету, та самая, что сидела у окна, льет слезы – молодой пограничник сдавал ее на руки своему коллеге.
– Вы говорите по-испански? – спросил внезапно пожилой пограничник.
Оля, забыв о наставлениях Саши, выдавила из себя:
– Да...
Старик ничего не ответил, продолжая внимательно изучать бумагу из отеля. До Оли долетели всхлипы и русский мат – ее соседку, ревущую, как белугу, и ругающуюся, как водопроводчик, уводили прочь.
– В каком отеле у вас забронирован номер? – выстрелил пограничник.
Оля, вздрогнув, тихо произнесла:
– «Оливия Плаза».
Слава богу, что она несколько раз прочла бумагу и запомнила название отеля. Тем временем к юноше-пограничнику, беспрепятственно пропустившему русского пассажира (дяденьку в дорогом костюме с кожаным «дипломатом» – наверняка бизнесмена), подошла очередная девица.
– Какова цель вашего визита в Испанию? – произнес строго пограничник, и его взгляд пронзил Олю.
Понимая, что терять уже нечего, и смирившись с тем, что ее отправят обратно в Россию, она поникшим голосом ответила:
– Ознакомиться с архитектурными достопримечательностями Барселоны. Я всегда хотела полюбоваться на собор Святого Семейства, незаконченный шедевр великого Антонио Гауди и...
Ее реплику прервал дикий вопль – еще одной девице, брыкающейся, как сайгак, двое дюжих пограничников скрутили руки. Оля похолодела, чувствуя, что перед глазами у нее поплыли черные круги. Она уже не видела лица пожилого пограничника.
– Снимите кепку, – приказал тот.
Оля дрожащей рукой стащила головной убор. Кепка упала на пол, но Оля не решилась поднять ее. Девушку качало, она понимала, что если грохнется в обморок перед испанским пограничником, то очнется в перевалочном пункте для депортируемых.
Пограничник положил перед ней паспорт. Оля, словно приклеившись к полу, продолжала стоять. Старик скупо улыбнулся и произнес:
– Вы свободны!
Он кивком пригласил к себе Сашу, который стоял за Олей. Девушка, не веря, что ей разрешили пройти, потной рукой схватила паспорт. Едва она сделала шаг, как пограничник остановил ее:
– Подождите!
«Ну вот, а ведь цель была так близка», – пронеслось у Оли в голове. Старик изменил свое решение, сейчас ее заберет пара пограничников, и она, как и другие девицы, будет с позором выдворена из страны. А хуже всего то, что ее имя попадет в «черный список», и она не сможет въехать на территорию Европейского Союза в течение многих лет.
Оля обернулась, чувствуя, что сейчас слезы закапают у нее из глаз.
– Ваша кепка, – произнес пограничник. – Вы ее забыли!
Оглушенная его словами, Оля, присев, подхватила кепку да так и осталась сидеть, ощущая на себе изумленные взгляды пассажиров. Только через минуту, дрожа, она смогла подняться. Отошла подальше на дрожащих ногах, прислонилась к стенке и всхлипнула. У нее получилось!
Ее нагнал Саша. Приобняв Ольгу за талию, он негромко произнес:
– Испанцы сегодня просто зверствуют. Уже пятую девицу задерживают! Тебе повезло, что к старику стояла – почти все, кто пристроился к молодому, попали в депортацию. Альберт Феокистович будет крайне недоволен. Придется в этом месяце еще один тур организовывать!
Оля не улавливала сути его слов – менее всего ее занимали проблемы Альберта Феокистовича. Они прошли в большой зал, где на одной из лент крутились чемоданы пассажиров рейса Москва—Барселона. Оля без труда отыскала свою поклажу. Саша пересчитывал девушек – через четверть часа, когда появилась последняя, стало ясно, что из сорока шести, отправившихся из Нерьяновска в Испанию, паспортный контроль миновали только двадцать две. Саша был вне себя, называя девушек дурами и идиотками и клеймя испанскую миграционную службу, с которой, оказывается, в отличие от некоторых российских структур нельзя было полюбовно договориться.
Как узнала Оля, молодой пограничник пропустил только трех девушек, а остальных восемнадцать, которые рассчитывали, что смогут «состроить глазки» или «проявить шарм», он без всяких сантиментов передал на руки коллегам.
Шок от пережитого и радость по поводу того, что они все же оказались в Испании, сплотили девушек. Подхватив багаж, они двинулись вслед за Сашей, который разговаривал с кем-то по мобильному на испанском, время от времени вставляя в речь короткие русские словечки.
Оля помнила, как поразил ее аэропорт Шарля де Голля в Париже. Здесь же все было совершенно иным, в первую очередь запахи, шумы и краски.
Миновав шумную толпу встречающих, они вышли на улицу – в глаза брызнул яркий свет, Оля зажмурилась. Февральское небо над Барселоной было лазоревым. Их ждал большой автобус.
Оля спросила Сашу, курящего одну сигарету за другой:
– А куда мы сейчас поедем? Я бы хотела попасть в Торрокс-Коста...
– Куда надо, туда и поедем, – грубо ответил тот. – Живо полезай в автобус и без лишних вопросов. Радуйся вообще, что оказалась в Испании!
Оля надеялась, что они прокатятся по городу, и она сможет увидеть знаменитый собор, изображенный на реверсе евроцентов, чеканящихся в Испании, но автобус направился из аэропорта, расположенного около Барселоны, куда-то на юг. Оля припала к окну – новая страна была ей очень интересна. Однако ее быстро потянуло в сон, и после долгих переживаний и стресса она неожиданно заснула.
Автобус сделал остановку в небольшом придорожном кафе, которое, как с удивлением отметила Оля, очень походило на подобное заведение где-нибудь в русской провинции, только в меню значились не пельмени или тефтели, а креветки, паэлья, суп-гаспаччо. Девушки наскоро подкрепились, освежились, после чего Саша приказал всем как можно быстрее погрузиться в автобус, и их путешествие продолжилось.
Чем дальше они продвигались на юг, тем извилистее становилась трасса. К морю они выехали, когда уже совсем стемнело, и Оля могла видеть только жирный отблеск темных волн, накатывавших на каменистый берег. На девушку снова навалилась сонливость, но спала она урывками, то и дело приходя в себя. Бросив взгляд на наручные часики, с удивлением обнаруживала, что прошло всего лишь десять-пятнадцать минут.
Когда солнце разбудило Олю, то, взглянув в окно, она поняла, что автобус катит по Андалусии – пейзаж был унылым: холмы и скалы, горы, покрытые зеленью, белые домишки. В отличие от Барселоны на юге Испании было тепло – восемнадцать градусов. Попадались оазисы с красными, сиреневыми и желтыми цветами, в основном перед виллами, где, по всей видимости, проживали богатые испанцы или иностранцы.
