– В испанском, говорят, визу фиг получишь, а во французском у Альберта и Саши есть свои каналы, – сказала Лорка. – Дадут, правда, на две недели, а может, и того меньше. Едем как туристы.
– И как же потом вы будете ее продлять? – удивилась Оля. – Турвизы, кажется, не продляют, да и работать с ними запрещено...
– Да мало ли что запрещено! – резюмировала Лорка. – Испания сейчас – самый писк! И климат вроде хороший. Она же у Тихого океана лежит...
– У моря. У Средиземного моря, – поправила сестру Оля. – А север Испании омывается Атлантикой.
Но Лорке было совершенно безразлично точное местоположение Испанского королевства.
Проводы Ларисы в Москву прошли суетливо и бестолково. Оля была отчего-то твердо уверена, что Альберт Феокистович и пронырливый Саша надуют девушек и, собрав с них по восемьсот долларов, никакую поездку не организуют. Она рассчитывала, что Лорка вернется из столицы разочарованной и огорченной, но поумневшей. Вместо этого Лариса позвонила из Москвы матери и сообщила, что визу во французском посольстве дали, срок – три недели, а самолет в Барселону через день.
В следующий раз Лариса связалась с мамой уже из Испании, коротко сообщив, что у нее все в порядке. Затем последовало три недели тишины, в течение которых Оля проигрывала в уме страшные варианты развития событий на Иберийском полуострове. Наконец Лариса снова дала о себе знать, с гордостью поведав, что купила себе платье за триста евро. Судя по всему, она была чрезвычайно довольна работой в баре на Коста-дель-Соль и солидным заработком. Когда Оле выпадала возможность пообщаться с сестрой, та постоянно твердила о новых нарядах и новых поклонниках. Ехать обратно Лариска не собиралась, а то, что срок действия визы давно истек, ее не особо занимало – некий испанец Пако, чей кузен служил в испанской полиции, гарантировал свое покровительство и обещал предотвратить депортацию русских девушек на родину.
Лариса звонила Татьяне Абдурахмановне раз в неделю, разговаривая по сорок минут, а то и по часу, заявляя, что денег у нее полно и экономить она не собирается. Лорка сообщала об испанских поклонниках и грозилась выйти замуж.
После неудачной попытки Льва Мироновича отчислить Олю из аспирантуры и смены научного руководителя времени на общение с Ларисой практически не было, да и та не особо баловала сестру новостями. Оля пребывала в уверенности, что Лорка обрела в далекой солнечной Испании то, к чему так стремилась, и недалек тот час, когда у нее появится муж-испанец, а сама Ольга станет тетей очаровательного нового подданного его величества короля Хуана Карлоса Первого.
11
– И что из того, что нет заграничного паспорта? – возразила растерянная тетя Таня. – Я же мать! Меня пропустят! Мне поверят! Я в Москву поеду, на прием к послу!
– Вряд ли это так легко, – ответила Нина Сергеевна. – Наверняка по личным вопросам он принимает не часто, да и то по предварительной договоренности. И что ты ему скажешь? Что твоя дочь, Данилина Лариса Андреевна, отправилась полгода назад в Испанию по французской туристической визе, которая истекла много месяцев назад, для того, чтобы, не имея разрешения местных властей, работать там, и тебе кажется, что она пропала? Ты уверена, что слышала выстрелы?
– Да, слышала! – твердо заявила Татьяна Абдурахмановна. – И Лорка сама не своя была. Голосок трясется, сразу видно, что напугана. Говорит, они его убили. Точно, так она и сказала: «Они его убили, мама, и сейчас до меня доберутся!»
Оля погладила тетя Таню по руке и осторожно спросила:
– Но когда вы в первый раз нам рассказывали о своей беседе с Лорой, то не упомянули об этих ее словах. Тетя Таня, вы уверены, что все... так и было?
– Да не сочиняю я ничего. Таня крикнула: «Убили его, и сейчас до меня доберутся» – вот ее доподлинные слова. И что-то она еще про ангелов лепетала. Про розовых ангелов...
– У нее что, галлюцинации, что ли? – озабоченно спросила Нина Сергеевна. – Таня, ты меня извини, но у меня создается такое впечатление, что Лариса там... слишком много спиртного употребляет. И, кто знает, может, наркотиками балуется. Знаешь, сколько у меня на участке случаев, когда и розовых ангелов, и зеленых чертиков, и шагающие трупы с перерезанными глотками видят?
Татьяна Абдурахмановна поднялась и, не проронив ни слова, направилась к двери. Оля побежала за ней и воскликнула:
– Тетя Таня, мама просто предположила. Ведь мы не должны сбрасывать со счетов и такую возможность. Кто знает, может, Лора что-то напутала. Или вы не так ее поняли. Не надо паниковать!
Тетя Таня позволила уговорить себя остаться и выпить тонизирующего мятного чая. Оля пообещала ей, что следующим утром обзвонит все инстанции, чтобы узнать, как можно связаться с Испанией.
– Ты будешь делать документы для аттестационной комиссии, – прервала ее Нина Сергеевна, – а звонить буду я. Сейчас почти полночь, все учреждения закрыты, и ни до кого, кроме вахтеров или охранников, мы не дозвонимся. Утро вечера мудренее.
Тетя Таня, пришедшая в себя, попросила:
– Оленька, ты ведь по-испански говорить умеешь. А что, если... позвонить прямо туда? Телефоны, думаю, можно в Интернете найти. У меня вот записано, где Лорочка последние три месяца работает...
Она вытащила из кармана куртки смятую бумажку и прочитала:
– Торрокс-Коста. Лорочка говорила, что это один из отдаленных районов Малаги, на андалусийском побережье. Ночной клуб «Титаник».
– Думаю, что это очень хорошая идея, – поддержала тетю Таню Ольга. – Испанским я владею не так хорошо, как французским, но для того, чтобы объясниться с работником полиции или мэрии, знаний хватит.
Они в очередной раз попытались позвонить Лорке на мобильный, но любезный испанский голос сообщил, что абонент временно недоступен.
Первую ночь после защиты диссертации Оля провела тревожно, то и дело просыпаясь в холодном поту и бросая взгляд на зеленые цифры электронных часов. Ее мучили кошмары, но связаны они были вовсе не со Щубачом или университетом, а с Лоркой. Во сне Оля от кого-то убегала, продираясь сквозь буйную тропическую растительность. Засыпая, она снова оказывалась в кошмаре, и гонки по джунглям продолжались. Каждый раз она падала, задев ногой скелет в истлевшей одежде и с длинными рыжими прядями, обрамлявшими зияющий пустыми глазницами череп, и каждый раз нечто, свирепо прокладывавшее путь по диковинному лесу, настигало ее. Кто за ней гнался, Оля так и не увидела, но знала: она проиграла, и за это ей придется заплатить собственной жизнью.
Наконец наступило хмурое декабрьское утро. Оля раскрыла глаза и очень удивилась, заметив над собой белый потолок, а не лианы, по которым снуют крошечные обезьяны, и вокруг вовсе не деревья, по веткам которых прохаживаются горластые разноцветные попугаи, а обстановка родной квартиры. Если ее сон – реакция на возможное несчастье с Лоркой, то странно, отчего ей привиделся тропический лес. В выжженной солнцем Андалусии подобного ландшафта нет и в помине. И скелет, о который она споткнулась... брр...
