Ирэн Аристарховна уже пришла в себя после ужасной ночи. Она никак не могла поверить, что ее обвинили в убийстве. Кто-то подложил ей шприцы и снотворное. Разумеется, она не имела к этому ни малейшего отношения. Вначале она пробовала кричать, колотила в дверь, а потом успокоилась. Еду ей приносили, она была избавлена от отвратительного общества плебеев. Приняв ванну, она с очередным любовным романом улеглась в постель. Ночью ей стало очень страшно. Ирэн почему-то решила, что настал ее черед. Страх терзал ее всю ночь и улетучился только под утро. Она жутко не хотела умирать.
Костандилли вспомнила, что сегодня – канун Нового года. Впервые она проводит его взаперти, как преступница. Впрочем, – тут Ирэн Аристарховна позволила себе вспомнить кое-что из прошлого, – ее однажды уже подозревали в убийстве. И не напрасно. Она действительно убила человека.
– Ваш праздничный обед. – Дверь приоткрылась и показался Денис Куликов в сопровождении Енусидзе. На подносе возвышалось несколько тарелок с красивыми салатами, отличное жаркое и десерт – небольшое пирожное.
– Я такое не ем, – капризно произнесла Ирэн Аристарховна. – Фи, салат «Оливье», селедка под шубой. Какая у вас убогая фантазия. Слишком калорийно и чересчур много холестерина.
– Как хотите. – Енусидзе взял пирожное и, не смущаясь, откусил половину. – По-моему, очень вкусно. Ну что, Ирэн, не передумали? Сознаваться не собираетесь?
– Когда я выйду отсюда, то пожалуюсь во все инстанции, вплоть до Генерального прокурора, – спокойно заявила Костандилли. – Самоуправство ваше даром не пройдет. У меня очень могущественные друзья, очень. Вы понимаете, о чем я?
– Прекрасно понимаю. – Енусидзе взял поднос. – Итак, праздник пройдет мимо вас стороной. Всего хорошего!
В замке снова щелкнул ключ. Ирэн Аристарховна сглотнула слюну. Есть-то хотелось.
Праздничный стол накрыли в гостиной. Белоснежные скатерти, сверкающая посуда, тихая классическая музыка, свечи, отбрасывающие блики на лица присутствующих.
Енусидзе оказался неплохим тамадой. Через десять минут даже хмурый Кузнецов развеселился, слушая забавные истории и анекдоты, которыми полковник так и сыпал.
– Чудесный обед, просто восхитительно, – Мамыкина расплылась в улыбке. Последовали тосты. Затем перешли к танцам.
– Странно это все как-то, – произнес Виктор Антонов, – с одной стороны, праздник, мы, как вполне вменяемые люди, веселимся, а с другой…
– Пир во время чумы, – сказал Сколышев. Он был более чем доволен. Ольга Евгеньевна выкрала ключи и отдала ему. – Такое даром не пройдет ни для кого.
Старинные часы начали бить двенадцать. Шампанского было вдоволь – Пояркина заранее позаботилась о встрече Нового года.
– Всего вам хорошего…
– Выпьем за быстрейшее разрешение этой ужасной истории…
– Не такая уж она и ужасная…
Подали торт, над которым трудились Лидия Ивановна, Катя и Марина. Чудесное изваяние из крема и шоколада.
– Ой, я даже о диете забуду, чтобы его попробовать, – захлопала в ладоши Вика.
– Минуточку внимания, – проговорил захмелевший Енусидзе. – У меня есть тост. Дима, открывай новую бутылку! Итак, о чем это я! Ага… Судьба собрала нас в этом милом, как выяснилось, местечке со странной целью – убить. Но мы смогли изменить злой рок. Меньше чем через пару дней все будет вспоминаться уже без страха. Кто-то напишет книгу или сценарий об этой истории. А кто-то сядет в тюрьму до конца дней за то, что натворил.
– Судьбу не обманешь, – вставил Кузнецов.
– Но у нас же это получилось! – воскликнул Николай Кириллович. – Пусть каждый загадает сейчас желание и выпьет шампанское. И тогда оно осуществится. Обязательно.
– С желаниями нужно быть осторожнее, – произнес Никольский.
Енусидзе обвел всех строгим взором:
– Пьют все!
Звякнули бокалы. Вика подумала о том, что хорошо бы выпустить диск уже через месяц… Лидия Ивановна пожелала, чтобы увеличили пенсию… Дима Реутов в мечтах видел себя журналистом года… Лиза, не сводя взора с Дениса, загадала, чтобы они были вместе…
А кто-то подумал о том, что сейчас произойдет четвертое убийство. Ждать осталось совсем недолго.
– С Новым годом! С Новым годом! – послышались взаимные поздравления.
1 января
Генрих Кузнецов неожиданно закашлялся. Лицо астролога побагровело, он схватился за горло.
– Боже, что с ним! – закричала Вика. – Он поперхнулся, помогите ему!
Астролог выронил бокал, который, ударившись о пол, разлетелся на мелкие осколки. Пошатнувшись, он упал.
– Ему плохо, – произнес Енусидзе. – Лиза, быстрее. Посмотри, что можно сделать.
– Сердечный приступ, – прошептала Лидия Ивановна. – Он же еще совсем не старый…
Лиза склонилась над Кузнецовым. Лицо астролога приняло землисто-синий оттенок. По телу волной прошли конвульсии.
– Он мертв, – подавленно произнесла девушка. – Ему нельзя помочь.
– Да сделайте же что-нибудь! – закричала Ольга Евгеньевна. – Массаж сердца, искусственное дыхание.
Ее никто не слушал. Николай Кириллович наклонился к скончавшемуся Кузнецову и внимательно посмотрел ему в лицо.
– Запах горького миндаля, – сказал он. – Вы знаете, о чем это свидетельствует?
Никольский поднялся из-за стола и заявил:
– Думаю, праздник закончился. Никто больше не должен ничего есть и пить. Его отравили.
Вика ахнула, бокал выскользнул из ее рук и разбился.
– Прекратите представление, – скомандовал Енусидзе. – Да, я тоже считаю, что астролога убили. Запах горького миндаля присущ соединениям циана, вы слышали о таком яде?
– Цианистый калий, – в задумчивости протянул Дима Реутов. – Явно не средство для борьбы с тараканами.
– Вы хотите сказать, что Кузнецову подсыпали этот смертельный яд в тарелку? – спросил Саша Гончаров. Мальчик, казалось, не потрясен очередной смертью, а скорее полон любопытства.
– В бокал, – констатировал Енусидзе. Он осторожно понюхал один осколок бокала астролога. Тот же специфический запах. Кузнецов, очевидно, подумал, что это аромат шампанского, и выпил.
– Практически мгновенная смерть, – произнесла Лиза. – Помочь уже нельзя.
Все на секунду замолчали. Праздничное веселье испарилось. Вновь возродились подозрительность и страх.
– Я так больше не могу! – воскликнула Настя Куликова. – Денис, уведи меня, пожалуйста!
– Никто не двинется с места, пока не будет обыскан, – произнес четким и не терпящим возражений тоном Николай Кириллович. – Яд подложил кто-то из присутствующих.
– Ну вот, я же говорила, что мой муж невиновен, – сказала Ольга Евгеньевна. – Наконец-то его выпустят. И бедняжка Ирэн. Эх, вы, Шерлок Холмс… Прозевали убийство под носом.
