Настя, которой о решении, принятом родителями, сообщили всего за неделю до отъезда, была не столько разочарована, сколько разочарована и рассержена. Почему к ней все еще относятся как к ребенку, хотя ей два месяца назад исполнилось четырнадцать?
Переубедить родителей, в особенности маму, было невозможно. Настя заперлась в своей комнате, врубила на полную мощность магнитофон и, бросившись на кровать, зарыдала. Надо же, она должна уехать из Ленинграда, идти учиться в новую школу и, главное, расстаться с Сережей!
– В твоем возрасте нечего думать о любви, – заметила Галина Сергеевна, увидев за завтраком припухшие веки и заплаканные глаза дочери. – И вообще, это все блажь. В Болотовске найдешь себе новых друзей.
– Не хочу я туда ехать, не хочу, ни за что не хочу! – упрямо воскликнула Настя. Но все было бесполезно. Вздернув брови, Галина Сергеевна брякнула чашкой о блюдце и ледяным тоном заявила:
– Анастасия, веди себя подобающим образом! Я не могу поверить, что ты в свои четырнадцать такая инфантильная и избалованная. Я уже навела справки – в Болотовске имеется великолепная спецшкола с углубленным изучением английского, там ты и будешь учиться.
* * *
Последняя неделя в Ленинграде стала для Насти сущим мучением. Она представить себе не могла жизнь без Сережи, уверяя себя, что любит его более всего на свете. Девушка строила авантюрные планы – она может сбежать от родителей и вернуться в Ленинград, благо что тетка, конечно же, предоставит ей кров. И они с Сережей будут всегда вместе!
Однако за два дня до отъезда, на вечеринке, устроенной одним из одноклассников, Настя стала свидетельницей того, как ее Сережа обжимается и целуется с Викой, той самой Викой, которую Настя считала своей лучшей подругой! Настя вообще-то не планировала приходить на вечеринку – требовалось помогать дома упаковывать вещи, но, узнав, что Сергей тоже будет там, в последний момент переменила решение.
Сергей бросился вслед за Настей, пытался ее остановить, говорил, что с Викой «вышло случайно», а вот с ней у него все «по-настоящему». Остановившись и развернувшись, Настя залепила своему поклоннику пощечину и заявила:
– Я бы смогла простить, если бы ты набрался мужества и сказал правду.
Вернувшись домой, она будничным тоном сказала, что хочет как можно скорее отправиться в Болотовск. Хуже всего было, что разлюбить Сергея в одночасье не получалось, и девушка надеялась, что переезд в другой город поможет ей справиться с душевной болью.
Новый прокурор получил просторную пятикомнатную квартиру в Центральном районе, считавшемся самым престижным, в высотном сером доме с вахтером и фикусами в кадках на лестничных клетках – здесь обитали представители советской номенклатуры, деятели искусств и работники местного университета. Из окна Настиной комнаты открывался вид на большую площадь, где располагалось здание драматического театра, единственного на весь город.
Спецшкола, в которую определили Настю, оказалась на удивление хорошей, преподаватели – компетентными, а одноклассники – дружелюбными. Настя сразу отметила, с каким почтением и даже восхищением относятся к ней – еще бы, она была дочкой нового прокурора и прибыла из самого Ленинграда!
Настя наконец смирилась с тем, что пришлось переехать, и вдруг поняла: она уже не тоскует по Сергею, тем более что в новом классе имелось достаточное количество потенциальных поклонников.
Вверив все заботы по обустройству новой квартиры жене, Всеволод Петрович сразу же с головой окунулся в работу. Встретили нового городского прокурора с подобострастием, однако за улыбками, как понял Лагодин, скрывались страх и ненависть. Боялись и ненавидели одного-единственного человека – его самого. Ведь он был ревизором, присланным из центра, и в его задачи входило положить конец разгулу коррупции, а это значило: половина тех людей, с которыми он познакомился, в итоге потеряет свои места и, не исключено, окажется в тюрьме.
* * *
На третий или четвертый день своего пребывания в Болотовске Всеволод Петрович познакомился с полковником КГБ Остоженским, первым заместителем главы сей могущественной организации в городе. Остоженского ему рекомендовали в качестве доверенного лица, и Всеволод Петрович сразу же проникся симпатией к моложавому полковнику. Ни для кого не было секретом, что именно полковник, а не его непосредственный начальник, генерал-полковник Геннадий Викторович Гуськов, в действительности заправлял здесь делами Комитета.
Глеб Романович Остоженский обладал несомненным шармом, умел расположить к себе собеседника и отличался острым умом. Высокий, статный, с седеющими короткими волосами и пронзительными синими глазами, он был как бы олицетворением подлинного чекиста.
– Вот что я вам скажу, Всеволод Петрович, – заметил Остоженский во время разговора с Лагодиным (беседа происходила в кабинете полковника, где на стене размещалась застекленная фотография генсека Андропова, а на большом письменном столе на западный манер стояли рамки с фотографиями покойной супруги полковника и его единственного сына). – Я очень рад, что на самом верху наконец принято решение заняться проблемами нашего города. Как вы знаете, сам я здесь не так давно, однако успел войти в курс дела. Местная партийная бюрократия в течение многих десятилетий рассматривала бюджет города в качестве собственного кошелька, ведь Болотовск от Москвы далеко, люди здесь непуганые, а запросы у них немаленькие. Кстати, вы смотрели американский фильм «Крестный отец»?
– Предпочитаю советские фильмы, – ответил Всеволод Петрович.
Полковник усмехнулся, поднялся из кресла, подошел к окну и снисходительно улыбнулся.
– Ну, я не стал бы переводить все сразу в идеологическую плоскость, Всеволод Петрович. Наша лента «Москва слезам не верит» получила недавно «Оскара», самую высокую зарубежную награду, а президент США Рейган, сам бывший актер, признался, что это его любимый фильм. Значит, американцы могут у нас кое-чему поучиться. Да и мы тоже можем перенять какой-то их опыт. Так вот, в фильме «Крестный отец» речь идет о мафии. Вам как прокурору знакомо данное понятие, не правда ли? Мафия не только организованная преступная группировка, бандюганов и у нас в Союзе полно, мафия – это стиль жизни, сплав из гангстеров у власти, желающих получить сверхприбыли, используя служебное положение. И наивно думать, что мафия имеется только в Америке или, скажем, в Италии. Мафия уже давно появилась и у нас, в Советском Союзе...
Помолчав, полковник продолжил:
– И членами мафии являются не только так называемые паханы, воры в законе или рецидивисты. Мафия проникла в государственный и партийный аппарат. Настоящие члены мафии, подлинные «крестные отцы» – это вовсе не колоритные головорезы и опереточные душегубы наподобие Горбатого из фильма «Место встречи изменить нельзя». Подлинные главари мафии – солидные чиновники с партийным билетом, директора крупных заводов, высокопоставленные чины в прокуратуре и МВД, в конце концов. Я хочу, чтобы вы знали, с кем вам предстоит иметь дело, Всеволод Петрович...
