– Но это вовсе не лесть, Цирадис! Я не встречал еще
женщины прекраснее тебя! А при одной мысли о том, что ты возвратишься в Келль
или вообще исчезнешь куда-нибудь, сердце мое трепещет и сжимается. Ты потеряла
проводника и друга. Так позволь же мне стать для тебя и тем, и другим! Поедем
со мною в Мал-Зэт! Нам о многом надо поговорить – возможно, на это у нас уйдет
весь остаток жизни...
Цирадис отвернулась, и на бледном личике ее появилась улыбка
торжества, красноречивее всяких слов свидетельствующая о том, что она понимала
куда больше, чем казалось. Но вот она вновь обратила лицо к маллорейскому
императору. Теперь глаза ее были широко распахнуты и полны невинного изумления.
– Неужели тебе и впрямь было бы приятно мое скромное
общество?
– Иного общества мне и не надо, Цирадис, до самой моей
смерти!
– Тогда я с радостью последую за тобою в Мал-Зэт, –
отвечала она, – ибо отныне ты верный друг мой и дражайший спутник.
Гарион кивнул Хеттару, и они потихоньку убрались восвояси.
– Что мы наделали? – с упреком воскликнул
алгариец. – Ведь это был очень интимный разговор!
– Не спорю, – отвечал Гарион. – Просто мне
следовало удостовериться, что он имел место, вот и все. Мне сказано было, что
это должно произойти, но порой я нуждаюсь в подтверждении.
Хеттар выглядел озадаченным.
– Закет был, наверное, самым одиноким человеком в
мире, – принялся объяснять ему Гарион. – Именно поэтому был он так
жесток, бездушен и так опасен. Но теперь все изменилось. Он более не одинок, и
это очень поможет ему совершить все, что предначертано.
– Гарион, ты говоришь загадками. Лично я видел лишь,
как юная особа виртуозно обвела мужика вокруг пальца.
– А ведь и вправду похоже!
* * *
Наутро Сенедра пулей вылетела из постели и стремглав
понеслась наверх, на палубу. Обеспокоенный Гарион последовал за нею.
– Прости, – сказала она Польгаре, которая
почему-то перегнулась через перила.
Затем Сенедра встала рядышком с бессмертной женщиной, и
некоторое время их обеих дружно тошнило.
– И ты тоже? – слабо улыбнулась Сенедра.
Польгара отерла губы платком и кивнула.
Потом они кинулись друг к другу в объятия и принялись звонко
хохотать.
– Что с ними стряслось? – спросил Гарион у
Поледры, которая тоже поднялась на палубу, сопровождаемая вездесущим
волчонком. – Ни одна из них не страдала прежде морской болезнью.
– Это не морская болезнь, Гарион, – таинственно
улыбнулась Поледра.
– Но почему они тогда...
– С ними все в порядке, Гарион. Они обе здоровее, чем
ты думаешь. Иди вниз, в каюту, а я за ними пригляжу.
Гарион спросонья плохо соображал, поэтому смысл происшедшего
дошел до него, лишь когда он спустился до половины лестницы, ведущей вниз. Он
чуть было не споткнулся.
– Так Сенедра?.. – воскликнул он. – И тетушка
Пол?!
Гарион громко расхохотался.
* * *
Появление Мандореллена, непобедимого барона Во-Мандора, при
дворе короля Ольдорина лишило всех дара речи. Ввиду оторванности Перивора от
внешнего мира слава о подвигах Мандореллена не достигла здешних мест, но само
присутствие этого благородного и величественного человека заставило придворных
оцепенеть. Мандореллен был мимбрийцем до мозга костей – этого не заметил бы
разве что слепой.
Гарион и Закет, вновь облачившись в доспехи, приблизились к
трону, сопровождаемые ослепительным рыцарем.
– Ваше величество, – с поклоном начал
Гарион, – я сверх меры счастлив объявить вам о том, что подвиг наш
благополучно и счастливо завершился. Чудовище, отравлявшее смрадным своим
дыханием ваш благословенный остров, мертво, а зло, царствовавшее в мире, навек
повержено. Судьба, порой щедро осыпающая милостями своих баловней, вновь
соединила меня и спутников моих с друзьями, которых и имею честь ныне вам
представить. Зная, что именно будет для вас важнейшим, да и приятнейшим, спешу
первым представить вам могучего воителя из далекой Арендии, который удостоился
чести стоять по правую руку от короля Кородуллина, и рыцарь сей, в свою
очередь, без сомнения счастлив будет принять вновь обретенных соотечественников
в свои объятия. Итак, ваше величество, имею честь представить вам Мандореллена,
барона Во-Мандора, самого могучего из всех земных рыцарей.
– Да ты делаешь успехи! – тихонько сказал Закет.
– Вот что значит практика, – небрежно ответил
Гарион.
– Великий король, – заговорил Мандореллен звучным
голосом, – счастлив приветствовать вас и всех ваших придворных, коих смею
считать родными мне по крови. Полагаю, имею как честь, так и полное право тепло
приветствовать вас от имени их величеств, короля Кородуллина и королевы
Майясераны, монархов, правящих ныне славной Арендией, ибо не сомневаюсь, что,
как только ворочусь я в пределы Во-Мимбра и поведаю им, что те, кого почитали
они потерянными безвозвратно, нашлись и пребывают в добром здравии, очи их
величеств переполнятся слезами горячей благодарности Небесам, и они мысленно
обнимут вас как брата, а если будет на то воля великого Чолдана, я ворочусь
вскоре в ваш славный град с грамотой от них, полной заверений в самой искренней
любви, кои, по моему разумению, явятся вернейшим залогом скорейшего
воссоединения двух ветвей арендийского народа, разлученных судьбой, но родных
по крови и духу.
– Подумать только, он умудрился запихнуть все это в
одно-единственное предложение! – пробормотал потрясенный до глубины души
Закет.
– И все же предложений было два, я считал, –
шепотом ответил Гарион. – Мандореллену нет равных по части красноречия.
Сдается мне, взаимные славословия скоро не закончатся – нам волей-неволей
придется прождать дня два-три...
Гарион почти не ошибся. Речи придворных Ольдорина поначалу
были несколько путаны и сбивчивы, ибо у них занялся дух от внезапного явления
потрясающего Мандореллена, а от его красноречия они просто онемели. Да и ночь,
проведенная за лихорадочным сочинением дифирамбов, взяла свое. Следующий же
день всецело посвящен был цветистым речам, роскошному банкету и всяческим
увеселениям. Присутствующие с упоением выслушали удивительную повесть
Бельгарата о драме, разыгравшейся на рифе. Старый волшебник виртуозно обходил
самые невероятные эпизоды – ведь вклинься в захватывающую повесть, скажем,
описание внезапного явления всех богов разом, – семя недоверия укоренилось
бы в душах даже самых доверчивых и благодарных слушателей.
