— Мне еще предстоит рассказывать девушке-администратору о твоем клубе, — отводя взгляд, хихикнула я.
— Надеюсь, ты на похвалы не поскупишься, — кивнул он, быстро поцеловал меня и сказал: — Пока.
Дверь за ним закрылась, а я вздохнула с облегчением. Администратор появилась из подсобки, за нашим прощанием она наблюдала, осторожно выглядывая из-за приоткрытой двери, и теперь пребывала в недоумении.
— Ты чего его в номер не позвала? У нас можно…
— Мы только что познакомились…
— В клубе, да? Классный мужик, и видно, что при бабках. Правду говорят: в этом клубе все круто… Надо будет туда сходить, вдруг и мне повезет. Хочешь чаю?
Чай я не хотела, но с ней отправилась. Ей было нечем себя занять на дежурстве, а я опасалась оставаться одна и, только подробно рассказав о клубе, отправилась в номер, потому что глаза начали слипаться.
Я-то надеялась, что усну сразу, но не тут-то было. И, думая о Бессонове, я до утра ворочалась. А утром, позавтракав, решила: он может делать вид, что меня не знает, но я не намерена больше томиться неизвестностью. Ситуация дурацкая, и с ней надо кончать. Если он считает, что я должна сделать первый шаг, — пожалуйста. Только зря он думает, что я начну дрожать, точно осиновый лист, вчера я с собой вполне справилась. Конечно, это было нелегко, но ведь справилась. Значит, и сейчас смогу. Сразу потребую развод, чтобы он уяснил, в этот раз все будет по-другому… К тому же у меня есть повод: эту ночь он, скорее всего, провел с Ольгой.
Тут я вздохнула. Представить сцену ревности в моем исполнении затруднительно, да и ему плевать на все мои слова, он даже слушать не станет. Чувствуя, как что-то внутри тоненько дрожит и, казалось, вот-вот порвется, я взяла мобильный телефон. Номер Бессонова я, конечно, помнила, глубоко вздохнула, как ныряльщик перед прыжком, откашлялась, пытаясь справиться с волнением, и набрала номер. Руки не слушались, а меня вдруг кинуло в жар. Я знала, что будет нелегко, и призвала себя к терпению.
— Да, — резко ответил он. А я вновь глубоко вздохнула, и сказала:
— Это я.
— Кто «я»? — вроде бы удивился он.
— Инна.
— Инна? — теперь в голосе была насмешка. — А с Генриеттой что случилось?
— Нам надо поговорить.
— О чем? Ладно, приезжай в гостиницу. Номер триста двадцать. Надеюсь, что через полчаса освобожусь.
— Я буду ждать в холле.
— Как тебе удобней, — хмыкнул он и отключился.
«Спокойно, спокойно, — уговаривала я себя. — Помни главное: он не может заставить тебя вернуться, если ты этого не захочешь. Я должна быть уверенной в себе, дать ему понять, что он больше не может распоряжаться мной, как своей собственностью. Что бы он ни думал, но я ему не принадлежу…»
Уговаривая себя таким образом, я спустилась к администратору и вызвала такси. По дороге в «Зарю» пыталась представить наш разговор, что скажет он, и что отвечу я. Вошла на ватных ногах в холл гостиницы и быстро огляделась: Бессонова не было. Я вздохнула с облегчением, значит, у меня в запасе еще несколько минут.
Я устроилась на диване, стараясь выглядеть независимо. Вряд ли получалось особенно хорошо. Поджатые ноги, ладошки сложены на коленях. Студентка на первом экзамене… Я закинула ногу на ногу… может, купить сигарет? «Не глупи, курить ты не умеешь, еще кашлять начнешь. Будешь выглядеть по-дурацки».
Время шло, а Бессонов не появлялся. Я взглянула на часы и удивилась. Оказывается, я жду уже больше часа. Может, он забыл обо мне? Или ждет, что я поднимусь в номер? Ну уж нет, холл куда безопасней. Здесь ему придется вести себя с расчетом на окружающих, пусть не очень заинтересованных, и все же… Позвонить ему? Он делает это нарочно, испытывает мое терпение. Ничего, времени у меня сколько угодно. А может, его и нет в гостинице? Звонить или нет?
Я достала мобильный, нервно вертя его в руках, то и дело поглядывая в сторону лифта. Может. Ольга еще у него? Позвонить ей? Когда я готова была разреветься от обиды на то пренебрежение, которое он так явно демонстрировал, Бессонов вышел из лифта. По-прежнему небритый, в костюме и темной футболке. Рядом с ним шла девушка с короткой стрижкой. Улыбнувшись, он заговорил с ней, девушка засмеялась. Бессонов достал что-то из кармана, наверное, визитку, протянул девушке. Она взглянула на нее, и они еще немного поболтали.
Тут он меня наконец заметил. И нахмурился. Девушка, убрав визитку в сумочку, продолжала говорить. Бессонов кивнул, и они расстались, но направился он не ко мне, а к стойке регистрации. Девушка проводила его долгим взглядом и летящей походкой устремилась к выходу. Это что, девица по вызову? Не похоже. Скорее, они просто вместе спускалась в лифте, и он не упустил случая завести знакомство. Да будь она кем угодно, мне-то что до этого.
Бессонов разговаривал с администратором, я наблюдала за ним, мысленно желая ему провалиться, да так глубоко, чтобы вылезти не мог. Ничего, я терпеливая, болтай на здоровье, я подожду…
В конце концов он направился в мою сторону, я подобралась, облизнув пересохшие губы. Он подошел, сел напротив, закинув ногу на ногу, полоснул меня взглядом и буркнул:
— Ну? Какого хрена ты торчишь в холле?
— Насколько я помню, мы договорились здесь встретиться, — собрав все свои силы и стараясь, чтобы голос звучал насмешливо, ответила я. — Ты изволил меня пригласить.
— Да ты что? Должно быть, была минута слабости.
— Прекрати, пожалуйста. Прекрати, — повторила я резко. Он поднял брови, точно хотел сказать: надо же, сколько в нас отваги. — Как ты меня нашел? — спросила я совсем не то, что собиралась.
— С чего ты взяла, что я тебя искал? — удивился он. — Я здесь по делам. И твое внезапное появление было неожиданностью.
— Удивленным ты не выглядел.
— Мне надо было рухнуть в обморок?
— Саша…
— О, — засмеялся он. — Как далеко мы продвинулись. За четыре года супружества ты впервые назвала меня по имени.
— Я понимаю, у тебя есть повод упрекнуть меня…
— Что у меня есть? Ах, да… У меня столько поводов, дорогая, что одним больше или меньше, значения уже не имеет.
— Я хочу получить развод, — смогла-таки произнести я.
— Развод? — хохотнул он. Выпрямился, сложив руки на коленях, и уставился на меня. Я опустила голову, выдержать его взгляд мне никогда не удавалось.
— Я…
— У меня для тебя плохая новость, — перебил он, насмешливые нотки из голоса исчезли, он говорил жестко и предельно серьезно. — Видишь ли, тебя больше не существует. Из реки вытащили труп девицы, выглядела она препаршиво, родная мама не узнает. Но я малость напрягся и опознал тебя. Так что на днях я стал вдовцом. Не предполагал встретить тебя, милая, не то прихватил бы свидетельство о смерти. — Я в ужасе на него уставилась, а он продолжил: — Я похоронил тебя рядом с братом. Памятник пока не поставил, но уже заказал. Один на двоих. Если придет охота, загляни как-нибудь, сможешь убедиться, что я не экономлю на близких родственниках.
