Все еще пребывая в тяжких раздумьях, я вошла в подъезд дома, где находилась квартира Валеры, поднялась на этаж и начала шарить в сумке в поисках ключей. Ключи у нас были одни, и в то утро Ольга дала их мне, чтоб я не паслась под дверью, как накануне, когда мне пришлось звонить довольно долго, прежде чем Ольга, счастливо проводившая время в ванне в блаженной дреме под слащавое пение неизвестного мне исполнителя на испанском, наконец услышала звонки и открыла дверь, возникнув передо мной в мыльной пене и чалме из ярко-оранжевого полотенца.
— А если бы на пороге стоял какой-нибудь мужчина? — ехидно поинтересовалась я.
— А я не жадная, пусть смотрит и завидует Валеркиному счастью, — хмыкнула Ольга, но утром дала мне ключи, ворчливо заметив: — Где ж тебя носит?
Так вот, я вставила ключ в замок и вдруг услышала громкий вопль. Слов не разобрать, но вопила, безусловно, Ольга. С чего б ей так орать, если в квартире она одна? Может, Валера пожаловал, и они выясняют отношения? Истошный вопль повторился, на сей раз сопровождаемый ругательствами. В прошлую свою встречу они вели себя куда спокойней. А мне что делать? Уйти, не мешая милым браниться, или все-таки следует заглянуть в квартиру и узнать, что происходит? Здравый смысл настойчиво предлагал смыться, но жизнь моя к тому моменту вступила в фазу, где здравый смысл проигрывал и я совершала поступки, словно помимо собственной воли. Поставила сумку с продуктами на пол, очень осторожно открыв дверь, шагнула в прихожую и услышала Ольгин голос:
— Ты зачем утюг взял, изверг?
— А ты догадайся, — глумливо ответил мужской голос. Валерке он не принадлежал, и ранее я его не слышала. Так что версия, будто у нас в гостях Юрик или Вова, критики не выдерживала.
— Я сейчас так заору, весь дом соберется, — пообещала Ольга. Мужчина хмыкнул.
— Придется тебе пасть заклеить.
Тут меня потянуло на свежий воздух, но вместо этого я замерла как вкопанная. Происходящее становилось понятным: Ольга остро нуждается в помощи, и спасать ее- в очередной раз предстоит мне. «Позвонить соседям, вызвать полицию…» — пронеслось в голове. Соседей дома может не оказаться, о полиции думать не хотелось. Впрочем, мне необязательно с ними встречаться. Соберу народ и дам деру…
Тут взгляд мой натолкнулся на бейсбольную биту, стоявшую возле двери. Впервые я обратила на нее внимание еще в тот день, когда появилась здесь впервые. Ольга на мой вопрос: «Зачем бейсбольная бита понадобилась Валере?» — весело фыркнула: «Должно быть, от своих девок отбивается».
Тараканы в моей голове должны были визжать от восторга, потому что я схватила биту и осторожно направилась в кухню, оставив входную дверь распахнутой настежь. Предосторожность так себе, и все же… Кухонная дверь оказалась открытой, что существенно облегчало задачу. Прижавшись к стене, я заглянула в кухню и смогла убедиться, что гость у нас только один, хотя мне и одного за глаза. Ольга сидела на полу возле окна, я видела только ее босые ноги с ярко-красным педикюром, над ней нависал тип в черной футболке, стоя ко мне спиной. В руке его был утюг, провод тянулся к розетке под столом. Он потрогал утюг пальцем.
— Горячо, — сказал удовлетворенно. — Покайся, радость моя, пока не поздно.
— Да чтоб ты сдох! — рявкнула Ольга.
А я влетела в кухню, размахнулась и опустила биту на голову мужчины. Занятые друг другом, и он и Ольга до последнего мгновения о моем присутствии не догадывались. Ольгин вопль заглушил мои шаги, но тип с утюгом, вероятно, что-то почувствовал и резко дернул головой, собираясь повернуться, но опоздал.
С перепугу я вложила в удар все свои силы. Мужчину качнуло, он издал нечто похожее на стон и распластался на полу. Утюг, который он, падая, выронил, угодил Ольге по ноге, она дернулась, сбрасывая его, и завопила:
— Да что ж за наказание!
— Он тебя не покалечил? — прошептала я, намертво вцепившись в биту.
— Ты смерти моей хочешь, — простонала Ольга. — Какого хрена ты его по башке отоварила? Как есть отмороженная.
Пережитое волнение дало себя знать: я хлопала глазами, плохо соображая и понятия не имея, как следует расценить ее слова, но в душе уже зрела обида. Мало того что мне «спасибо» не сказала, так я еще и отмороженная.
— Задолбала ты меня своими приключениями! — рявкнула я.
Ольга пнула ногой поверженного врага и вздохнула.
— Достань у него из кармана ключ от наручников.
Понемногу я приходила в себя, но не настолько, чтобы выполнить ее просьбу. Ольга по-прежнему сидела возле батареи, прикованная к ней наручниками. Ее левая рука была свободна. Сообразив, что от меня еще некоторое время не будет толку, она ухватила парня за штанину и подтянула бесчувственное тело к себе. Запустила руку в карман джинсов, извлекла ключ и смогла себя освободить. Резко вскочила и первым делом схватилась за биту.
— Дай сюда…
Я разжала занемевшие пальцы, выпуская орудие, и оно оказалось в руках Ольги. Опершись на биту, она с сомнением разглядывала мужчину. Я плюхнулась на стул, пытаясь понять: как же это меня опять угораздило сотворить нечто совершенно невероятное? Треснуть человека тяжелым предметом по голове… это точно за гранью моего понимания. Тут меня вроде бы подбросило, и я закричала, обращаясь к Ольге:
— Все, с меня хватит, я ухожу…
— Очень по-дружески, — хмыкнула она. — Грохнуть парня и смыться, а мне теперь голову ломай, что делать.
— Я его убила? — в ужасе пробормотала я, вновь плюхаясь на стул.
— Это я образно, — вздохнула она. — Живой. Котелок у него крепкий. Убери эту гадость…
— Куда я его уберу?
— Да не его, а биту… — Она нахмурилась, разглядывая мою физиономию и сообразив, что толку от меня сейчас немного, отправилась в прихожую, матерясь себе под нос. — Еще и дверь оставила открытой, не хватает всех соседей собрать, — донеслось оттуда ее ворчание.
— Там еще пакет в подъезде, — вспомнила я.
Дверь хлопнула, и Ольга появилась в кухне с пакетом в руках, положила его на барную стойку и присела на корточки рядом с мужчиной.
— Чего-то он долго в себя не приходит. И что у тебя за мания влезать в неприятности?
Это явилось последней каплей, я отчаянно зарыдала, впервые по-настоящему, оценив все последствия своих дурацких поступков.
— Хорош реветь-то, — махнула рукой Ольга. — Был бы толк… Я в аптечке нашатырь видела, принеси… Надо приводить изверга в чувство. — Она посмотрела на меня с сомнением и сама отправилась в ванную за нашатырем.
— Кто это? — заикаясь, спросила я, когда она вернулась.
— Башка. Лучше б ты меня битой огрела. Осерчает Коленька, он и так псих, каких поискать, а уж теперь…
— Может, не стоит его в чувство приводить? Сбежим, пока он не очнулся?
— Куда бежать-то?
