– Клянусь Предназначением, охота того стоила! –
сказал кто-то. – Какая кобылка!
Ему дружно поддакнули. Анастасия прикинула, сможет ли в
броске выхватить меч из ножен у ближайшего. Нет, тело пока что плохо
повинуется. Она потрясла руками, разминая их. Огляделась внимательно. Вокруг –
голые холмы, под ногами сухой горячий песок, серая пыль. Ни деревца, ни
кустика.
Кони – обычные кони, шестиногие, люди – обычные люди, разве
что их штаны и рубахи иного, диковинного покроя, а золотые знаки больше всего
напоминают какое-то шестиногое насекомое. Только вот взгляды их настолько не
понравились Анастасии, что она даже не ощутила стыда за свою наготу. Странная
пустота была в их глазах, и смотрели они так, словно Анастасия вообще не была
человеком – глаза лошадиных барышников, довольных красивой и сильной покупкой.
И ничего, кроме этого. От этого ничуть не стало легче, наоборот. «Право же,
наоборот», – подумала Анастасия, выпрямилась с видом гордым и
презрительным, сглатывая тошноту. Судя по их лицам, они поняли оскорбление,
сообразили, что их считают низшими существами, которых и стыдиться-то нельзя.
Вокруг дыбились голые желтые холмы, и ветер, посвистывая,
по-змеиному шипя, сдувал с них песок, гнал его тонкими невесомыми струйками
неизвестно куда.
– Какая кобылка! – повторил главный. – Тряпки
ей бросьте.
К ногам Анастасии упали рубаха и штаны из той же черной
ткани, но гораздо более поношенные. Она накинула рубаху через голову и не сразу
справилась с застежкой штанов.
– А ты уверен, что Китеж мы себе на голову не
посадим? – спросил один главного.
– Абсолютно уверен. Я за ними долго наблюдал. Совсем
ничего похожего.
– Поверим... Как с ней толковать?
– Как обычно.
Все снова заржали. Один протянул ей железную гребенку, и
Анастасия не удержалась, взяла. Долго расчесывала спутавшиеся волосы, дергаясь
от боли и тихонечко ругаясь под нос. Потом швырнула гребенку под ноги хозяину.
– Ого!
– Да уж это не про нашу честь. Закон Законом, а
Хранители Кнута и Лопаты...
Все разом примолкли. Казалось, им хочется оглянуться друг на
друга, но они боятся.
– Вы, скоты, что все это значит? – спросила
Анастасия.
– Еще лучше. Говорит по-человечески. Меньше возни.
Ну, так! Анастасия покрепче уперлась левой ногой в землю,
прикинула расстояние, оценила и вырвала.
И метнулась. Крутнулась. Влепила.
И почти тут же ей досталось меж шеей и плечом чем-то
твердым, да так, что она кубарем полетела в песок. Сразу же навалились,
вывернули руки, скрутили их ремнем за спиной, спутали ноги. Грубо подняли и
держали за локти.
Главный, которому она угодила босой пяткой под массивную
пряжку пояса, еще сидел, схватившись за ушибленное место, со свистом втягивал
воздух сквозь стиснутые зубы, охал и шипел, как лесной ящер. Его люди, когда он
на них не смотрел, косились на него скорее злорадно. Наконец он встал,
разогнулся, проковылял к Анастасии и влепил ей оглушительную пощечину.
– Ну, стерва! – выдохнул он. – Я ж тебя не
доведу, не посмотрю на Хранителей... Анастасия облизнула нижнюю губу – нет, не
разбил, но все равно больно.
– Развяжи руки и дай меч, – сказала она, – А
там посмотрим, скотина такая.
– Я тебе сейчас такой меч дам...
– Хранители, – небрежно так, равнодушно так
обронил самый неприметный из его людей, и главарь тут же сник. Выругался,
сплюнул: – Ладно, пошли.
Анастасию повели к холмам. Идти трудно, путы на ногах
короткие, она то и дело спотыкалась. Ее тут же подхватывали, но при этом
старались как бы нечаянно лапать, тайком от неприметного, но грубо и нахально,
и она старалась идти осторожнее, крохотными шажками, медленно. Черных это
раздражало, и в конце концов после короткой перебранки ей разрезали веревку на
ногах, «Что-то не похоже, чтобы женщины тут были сильным полом», –
подумала Анастасия, ежась от тоскливой безнадежности. И впервые пожалела, что
пустилась в путешествие.
Чем ближе они подходили к холмам, тем диковиннее и
явственнее становились долетавшие оттуда звуки – мощное шипенье и гул, пыхтенье
и многоголосые выкрики. Вроде бы шум большого города – так бывает, если слушать
его с высокой башни.
Они оказались на вершине холма, и Анастасия попятилась.
Внизу кипела невообразимая суета, казавшаяся непривычному
глазу сплошной мешаниной людей, животных, повозок, железа и дерева, канатов и
лестниц.
Справа тянулась от самого горизонта гигантская канава,
шириной и глубиной не уступавшая той высохшей реке у Серого Моста, даже
превосходившая ее. Но это русло было вырыто человеческими руками – идеально
прямое, с отлогими краями, высоченным юлом выброшенной земли на том берегу.
Какие-то исполинские железные звери, членистые, дымящие жирным черньм дымом,
свистящие, то и дело выпускавшие клубы густого белого пара, слепленные, казалось,
кое-как из бочкообразных, кругловертящихся, криво-растопыренных, косо-дырчатых
кусков, полос и частей. Звери вгрызались гигантскими зазубренными ковшами на
длинных шеях в отвесную стену земли, куда утыкалось русло. Дергались, скребли,
рыли, отхватывая комья и глыбы. Ковши мотались, словно головы чудовищ на
перебитых шеях, вываливали землю вбок, и ее утаскивали наверх в сотнях бадей на
канатах, на тысячах тачек по бегущим вверх по стенам зигзагами узким настилам.
Многие тысячи людей копошились в русле, выравнивая его дно, увозя наверх землю
и сваливая ее в бесконечный вал, уходивший за горизонт обок русла; другие
распоряжались, вопили, хлестали бичами нерадивых, суетились на площадках
железных зверей, спуская вниз какие-то бочки, связки дров; и поминутно раздавались
истошные вопли придавленных и пораненных, на которые, казалось, никто не
обращал внимания – только взблескивало там, где Раздавался крик, словно бы мечи
сверкали, и тогда крик зачихал. Марево пыли стояло над исполинским руслом.
Казалось, это горе повисло невесомым облаком. Жуткое зрелище. Анастасии
показалось даже, что это она умерла и попал в потусторонний мир, на зловещую
Свалку Истории, которой пугали грешников жрецы. Они, правда, уверяли, что там
царят холод и сумрак, но все равно это похоже на загробную жизнь для
грешников...
Правда, Анастасия знала, что люди способны сделать этот мир
еще более неласковым – для невинных... Куда там загробному для грешников!
– Что это? – спросила она, чувствуя себя крохотной
пылинкой посреди смерча.
– Великий Канал! – ответил кто-то. – Творение
Божественного Жука!
– А... зачем все это? – спросила Анастасия
недоуменно. Как раз из-за грандиозности Канала не верилось, что здесь скрыта
естественная, разумная, человеческая цель. Людей здесь собрано многие тысячи,
но все, что они делали, было нечеловеческим.
В ответ – удар по спине:
– Заткнись, дикарка!
