- Ты имеешь в виду внука или
внучку? - наспех вытирая слезы, опомнилась Валентина.
- Я имею в виду и то и другое.
Или что-то одно, но в двух экземплярах.
- Я правильно тебя понимаю?
- Двойня у нас будет. Так что
придется тебе с работы уходить и нянчится. С одним быть может, Влада с Любовью
Марковной справились, а так вряд ли... - ухмыльнулся мужчина, осознавая вдруг,
что ситуация не так уж и катастрофична, как ему ранее казалась. Или он уже
просто начинает привыкать?
- Боже, Антош, да я хоть на край
света! А ты говоришь работа! Ты и сам тут справишься! - восхищенно хлопнув в
ладоши, воскликнула женщина, - Другое дело твои детки! Ты даже не
представляешь, какое это счастье!
- Скажем, догадываюсь пока
лишь...
- Не упрямься! Ты за такое должен
на руках Владочку носить! Что она тебя оболтуса не просто терпит и наставляет
на путь истинный, но и теперь вот навсегда привязывается к тебе малышами. Для
этого нужно человека действительно любить.
- Я знаю. Знаю... мам.
Эпилог
- Антон, ну ты там долго? -
отложив в сторону, на столик, журнал, возмущенно прикрикнула Влада.
На самом деле возмущение было
скорее наигранным, нежели настоящим. И девушка с каждой минутой все больше
умирала от любопытства и нетерпения, с одним лишь желанием узнать, что же этот
несносный мужчина, именуемый её мужем, задумал на сей раз.
- Влад, я же сказал, скоро, -
уверенно в ответ окликнул Громов.
Да уж, это его 'скоро' длится уже
почти добрых сорок минут. Что можно там так долго делать? И это вместо того,
чтобы после последних нескольких дней, что в связи с крестинами малышей были
воистину сумасшедшими, просто провести вечер вдвоем, или отдохнуть. Причем едва
ли отправив родителей Влады на поезд, Антон в наглую выставил её из их общей
спальни, мотивируя это тем, что он должен подготовить какой-то сюрприз.
Знала она его сюрпризы. Обычно
они все заканчивались одним и тем же. Владислава, конечно, не против, но честно
говоря, сидеть у окошка в коридоре, пытаясь отвлечь себя чтением, не особо
входило в её планы на вечер. Во всяком случае, было это хоть бы в спальне, на
мягкой кроватке... А так... вымоталась и устала она за эти дни.
И вроде ничего сверхмасштабного.
Стандартный план торжества. Официальная часть в церкви с купелью и крещением, а
затем обычные посиделки в кругу семьи. Празднование, шум, гам и веселье. Но,
как оказалось, и это порой утомляет. Особенно с непривычки, когда вместо одного
Антона и пары мелких сорванцов, с которыми Влада уже приловчилась справляться,
дом был полон гостей. И пускай это не были гости в полном смысле того слова, а
скорее самые близкие и родные с обеих сторон - родители Влады, мама Антона и
теперь уже не просто друзья, а кумовья в виде четы Авдеевых. Все равно в таком
количестве, после долгих месяцев семейного уединения, это виделось каким-то
безумным хаосом.
Но, тем не менее, Владе грех
жаловаться. Она была по-настоящему счастлива. За какие-то полтора года её жизнь
кардинально переменилась, подарив ей самое ценное и дорогое, о чем она когда-либо
мечтала. Свою настоящую собственную семью, двоих замечательных малышей и
действительно любимого и любящего мужчину, который души не чаял ни в ней, ни в
детях. Именно малыши стали для него тем смыслом жизни, ради которых он готов
был пойти на все. Ради которых он готов был измениться. И Влада это знала
наверняка.
За последнее время Антон
действительно изменился. Нет, он не стал белым и пушистым романтиком! Все такой
же порой колючий и резкий. На работе так вообще его внутренние перемены никак
не отразились, и работники и деловые партнеры по-прежнему побаиваются всегда
грозного с виду Антона Громова. Хотя нет, теперь не просто побаиваются, но и
искренне уважают. А не так, как раньше, попросту боясь пойти против него.
Но все-таки вместе с этим он стал
другим. В его глазах отныне постоянно горел тот озорной огонек счастья, и он в
любой миг, даже во время самых серьезных переговоров мог сорваться и позвонить
Владе, просто чтобы спорость как она, или малыши, себя чувствуют. И дома теперь
он был совсем другим. Искренним и настоящим, коим ранее позволял себе быть лишь
в моменты самых больших откровений.
Как сегодня ей по секрету сказал
Максим Авдеев, Антон наконец стал таким, каким был еще в юности до того, как
узнал всю правду о своей семье, и до того, как боль тяжким грузом легла на
сердце, закрывая его настоящего для окружающего мира. И в этом, по словам
друга, была заслуга именно Влады. А она больше и не отрицала. Она верила, что
любовь способна творить чудеса. И наглядные примеры уже спокойно сопели за
стенкой.
Предмет любви и гордости для
своего отца. Антон даже готов был гулять с ними дни напролет, не боясь, как мог
сказать раньше, косых взглядов. Причем, когда они собирались вместе с
Авдеевыми, это было нечто. Мужчины, усадив их с Ниной отдыхать и сплетничать,
вместе с колясками прохаживались по парку, буквально светясь от радости. И если
Максиму требовалось управляться с одной лишь небольшой колясочкой и следить за
маленькой Танюшкой, то Антон уверенно маневрировал огромным чудом техники,
вмещаемым одновременно и Сонечку и Сашеньку, явно не в состоянии нарадоваться,
что здесь-таки переплюнул друга, родив, хоть и на пару месяцев позже, но зато
целых двоих. Дружеское соперничество, что после примирения зачастую выливалось
именно в такой забавной форме, вплоть до того, у кого первого ребенок агукнул
или улыбнулся.
Влада до сих пор с некой
ностальгией вспоминала, как сказав Антону о двойне, он нервничал и не находил
себе места. Он даже на известие о беременности и то отреагировал более
спокойно. А тут к нему доходил смысл сказанного не меньше недели. А уж
осознание и попытки привыкнуть растянулись, считай на все девять месяцев
беременности. И то, он, пожалуй, окончательно понял, что их теперь четверо,
лишь когда медсестра при выписке с больницы, сунула ему одновременно оба
свертка. Это нужно было только видеть. Таким растерянным, и восторженным, Антон
еще никогда прежде не был. Наверное, именно тогда он понял впервые, каково это
быть не просто папой, а можно сказать многодетным папой одновременно. Это сразу
после разгульного образа жизни-то!
Нет, Влада не могла сказать, что
все время её беременности Антон вел себя плохо или неправильно. Просто скорее
не понимал к чему этот странный ажиотаж. Хотя вместе с тем едва ли не пылинки
сдувал с неё, выполняя малейшие прихоти. Были и совместные походы на УЗИ, с
недоуменным рассматриванием развития малышей на мониторе. И взволнованные
попытки прислушаться к первым их шевелениям. И поездки среди ночи за любимыми
пирожными на другой конец города. И даже долгожданный визит к родителям Влады.
Девушка, как сейчас помнила то
странное выражение лица отца, когда он впервые увидел Громова и узнал, что они
тайком поженились. Считай после месяца знакомства. Но самоуверенность Антона
тут же пресекла все возможные сомнения в правильности сего решения, и уже
сейчас родители не могли нарадоваться такому замечательному зятю. Знали бы они,
чего поначалу творил их горячо любимый Тошенька... Да и разве теперь это так
важно?
