Таким образом, наша первоочередная задача выглядела как закрепиться вокруг трактира и нанести сквернавцам максимальный урон. Я рассчитывал, что, попав меж двух огней, эта публика не будет бодаться до последнего человека, а отступит по воровской тропе к Столпам. Либо с боем, либо в результате переговоров, но отряд должен получить коридор в ущелье. Молчаливым одобрением ветераны признали план действий состоятельным. И его первая часть исполнилась в точном соответствии замыслу. А затем план полетел к чертям. Или, если точнее, в выгребную яму.
Все утро я ощущал легкий дискомфорт в животе, который списывал на предбоевой мандраж. Какая ирония! Стресс, неправильное питание, антисанитария нанесли мне предательский удар как раз тогда, когда я собирался развивать успех во вражьем тылу. Естественные позывы организма превысили всякое терпение…
«Желтые кафтаны» по команде выставили ряды штыков и молча двинулись на нас.
Белов вскинул штуцер к плечу и звонко выкрикнул:
– Товсь! Целься-я-а! Бе-ей!!!
Следом за его выстрелом на сомкнувшую ряды неполную сотню грымской пехоты обрушилась бесконечная лавина свинца. Времени нам дали предостаточно, и мои стрелки загодя распределили цели. Распоровший небеса залп с секундной задержкой поддержали дукары, подтвердив свое звание самых превосходных стрелков, каких можно купить за деньги. Залп сильно растянулся во времени – занятые возведением укреплений бойцы присоединялись к стрелявшим. По вражеским порядкам несколькими безжалостными взмахами прошлась гигантская коса, почти полностью упредив ответную стрельбу. Вооруженные револьверными винтовками «быстрые стрелки» продолжали посылать пулю за пулей в почти безответные мишени. Владельцы штуцеров отставали от них лишь самую малость.
Но всего этого я не видел, поскольку, злобно матерясь, опорожнялся в каком-то закутке, подальше от живых и мертвых.
Первая шеренга врагов попросту перестала существовать. Вторая напомнила многим пасть хищника после множества сильных ударов. Поверженные тела устелили собой берег, и жалкая горстка израненных солдат возвышалась над трупами, агонизирующими и кричащими ранеными. Третьей шеренге от наших щедрот досталось всего ничего, но ужасная картина мгновенной гибели значительной части атакующих повергла остальных в шок. Те немногие, кто поначалу не последовали за бегущими, а продолжали возиться со своими ружьями, попросту находились в ступоре.
Человек – это хищный зверь, для которого догонять убегающую жертву – инстинкт. Когда я в сопровождении Акинфа вернулся к оборонительному рубежу, Белов, увлекший за собой помимо своих солдат половину капральства Буяна и древичей, уже ворвался на окраину вражеского лагеря. Народ предпочитал бежать сплоченной группой по более-менее ровной дороге, а не бить ноги среди мокрых камней. И наше счастье, что в тот момент в том месте как организованная сила вражеские стрелки более не существовали.
Часть русинов и древичей все-таки остались на позициях, еще несколько бросились за юным героем с опозданием. Нам с Акинфом и Прохором ничего не оставалось делать, как следовать за знаменем отряда, чтобы попытаться превратить стихийную атаку в организованную, а для начала простыми доходчивыми словами развернуть толпу в подобие строя. Стрелкам на крышах прилегающих к забору домов и дукарам приказал поддержать наши действия огнем, а остальных повел за собой.
Громогласное «Ура!» сорока глоток переорать невозможно, из-за прикрывающего огня стрелять в воздух бесполезно, оставалось поднажать. Наша «группа поддержки» нагнала часть атакующих, когда стрелки рассыпались по берегу, оказывая последнюю милость раненым грымчанам, успевшим отползти с поля боя в кусты. Запах крови, а пуще того ужасный вид множества страшных ран, еще сочившихся кровью, сыграл надо мной и несколькими молодыми рекрутами злую шутку.
Легкие с натугой втягивали воздух, а успокоившийся было желудок взбаламутила беготня. Не смотреть и дышать. Ноги совсем не держат. И новое необычное ощущение от пульсации крови в висках! Не смотреть и ды… Э-э! И тут меня вывернуло чуть ли не наизнанку… Нет, я это точно не ел на завтрак! Хорошо, что в тот момент несколько стрелков поблизости мучились так же, как и я… Коллективом оно не так стыдно…
Но бой не собирался ждать, когда я приведу свои чувства в порядок. Белов с горстью бойцов успел прорваться на добрую сотню шагов по дороге и на запруде из телег увяз в рукопашной. Я сделал над собой усилие, и тут же на помощь пришел Ральф, а может, и княжна. На сознание словно опустилось забрало, сквозь которое проникали только важные и очищенные от эмоций факты окружающей действительности. Благодаря Буяну, Прохору, Акинфу и сержантам менее чем за минуту управляемость войском удалось восстановить. Перезарядившись и собрав все силы в единый кулак, мы поспешили на помощь отважным безумцам, незаметно для себя углубившимся во вражеские порядки. Они бы ускакали гораздо дальше, но дорогу закупорили столкнувшиеся массивные груженные ящиками повозки, чьи тягловые животные – огромные мохнатые и вонючие ящерицы, – похоже, были убиты.
Едва мы соединились в единый отряд, как с трех сторон нас обстреляли – жидко, несогласованно и поэтому без особых последствий. Под огнем мои солдаты смогли выстроиться на дороге в подобие каре, частично прикрытое баррикадой из повозок и штабелями военных грузов. Первая шеренга по команде присела на колено.
– Огонь по готовности! – проорали сержанты, когда, опрокидывая плетни и палатки, разношерстные враги бросились в рукопашную сквозь проходы между штабелями ящиков и мешков. В плотную толпу, мчавшуюся на нас по дороге, Прохор и Акинф весьма своевременно метнули по паре гранат. Снаряды моего ординарца рванули прямо над головами, изранив осколками множество людей.
Наши ружья грянули в упор, равномерно устилая подходы агонизирующими телами.
Сквернавский клич «Агра-а!» потонул в криках боли. Для тех, кто перепрыгнул через своих убитых и раненых, неприятным сюрпризом оказались двуствольные пистолеты у каждого русинского стрелка. Бессмертных среди бесстрашных не обнаружилось. Троих-четверых накололи на пики древичи, вовремя шагнув из-за спин заряжающих оружие стрелков.
Передо мной, схватившись за голову, рухнул солдат, и я немедленно занял его место в линии, стреляя по набегающим врагам так часто, насколько позволяло ружье. Встав на одно колено, принялся набивать барабан «мастерворка», упустив из вида происходящее вокруг.
В следующий миг Акинф выдернул меня из-под удара алебарды и срубил нападавшего латника. Чудовищный удар отделил голову в шлеме от тела, а направленные ловким движением брызги плеснули в глаза следующему врагу. Еще миг – и подставленное им окровавленное лезвие бердыша защитило меня от пули…
Скольких супостатов угостил свинцом, сказать затруднительно, но барабан ружья опустел два раза. Дошло дело и до револьвера, а если бы не защитный амулет, меня бы застрелили минимум дважды. Враг оказал неожиданно серьезное сопротивление, и наше счастье, что большинство регулярных стрелков и офицеров мы выбили раньше. К тому же в наших рядах оказались дети Асеня с длиннодревковым оружием и навьюченные запасом ручных гранат, которому Акинф и Прохор не позволили лежать мертвым грузом.
