– Там Крут домой собирался, уж и не знаю, дождался ли он тебя.
Быстро одевшись и проглотив кофейный напиток, я поцеловал девицу в щеку и поспешил вниз по лестнице. Через пятнадцать минут мы выехали из ворот этого весьма гостеприимного дома и направились к мосту через Гонту. Я раздумывал, а не выгонит ли меня Мик? М-да, нехорошо получилось, но после сегодняшней ночи я вполне понимал арбалетчика в его желании навестить веселый дом. Хоть это удовольствие и обошлось мне в два золотых, я ни капли не пожалел о том, что поехал с Крутом. Попрощавшись с крепышом, я самостоятельно добрался до дома Микара. По двору как раз проходил парень, открывший нам ворота в первый день моего приезда в Трехречье, и я, вспомнив, как его зовут, позвал:
– Рон, подойди.
– Учитель предупреждал, что ты можешь приехать. Заводи коня, – сказал паренек.
Рон помог мне с лошадью и пояснил, что Микар с Теранией ушли в город, но алхимик перед уходом проинструктировал его насчет меня. «Значит, все нормально и он все-таки будет меня обучать, – заключил я, – а иначе зачем для меня приготовили комнату?» Ученик алхимика показал выделенное мне жилище и, узнав, что мне ничего не нужно, ушел, предварительно известив меня о том, что у него куча дел. Судя по всему, парень думает, что я новый ученик и, следовательно, нежелательный элемент, или у него большое самомнение… посмотрим, как дальше себя поведет. Скинув свои вещи возле входа, обследовал новое жилище на ближайший месяц. В комнате на кровати лежали какие-то свертки, и, развернув, обнаружил заказанные позавчера обновки. Все впору и пошито точно так, как я заказывал, хозяин магазина не соврал, у них действительно качественно делали вещи. «Ну, за такую цену, хочешь не хочешь надо делать качественно», – подумал я, вспомнив, сколько с меня содрали. Разувшись, завалился на кровать и задумался, а сколько у меня вообще денег и сколько хотя бы приблизительно мне еще светит получить от продажи трофеев. Подсчитал, а нехилая цифра получилась по меркам этого мира. Чуть меньше десяти золотых при мне, шестьдесят – в банке, тридцать – дома у Тангара, где-то семьдесят от продажи трофеев. Неплохо, возможно, в словах Даго о везении что-то и есть. Потому как только везением можно объяснить, что я еще жив и даже достиг одной цели из поставленных перед собой еще в первые дни пребывания в этом мире. Теперь надо научиться управлять магической силой и научиться фехтованию. Свои нынешние навыки фехтования я оценивал между кое-что и так себе. То есть почти никак. Стрельбу и метание ножей тоже не стоит забрасывать, но этот навык я способен шлифовать и здесь, не все же время Мик сможет уделять моему обучению. Я задумался: ну научусь драться, ну магию по мелочи освою, а дальше-то что? Мои мысли нарушил скрип двери, и, подняв голову, я увидел Рона: он бочком вошел в комнату и смущенно замялся возле входа.
– У тебя же вроде куча дел была? – спросил я его с легким сарказмом в голосе.
– Да нету никаких дел. Пока учитель не придет, ты мое дело. Он велел показать тебе дом, лабораторию и лавку. А ты надолго к нам? – Было видно, что не этот вопрос беспокоит Рона, а то, зачем я здесь и когда свалю.
– На месяц. Сиделкой у тебя буду, и Мик обещал меня обучить начальным навыкам овладения магической силой. – Я невольно улыбнулся, увидев, каким целебным бальзамом излились мои слова на изболевшуюся душу ученика алхимика. – А скажи-ка мне, Рон, где лучше всего учат магии и что почем?
Парень, даже особо не задумываясь, ответил:
– Лучшая школа магии – это академия в Спарте, столице империи. Она основана еще магом Халедом. Учитель говорил, что год обучения в этой академии стоит сто золотых, а учиться минимум два-три года. Так что не каждый может себе позволить обучаться там. Можно отучиться и без денег, но тогда придется пахать на гильдию магов и почти за так, а чтобы отдать такой долг, придется отработать не один год.
– Понятно. Ну, пошли, покажешь мне, где здесь чего.
Осматривая дом, я все размышлял над словами Рона. Получается, что для того, чтобы обучиться магии как следует, нужны немалые деньги. Ну что ж, деньги – это всего лишь средство для достижения цели, а цель пока что проста: учиться и еще раз учиться. Тем более что это пока почти на халяву, хотя может статься, что не все так просто. После того, как парень показал мне хозяйство Микара, я ушел в свою комнату и, открыв наконец-то купленную на днях книгу, углубился в чтение.
С первых же страниц я понял, что книготорговец продешевил, хотя для него эта книга была бы бесполезна. Почитал дальше и заключил, что и для остальных книголюбов она, скорей всего, тоже бесполезна. Ввиду того, что язык, на котором она была написана, уже умер, как и народ, его породивший. Ярл Гис был магом из шалимской гильдии. Как я уяснил из прочитанного, Ярл это кто-то вроде архимага, то есть универсал и мастер во всех известных россам видах магии. Ярл Гис описывал поистине ужасающую картину геноцида целого народа. Хотя если верить его записям, народ россов насчитывал всего-то тысяч двести и имел два крупных города. На взгляд человека из двадцать первого века, не так уж и много. А если подумать по меркам описываемого времени этого мира, то очень даже и немало. Если верить записям, получалось, что народ россов уничтожили задолго до возникновения империи Септимов, даже сам автор затруднялся определить точную дату. Вначале Гис коротко описал жизнь народа россов, и я с удивлением понял, что у них, хоть и правил всем король, было что-то вроде демократии. А потом автор так же кратко поведал историю гибели своего народа. Я нисколько не удивился, узнав причину. Россов уничтожили ушастые красавчики, эльфы, появившиеся из ниоткуда примерно за сотню лет до описываемых Гисом событий и поселившиеся в лесах по соседству.
Эльфы почти сотню лет мирно жили рядом с людьми и вдруг ни с того ни с сего ополчились на них. Нападение последовало без всякого объявления войны и прочей чепуховой ерунды. И в одну ночь вырезав несколько крупных приграничных городков, эльфы под утро вломились во второй по величине город королевства – Шалим. Хорошо подготовленные отряды открывали ворота карательным отрядам и, рассредоточиваясь по городу, выбивали самых опасных противников, а следом начиналась резня с применением зажигательных магических бомб. В той бойне люди потеряли большую часть магов – в Шалиме располагалась самая большая их гильдия. Эльфы не жалели никого: ни стариков, ни женщин, ни детей. После них оставались только развалины и пепелище. Никто ничего подобного не ожидал, и, пока спохватились, полкоролевства было уничтожено. Король Ультар собрал ополчение, магов из Зарии и с десяток выживших в Шалимской резне, да еще всех, кого только успел призвать, и попытался дать бой основной армии эльфов. В результате битва была проиграна, король погиб и большая часть профессиональной армии тоже. А с ними погибли и все надежды на то, что люди выстоят против захватчиков. По всему королевству шла резня, но не везде эльфам фартило, в столице и нескольких неплохо укрепленных городках они нехило отхватили по рогам. Впрочем, это уже погоды не делало, и было понятно, что конец один, ушастые не успокоятся, пока не добьют россов. Кто-то пытался на коленях вымолить жизнь, но большая часть народа билась до последнего. Еще с месяц длилась агония королевства Росс, и, хотя люди пустили в ход запрещенные некромантию и магию крови, это не помогло. Слишком мало магов выжило. Когда город Зария пал, выстоял только королевский замок, забитый до отказа отчаявшимися защитниками. Человек восемь магов, рангом повыше мастеров, наследный принц Авидий и несколько высокородных собрались на совет. В их числе был и Ярл Гис, прошедший всю эту войну от самого Шалима и ставший автоматически самым сильным магом в погибающей столице. Понимая, что это война на уничтожение и конец все равно будет один, было решено провести ритуал магии крови. Суть его заключалась в том, что несколько сотен человек добровольно приносили себя в жертву, а таких отчаявшихся, желающих отомстить любой ценой, в замке была большая часть. Остальным достаточно было находиться как можно ближе к пентаграмме. После этого самый сильный маг активировал кровавую пентаграмму, и все живое погибало на многие километры вокруг, своей смертью подпитывая уже запущенное заклятие и расширяя и без того немалый радиус поражения. Прикинув, сколько надо воинов, чтобы взять упирающуюся из последних сил столицу людей, я подумал, что, пожалуй, в той войне вряд ли были победители. В детали Гис не вдавался, написав, что кровавый ритуал не только убил все живое почти на всей территории королевства, но и сделал эту землю на многие века проклятой. И называют эти земли сейчас Гиблыми, проклятие до сих пор довлеет над ними, поднимая мертвых и пробуждая неупокоенных духов. Получается, отчаявшиеся люди практически бабахнули магическую ядерную бомбу и создали свой сказочный «Чернобыль». Представил эту чудовищную картину самопожертвования, и мне подумалось: а смог бы я поступить так же? Отомстить так, чтобы враги содрогнулись и помнили всю свою долгую-предолгую жизнь. Ярл Гис тоже погиб, но, как оказалось, маг был непрост и задолго до смерти всю жизненную силу и свою душу завязал на камень душ, вставленный в красивую безделушку в виде кулона. И когда какой-то искатель поднял эту побрякушку из пыли и, по дурости приняв ее за защитный амулет, положил себе в кошель, его судьба была предрешена. Отряды искателей, несмотря на нешуточную опасность, бродили по Гиблым местам в надежде поживиться, и бывало, кому-то везло. Чаще одному на сотню, но никого это не останавливало. Это был восемьсот девяносто пятый год от основания империи Септимом Первым. Несколько дней покойный маг подтачивал волю того незадачливого искателя и затем завладел его телом, полностью задавив личность деревенского парня. Завязав свою душу и жизнь на артефакт, маг лишил себя посмертия и возможности когда-нибудь возродиться. И еще: в украденном теле он мог прожить всего несколько месяцев, а потом умирал окончательно. Покинув ночью отряд искателей, Гис вернулся в мертвый город. Охотясь на местное зверье, он добывал себе пропитание, мертвые ему не досаждали, чувствуя в нем такого же неупокоенного. Ярл написал эту книгу в надежде, что кто-то из его народа выжил и когда-нибудь эти знания вернутся к их потомкам и помогут в возрождении народа россов. Он был уверен, что те из эльфов, кто все же удосужился выучить варварскую письменность и язык, погибли во время инициации кровавой пентаграммы. В записях Ярла Гиса сквозило столько безысходной тоски и горечи по погибшей родине, что даже меня, вроде бы стороннего читателя, пробрало. Человек прошел через огонь войны без надежды на победу, погиб, пожертвовав всем, возродился на короткий срок и смог донести судьбу своего народа через эти строки. Хотя бы за одно это его стоило уважать.
