— Так что же? Говорите, не бойтесь.
— Я прыгнула…
— Такое бывает, — утешила ее Бу. — А у вас тут, на станции, есть друзья?
Женщина качнула головой.
— Тут всего через несколько улиц есть отличное бывшее кладбище, — поведала Бу. — Сходите туда, обязательно с кем-нибудь познакомитесь и подружитесь.
— Я прыгнула…
— Да, конечно. Это не страшно.
— Я прыгнула…
Бу посмотрела на меня.
— Да, — сказала она. — Вы это уже сказали. Может, мы…
— Я прыгнула…
— Ну, ладно. Мы к вам как-нибудь еще придем. Хорошо? Знайте, у вас есть друзья. Некоторые вас все-таки видят.
Мы вернулись; у Каллума был страшно довольный вид.
— Самоубийца? — спросил он.
— Да, — ответила Бу.
Гони пять фунтов.
— Мы разве бились с тобой об заклад?
— Нет, но я заслужил пять фунтов. Самоубийц я вычисляю за тридцать шагов.
— Прекратите, — сказал Стивен. — Ну, Рори, как оно прошло?
— Да вроде нормально, — ответила я. — Странновато. Она все твердила: «Я прыгнула». И голос такой… холодный. Будто студеным ветром дунули в ухо.
— Она из тихих, — подтвердила Бу. — Слабенькая. И запуганная.
— А почему они в одежде? — спросила я.
Каллум с Бу засмеялись, а Стивен кивнул.
— Очень разумный вопрос, — сказал он. — Казалось бы, им положено быть голышом, да? Но они всегда возвращаются в одежде. По крайней мере, лично я других не видел. А это подтверждает гипотезу, что мы имеем дело со своего рода проявлениями остаточной памяти, с их собственными представлениями об их внешнем облике. То есть видим мы не столько то, какими они были, сколько то, какими себя представляли на момент своей смерти.
— Это можешь пропустить, — оборвал его Каллум и добавил, обращаясь ко мне: — Стивен любит иногда показать, кто тут самый умный.
Мы вернулись той же дорогой — вверх по эскалатору, потом на улицу, к свету дня.
— Ну вот, — сказал Стивен. — Надеюсь, посмотрев на нее, ты поняла, что они совсем не…
Но я думала совсем о другом.
— Одежда, — сказала я. — Этот тип, которого я видела, если он и есть Потрошитель, одет-то был не в стародавнюю одежду. В смысле, не в викторианскую.
Похоже, до этих слов Стивен не особо вникал, что я собой представляю. А тут я заметила, как зрачки его мгновенно собрались в фокус.
— Верно, — сказал он.
— Я же тебе говорила, она здорово соображает, — добавила Бу.
— Выходит, этот призрак-Потрошитель… не тот самый Потрошитель. Не Потрошитель тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года.
— Именно к этому выводу мы и пришли на основании твоего описания, — сказал Стивен — по голосу чувствовалось, что я произвела на него некоторое впечатление. — И прекратили разработку этой версии.
— Ну и кто он такой, по-вашему?
Каллум хмыкнул, отвернулся и сцепил руки за головой.
— Ну, — сказал Стивен, — исходя из того, какие он выбирает места, и основываясь на твоем фотороботе…
— Как можно вычислить какого-то никому неведомого покойника?
Тут даже Бу отвернулась.
— У нас свои методы, — сказал Стивен.
Глаза его потускнели, он смотрел на туристов, сидевших верхом на львах. Я задала вопрос, на который им явно не хотелось отвечать. Я сообразила, что, если надавлю, мне станет только хуже и я, чего доброго, спячу окончательно. Хотелось за что-то уцепиться — за солнечный свет, за окружающую действительность.
— Ладно, — сказала я, обхватывая себя за плечи.
— Мы просто хотели показать, что дают твои новые способности, — сказал Стивен. — А теперь нам нора возвращаться к работе. Бу отведет тебя домой.
— Погодите.
Они уже собрались уходить, но я их остановила.
— У меня еще один вопрос. Если призраки существуют на самом деле, то существуют и вампиры? Оборотни?
Если предыдущим вопросом я погрузила их в пучину скорби, то этим успешно вытащила обратно. Все они расхохотались. Даже Стивен, а я думала, он вообще не умеет смеяться.
— Ну ты и дурища, — сказал Каллум.
24
Вот что пишут про призраков в Интернете: души умерших, привидения, духи, полтергейсты, видения. Общее представление — что это вернувшиеся на землю мертвецы, хотя существуют также призраки животных, призраки кораблей и даже призраки поездов, самолетов, предметов мебели и растений. Чаще всего обитают в тех местах, где жили или умерли, выглядят печальными. Видны или не видны на фотографиях — могут появляться в виде вспышки или круга света. Ученые подтверждают или отрицают их существование. Связь с призраками можно установить через медиумов, которые все жулики.
Другими словами, Интернет не сообщил мне ровным счетом ничего, разве только то, что и другие тоже интересуются призраками и всем мировым культурам всегда было что сказать по этому поводу. Кроме того, в Сети ошивается куча проходимцев, заявляющих, что они специалисты по призракам, причем с первого взгляда ясно, что все они повернутые похлеще обитателей моего городка, а это о чем-то да говорит.
Утешало одно — количество людей, которые верят в призраков и утверждают, что видели их. Что-что, а одиночество мне не грозит. Ведь не все же они до одного повернутые.
Еще существовало с полдесятка телешоу, посвященных охоте за призраками. Я посмотрела парочку. Группы людей шастают по улицам с ночными камерами, подпрыгивают при каждом шорохе и произносят: «Ты слышал?» Мотом звук проигрывают снова и снова, и каждый раз выясняется, что где-то что-то упало или кто-то захлопнул дверь. Или еще есть у них специальная машинка, с которой они ходят по комнате, потом останавливаются и говорят: «Да, здесь был призрак».
Не впечатляет. Никто из них не видит настоящих люден, способных вести беседы. Я пришла к заключению, что все эти шоу — полная чепуха, рассчитанная на бездельников, которые согласны смотреть любую ахинею, лишь бы про призраков.
Впрочем, при всей своей безрезультатности, одной цели эти мои изыскания все-таки достигли. Я не свихнулась. У меня было занятие, а заниматься хоть чем-то лучше, чем не заниматься вообще ничем. А еще хочу вам поведать одну важную штуку про человеческий ум: он очень со многим в состоянии справиться. Если в твоей жизни что-то круто меняется, тебе самой кажется, что ты ни когда с этим не справишься, а вот ум твой справляется и два счета. Он старательно, изо всех сил переваривает новую информацию. А если ее слишком много и переработать ее слишком трудно, уму случается просто перескочить через стресс и растерянность и разом очутиться на тихом островке счастья.
