– Я этим заниматься не буду, – сказал Ассасин, когда до ворот оставалась примерно половина пути.
– Я тоже, – поддержал его Алколит, без труда угадавший, о чем идет речь. – Жертвоприношения, да еще такие, это не та вещь, от которой можно отмыться или после которой можно сделать вид, что ничего не было. А ты чего молчишь, Алхимик?
– Думаю, – ответил я друзьям. – И считаю, что загадывать наперед не стоит. Ленваху не уточнял, кого хочет видеть своими жертвами. Мы вполне можем найти каких-нибудь преступниц, маньячек…
Самому себе противен. Но на Землю очень уж хочется. И по Василисе соскучился. Сильно.
– Молчи! – потребовал Ярослав. – Если ты это сделаешь, ты… ты… ты мне больше не друг! Запомни: есть правила, которые нельзя нарушать!
– И это мне говорит христианин, из всех постов соблюдающий только Масленицу? – хмыкнул я.
– Да, я грешник, – согласился Алколит. – Не сказать, чтобы великий, но в своих поступках не раскаивающийся. Слабый духом и телом, жадный до удовольствий. Но есть пределы, за которые я никогда не ступлю. И другим не дам. Если могу. А если нет – сдохну.
Я заткнулся. Такими словами три А не разбрасывались.
– Но есть же еще и артефакты, – прервал установившуюся неловкую паузу Артем. – Ленваху согласен взять плату всего одним из них по высшему разряду. Уж против кражи какой-нибудь цацки, думаю, никто из нас возражать не будет.
– Да ты представляешь, о чем идет речь? – тяжко вздохнул Ярослав, которому, уверен, несмотря на громкие слова, тоже хотелось домой до поросячьего визга. – Вещи, содержащие магию какого-нибудь могущественного бога или демона, – это, по сути, части его энергетического тела. Их связь с источником силы почти такая же, что у жрецов, но артефакты не способны к самостоятельным действиям. И, если по-простому, забрать их у хозяина не легче, чем вырвать прядь волос из его макушки.
– Скорее уж отрезать палец на руке, – хмыкнул я. – А зная особенности характера всех обладающих властью существ, рискну предположить, что они будут возмущаться и карать за его утерю так, будто он у них двадцать первым служил. Нам ни в жизнь не достать подобные артефакты.
Мы понуро прошагали еще несколько метров.
– А может, попробовать обратиться к другим богам? – предположил Артем. – В конце-то концов, не сошелся же свет клином на этом Ленваху.
– Идея интересная, – признал я. – Вот только будет ли нас слушать кто-то покрупнее, чем гоблинский божок? Но попытаться стоит. Кто тут, кстати, играет роль ангелов у Отца Времен? Нам бы пригодилось дружеское напутствие в сторону Земли от какого-нибудь их чина повыше. Да и жертвоприношений или, как альтернативный вариант, светлых подвигов в виде вырезания племени лесных людоедов они, будем надеяться, не потребуют.
– Вестники, – откликнулся Ярослав. – В принципе, судя по описаниям, ангелы и есть, вот только число крыльев почему-то на шести обрывается. Но они нам добровольно помогать не будут. Мы темные. А они светлые. Антагонизм этих извечных сил просто не даст им совершить подобный поступок. Он немыслим для подобных созданий. Единственный способ получить что-то, кроме испепеляющей молитвы от вестников Отца Времен для трех А, это взять выкуп. Но, будем честны сами с собой, шансы стибрить могущественный артефакт выше. А вызывать жрецов других темных богов… Не факт, что уйдем. А если даже они согласятся помочь, то вряд ли потребуют чего-то принципиально отличного от условий Ленваху.
Минут пять мы шагали в тишине, как вдруг громкий свист, раздавшийся из-за спины, заставил рефлекторно обернуться.
– Привет! Я Кгхаша. И все ваши вещи теперь станут наша! – обрадовал нас непонятный тип, лица которого не разглядеть было из-за ночной темноты и капюшона на его голове. Основания для подобного заявления у грабителя, а никем иным этот изъясняющийся стихами хмырь быть не мог, имелись. Компанию ночному барду составляла пятерка личностей, очень напоминающих уже виденных как-то разбойников, они аккуратно выбирались из небольшого овражка, расположенного на обочине дороги, ведущей к лесу. Во всяком случае, различные железяки и дубье в руках сжимали точно так же. Хорошо хоть, лучников здесь нет, прямо по курсу идет ровная, как стол, поверхность, и спрятаться там негде. – А если кто заартачится, то вжик – и голова с плеч упала.
– Сама судьба тебя нам послала, – в рифму ответил Ассасин и прыгнул, на лету превращаясь в жуткую тварь, лишь отдаленно напоминающую человека количеством рук, ног и единственной головой. И, стоит признать, он был прав. Сбросить накопившееся напряжение хотелось. И горе тем, кто не успеет удрать!
Я и Ярослав с булавой и посохом наперевес рванулись вперед. Эмоции били через край фонтаном, причем у Алколита огненным. По-моему, от избытка чувств он даже взлетел невысоко над землей. Трое разбойников во главе со стихоплетом попробовали удрать – остальных уже то ли душил, а то ли кромсал Артем. Но далеко не ушли. Темные маги, как выяснилось сразу после попадания в леса гоблинов, обладают повышенными физическими характеристиками. Обычным людям от них не смыться. Две вспышки пламени – и парочка бандитов начинает кататься по земле, срывая горящую одежду, а в спину их то ли предводителя, а то ли просто заводилы, умеющего убедительно говорить с «клиентами», летит булава. Невероятно, но он успел увернуться, будто спиной почувствовав летевшую к нему смерть! Поняв, что бежать бесполезно, тип в капюшоне остановился и метнул кинжал. Второй. Третий. И все в одну и ту же цель!
– Да чтоб вас! – взвыл я не столько от боли, – отправляясь на опасное дело, забыть натянуть кольчугу было бы просто сумасшествием, – сколько от обиды. Вражеское оружие не достигло тела, защищенного металлическими кольцами, а одно так и вообще врезалось в него рукояткой, а не лезвием, но шикарные синяки теперь точно обеспечены. – Почему все шишки этого мира летят исключительно в меня?!
Гнев придал сил, но не физических, а душевных. Рефлекторно перейдя на магическое зрение, я увидел, как моя аура набухла и стала какой-то более плотной. Почти осязаемой. Особенно в районе той руки, которую я еще на Земле старался максимально разработать для протекания по ней токов мистических энергий. Не совсем осознавая, что делаю, вытянул руку в направлении разбойника, уже заносящего очередное оружие для броска, и послал силу вперед. Часть той тьмы, которая пропитывала тело, послушно отделилась от своего источника и ринулась вперед, к беззащитной жертве, лентой бледного пламени. Тип в капюшоне успел коротко вскрикнуть, когда его настигла эта необычная атака, а потом как-то сложился в собственный плащ и рухнул на землю. Ночной ветерок донес до моего носа запах тухлятины.
– Что это было? – спросил Алколит.
– Не знаю точно, – пробормотал я, – но, кажется, для того чтобы испортить и состарить что-нибудь, нам вовсе не обязательно приближаться к объекту на несколько сантиметров.
Обыск нападающих дал помимо нескольких медных и одной серебряной монеток аж целых два пленника с ранами разной степени тяжести. Один с ожогами, которые нанесло эффектное, но не слишком-то эффективное пламя из посоха Алколита, а второй почти невредимый – парень успел крикнуть Ассасину: «Сдаюсь!» – и в результате отделался потерей нескольких зубов и легким нокаутом.
