— И что ты собираешься делать?
— Сейчас увидишь, — многообещающе оскалился демон.
Начало ритуала выглядело простенько. Затянув мерный речитатив и бодро помахивая молотком, Шурик остановился перед входом в рисунок, вожделенно поглядывая на установленный в центре камень с белой суповой тарелкой. Насколько понимала Алла, посуда символизировала НЛО. Женщина внезапно испытала сильное желание обхватить себя руками и сбежать куда-нибудь подальше. Птицы и насекомые замолчали, ветер затих, словно устыдившись неприлично поспешного бега в месте могучего чародейства. Даже Олег, обычный человек, почувствовал собирающиеся на призыв демона силы. Он закрутил головой, обратив внимание на неожиданную тишину, поправил ворот рубашки, словно желая вздохнуть поглубже, нервно переступил с ноги на ногу. Шурик поднял молот перед грудью, приготовился сделать первый шаг…
— Зараза! — Напряжение исчезало, словно медленно разворачивающаяся пружина. Толстяк тряс головой. — Вот гад!
— Что случилось? — с легким вздохом поинтересовалась Алла. Ей следовало бы помнить, что ни один план ее повелителя в реальность не воплотился. По крайней мере так, как задумывалось изначально.
— Он сбежал!
Принятая оглядела горизонт, сложив руку козырьком, и с облегчением признала — слава российского Розуэлла городку не грозит. Ну и ладненько, ну и хорошо. Повинуясь легкому кивку, Варварин пошел в сторону дома, время от времени оглядываясь. Женщина подошла поближе к Шурику:
— Испугался твоих приготовлений?
— Твое замечание необычайно лестно. — Хотя от интонации брызгало ядом, видно было, что настроение у Шурика хорошее. Голова больше не болела. — Правда, звучит крайне сомнительно. Обряда-то я еще не начал. Повезло головастикам.
— Кстати сказать, кто они такие? Ты сказал, инопланетяне? — потребовала подробностей Алла.
Толстяк принялся собирать с земли амулеты, попутно просвещая невежду:
— Планетка наша хоть и на отшибе, а только чем-то проходной двор напоминает. Ходют тут всякие, прилетают… Тысячи за полторы до нашего прихода лет здесь вообще чужая цивилизация процветала. То ли колония, то ли экспедиционный корпус. Потом они передрались, аппаратуру похватали и улетели не пойми куда с концами. Все, что от них осталось, сейчас в Домах хранится.
— Значит, вы с пришельцами не общаетесь?
— Почему же? Кое-кто общие дела имеет. — Шурик закончил собирать похожие на мусор магические причиндалы, мысли его перекинулись на иное. — Скажи Олегу, пусть узнает, кто следит за святошами. Ни за что не поверю, что двух штрафников без пригляда оставили. Даже если наблюдателя заметят, не страшно.
— Спящего агента вычислить почти невозможно, — припомнила Алла высказывание Варварина. — Если наблюдатель ничем себя не проявит, его не найти.
Круглое лицо расплылось в хищной усмешке, и почему-то сразу стало ясно, за что дханнов почитают демонами. Толстяк исчез. На его месте стояло существо хитрое, коварное, знающее пути людей, игрок страстями и обманщик мудрых. Стояло недолго. Всего лишь на мгновение наследие предков взяло свое, угаснув под гнетом персональной Шуриковой нерешительности. Однако Алле увиденного хватило.
Поэтому она совершенно не удивилась, услышав уверенное пророчество:
— Сидеть без дела эти двое не смогут. Так что стучать наблюдатель будет часто.
Была у Боди привычка, за последствия которой его сильно не любили. Зато полезная. В шестилетнем возрасте маленький мальчишка, пришедший из детского сада с фингалом под глазом, повесил во дворе дома набитый песком кожаный мешок и принялся по нему лупить. Каждое утро не менее полутора часов. Последствием выматывающего «хобби» стала атлетическая фигура и необычайная популярность среди слабого пола сначала в школе (где Боди регулярно лупцевал самых отъявленных хулиганов), затем в институте (вылетел за избиение десятка студентов в общаге) и на погранзаставе (стоившей ему выбитых передних зубов, знакомства с настоящим шаманом и первых седых волос в шевелюре). К слову сказать, там же они с Мозгом и познакомились. С тех пор изменилось многое: бывший погранец стал воином и телохранителем, узнал много такого, о чем предпочел бы не подозревать, и стал смотреть на объявления типа «навсегда прочищу карму» с профессиональным интересом. Однако каждое или почти каждое утро он вставал, выходил во двор, становился напротив большой восьмидесятикилограммовой груши…
Вот и сейчас друг, напарник и непосредственное начальство застал брата Елпидифора за несвойственным обычному священнику занятием. Мозг немного подождал в сторонке, наблюдая за сотрясающимся от коротких резких ударов тяжелым мешком, потом ему надоело, и он поинтересовался:
— Ты по окрестностям побегал?
— Ничего интересного, — выдохнул Боди. — Мест с дурной репутацией нет, окромя разливухи, чародеи сильные вблизи не живут, контакт с ближайшими сплетницами подозрительных сведений не принес. Скукота.
— Подозрительно.
— Не то слово… — Руки на мгновение словно размылись в воздухе, пробарабанив по груше. — Меня идиллии с того случая под Полтавой пугают.
— Походи-ка ты под «вороньим зраком», — раздумчиво предложил Мозг. — Должно найтись что-то необычное. Ну не верю я этой тишине, не верю!
— Не вопрос. Только ты заодно и отвод глаз накинь, чтобы людей не пугать.
Монах отвернулся, скрывая улыбку. Боди — помимо странностей в поведении — обладал еще и аллергией на ряд заклинаний. Объяснить, чем вызывается покраснение глаз, сопли и обильный чих при наложении примитивнейших заговоров, широко известных и совершенно безопасных, специалисты скита не смогли. Причем пытались долго.
Спустя примерно полчаса запасшийся платками и наглотавшийся таблеток брат Елпидифор вышел из ризницы, новым взглядом рассматривая внутреннее убранство церкви. Только ради возможности полюбоваться мягким, неземным сиянием, исходящим от икон, стоило терпеть причиняемые святой магией неудобства. Человек под «зраком», в обмен на недолгую способность видеть сокрытое не хуже ведунов, также получал ряд неприятных довесков. В придачу к привычной аллергии Боди сейчас щеголял антрацитово-черными глазами и неестественно бледной кожей, каковое сочетание на непривычных людей производило убойное впечатление и служило основанием для творчества сценаристов. Попросту говоря, вид дьякона пугал, причем сильно.
Хотя исключения из правил находятся везде. Пользоваться отводом глаз напарники начали после того, как сопливящийся Боди с во-от такенными глазищами напоролся на компанию готов. К сожалению, обычной реакции он не дождался, и стая узревших кумира подростков чуть не сорвала операцию по поимке чародея-нарушителя. Несчастному брату Елпидифору коллеги в ските по сей день припоминали позорное бегство от обуянных пылкой страстью неформалов.
Немногочисленные по утреннему времени посетители, в отличие от икон, доброго впечатления на диакона не произвели. Ауры прихожан сияли не одним лишь светом, грязи хватало. Особо выделялся темным пятном стоявший на коленях старик в засаленном пальто, визгливым голосом, не пытаясь говорить тихо, докладывавший:
