В ответ на искоса брошенный взгляд на обложке выступила мерзкая харя, злобно оскалившаяся на колдуна. У того дернулись пальцы, — кажется, он хотел скрутить какую-то фигуру, однако в последний момент сдержался. Шурик невольно улыбнулся. Робость, привычная спутница, куда-то отступила, и он почувствовал себя легко и свободно. Расслабляться в присутствии служителя Мрака — величайшая глупость даже для дханна, но пробуждающиеся зачатки ясновидения обещали нечто хорошее и не голосили о близкой опасности.
Благословенных Тьмой не совсем корректно называть людьми. Речь идет не о физическом облике, хотя частое обращение к любой силе запределья коверкает тела адептов иногда до неузнаваемости — различия лежат в области психики. Колдуны видят человеческие души, читают самые сокровенные помыслы, у смертных от них нет тайн. Злых тайн, темных. Сидевший перед Шуриком маг ощущает зло во всех его проявлениях, но неспособен узреть даже крохотной искорки Света. В щедрости он увидит самолюбование, подвиг для него обернется жаждой крови, любовь для темного не более чем похоть. С самого детства колдуны чувствуют окружающие их ненависть, страх, отчаяние, боль, зависть, гордыню и прочие отголоски таящейся в глубине каждого человека грязи. Во взгляде матери они читают обладание и гордость хозяина, владеющего ценным рабом. Неудивительно, что большинство из них кончает с собой.
Сумевшие не только сохранить разум в относительно нормальном состоянии — абсолютно здоровых среди них нет, — но и овладевшие какими-то начальными оккультными знаниями, идут двумя путями. Первые считают мир чем-то вроде большой площадки для жестоких игр, отказываются играть по кажущимся им глупыми и бессмысленными правилам и довольно быстро погибают. Как бы ты ни был силен, против системы не попрешь. Те, кто поумнее, действуют иначе. Они с паучьей кропотливостью сплетают сети из шантажа, подкупа и угроз, со временем превращая окружающих в послушных марионеток. Они готовы пойти на любую подлость ради достижения цели, причем сами себя подлыми не считают.
Ведь смысл понятия «честь» им недоступен.
— Ты искал меня или пришел сюда по своим делам? — поинтересовался дханн.
— Я надеюсь подчинить одного из этих духов, — кивнул в сторону омута с русалками колдун. — Таких слуг у меня еще нет.
Шурик прикинул уровень силы собеседника, проверил следы от недавно проведенных обрядов, легкую неуверенность, прозвучавшую в последней фразе. Похоже, Урзал не слишком опытен. Зачаровать русалок довольно просто, надо только знать как.
— Не стоит принуждать утопленников силой, — посоветовал демон. — Они будут рваться на волю, постараются отомстить. Лучше узнать, из-за чего они остались в мире живых, и попробовать выполнить просьбу. Чем наградят — неизвестно, но какой-то навар точно выйдет.
Лицо колдуна исказилось в гримасе удивления и тут же вновь вернулось к учтиво-нейтральному выражению. Маска сползла буквально на миг. У Шурика сложилось впечатление, что его визави даже не задумывался о возможности получить желаемое миром.
— Вы тоже находитесь здесь из-за покойников?
Шурик уселся, сложив ноги в позе лотоса. Разговор, судя по ауре колдуна, обещает быть долгим, поэтому лучше устроиться поудобнее.
— В каком-то смысле. Мои интересы лежат в другой области, но если есть возможность узнать нечто полезное, то почему бы не использовать шанс? Тем более что ближайшее будущее обещает немало хлопот всем нам.
— Простите?
— Я про священников говорю. Они уже приехали?
— Еще нет, — закусил губу Урзал. — Жду со дня на день.
— Ну значит, мы вполне успеем заключить соглашение.
Мужчина напрягся и словно бы случайно прикоснулся к пряжке ремня, вызвав тем самым широкую ухмылку дханна. Растерянность колдуна выглядела забавной. Привыкнув видеть мысли и чувства собеседника, сейчас он откровенно растерялся, столкнувшись с совершенно «закрытым» существом. Потому и хватался за амулеты, хотя прекрасно осознавал их бесполезность.
— Какое соглашение?
— Откуда же мне знать! — искренне удивился Шурик. Хорошее настроение требовало выхода, и он не удержался от шутки: — Старшие говорят, обычно в таких случаях предлагают обменять душу на что-нибудь полезное, но мне твоя душа не нужна. Хотя готов за небольшой куртаж свести с покупателем.
— Так ведь продажа души — сказка! — занервничал смертный.
— Конечно, сказка, — согласился молодой демон. — Но вы, люди, всегда чего-то хотите. Власти, славы, богатства, силы, молодости, красоты — список продолжи сам. Маги в этом отношении ничуть не отличаются от простых смертных. Поэтому я готов спорить на желание, что, стоило тебе заслышать о заявившемся в город дханне, как в голове сразу возникла мыслишка: «А не попросить ли мне у него чего-нибудь этакого?» И сейчас, при виде меня, та мыслишка опять вцепилась и не отстает. Нормальная реакция, только есть два момента, которые просители обычно упускают из виду. Мы могущественны, но не всемогущи, это раз; и любой товар имеет свою цену — два. Причем дханны — монополисты.
— Не ожидал от вас интереса к экономике.
Колдун, кажется, слегка прибалдел. Повисло молчание, во время которого Ассомбаэль вспоминал веселого студента-кубанца, на практике знакомившего его с основами торговли. Они оба подрядились работать в небольшом магазинчике возле Казанского вокзала, продавали разную мелочь в соседних отделах. Серега мог втюхать абсолютно любой товар, даже песок папуасам. Интересно, как он там? Перед самым увольнением — Шурик случайным рыком до смерти напугал визгливого пекинеса жены какого-то чиновника, и парик с тетки неловко сорвал — соратника по борьбе с жизненными неурядицами как раз повысили до старшего менеджера.
— Не отвлекаемся, — потребовал толстяк. — Время дорого.
— А если я ничего не попрошу? — собрался с мыслями колдун.
— Я скажу, что ты, возможно, сделал правильный выбор.
— Возможно?
Шурик пожал плечами:
— Я же не знаю твоей ситуации. Иногда приходится влезать в долги, чтобы выжить.
Урзал призадумался. Думал он хорошо, красиво, целиком сосредоточившись на оценке услышанного. Спокойно взвешивал «за» и «против» сделки с демоном. Небрежно уточнил:
— Поговаривают, вы любите давать не совсем то, что подразумевает проситель?
— Черный пиар конкурентов, — мгновенно отреагировал дханн. — Наказываем только тех, кто пытается нас обмануть.
Колдун потер лоб, пытаясь избавиться от появившейся головной боли.
— По-видимому, мне стоит сначала высказать просьбу и узнать цену.
— Хорошая мысль.
Человек с подозрением посмотрел на добродушного, как Будда, демона, но принялся исповедоваться:
— В данный момент у меня две проблемы, точнее говоря, один вопрос и одна грядущая неприятность. Под неприятностью я подразумеваю скорый приезд церковников. Они традиционно не любят посвященных Тьмы и заранее подозревают нас во всех преступлениях, случившихся за последние двести лет. В прежние времена просто сжигали или устраивали несчастный случай, сейчас могут попытаться сфабриковать улики или опять-таки просто прибьют в тихом уголке. Хотелось бы иметь какую-нибудь защиту.
