– Микрофончики? – переспросила Даша. – Плохо
верится, уж простите. Представляю, как они там все периодически чистят. Скорее
– люди. В комбинации, не исключаю, с переносной аппаратурой…
– Давайте не будем обсуждать столь скучные детали,
хорошо? – в его глазах на миг мелькнуло темное, страшное. – Это чисто
мои проблемы, вам они скучны… Ваш Фирсов как раз и руководит здесь боевыми
действиями.
– Почему же он до сих пор жив? – усмехнулась Даша.
– Потому что нет смысла его убирать, – серьезно
сказал Фрол. – Пришлют другого, всего и делов… Бессмысленно гоняться за
пешками. Нужен сам план. Нужно понять, что они затевают.
– А они затевают?
– Несомненно. Мне известно даже название –
операция «Гроза». Впрочем, если быть предельно честным, ничего, кроме названия,
и не известно… Но в том, что эта их «Гроза» являет собою некую крупную, масштабную
акцию, сомневаться не приходится. Мое слово. Вашего шефа потому и убрали, что
подошел слишком близко. И ухитрились, твари, запутать сюда дочку Бека – не
могу не признать, изящно…
– Вот сейчас, по-моему, самое время спросить, что вы от
меня хотите…
– Чтобы вы эту операцию сорвали, только и всего, –
будничным тоном сообщил Фрол. – Я этого сделать не могу – поскольку не
понимаю до сих пор, что именно предстоит сорвать. Идет совершенно другая игра.
Не имеющая отношения к прежним. Я столкнулся с чем-то, чему не умею
противостоять. А потому не могу найти концов, не могу проникнуть в суть. И вся
моя система не работает. Я знаю, что Ритка Монро, дуреха, пыталась чем-то
шантажировать Фирсова – но не представляю себе, чем. Знаю, почему убили вашего
Воловикова – но не знаю, что он накопал. Понимаете меня?
– Примерно… – задумчиво сказала Даша. – А кто
в игре, кроме Фирсова? Логунов?
– Дешевка.
– Камышан?
– По большому счету – пешка.
– А Волхович?
– Вот это – фигура, – медленно сказал Фрол. –
Это, знаете ли, фигура…
– Он, точно, особист?
– Дарья Андреевна… Это начальник особого отдела округа.
Первосортнейшая сволочь, но какие мозги…
– Что ж вы его паяльничком не пригреете?
– Дарья Андреевна, у нас с вами серьезный разговор… Э т
у службу и я бы поостерегся обижать. Сами кого хочешь обидят, хотя и оплеваны
за годы реформ выше фуражек.
– Но эта ваша «Гроза» – не государственная акция?
– Нет. Исключительно «Короны», так что вам не придется
противостоять ведомствам.
«Кто тебя знает, – подумала Даша. – Человек ты
темный, страшненький, как выразился бы классик, и моралью не обременен.
Возможно, все так и обстоит, как ты поешь. А быть может, и подставишь под удар
нехилого ведомства, как подставил вернейшего Бессонова, положил вместо себя под
помпезный монумент…»
– Подведем итоги? – спросила она. – Что же мы
имеем… В наших палестинах «Корона» готовит некую операцию «Гроза». К ней
причастны господа Фирсов и Волхович…
– Приплюсуйте губернатора.
– Да? – подняла брови Даша. – Ну ладно,
приплюсуем… Операция сия, как я понимаю, преследует хамскую цель – провести
нечто вроде коллективизации, переписав наши жирные угодья на столичных жуков.
Что готовится, неизвестно, но оно грянет, и вскорости… И все? Не густо… Что же
мне прикажете делать со столь скудной информашкой?
– Двигаться вперед, – сказал он. – Ищите.
Ритка должна была иметь некий компромат. Компромат, надо полагать, страшный,
раз ее убрали практически мгновенно, даже не попытавшись узнать, где она все
запрятала. У кого-то не выдержали нервы…
– Это странно, вам не кажется? – спросила
Даша. – Убирать Риту, рискуя, что компромат где-то на хранении и может
всплыть…
– Несколько странновато, – согласился Фрол. –
Но это можно истолковать и по-другому – они данный компромат захватили. Но ведь
это дает нам шансы? Если есть компромат, есть люди, в тайны посвященные? Можно
пройти тем же путем…
– Вы никогда не слышали про соболя? – спросила
она. – Про деньги под названием «соболя». Нет, не деньги вообще-то…
Выслушав краткое описание загадочной бумажки, Фрол почти
сразу же решительно мотнул головой:
– В толк не возьму, что это такое… Из того же круга
просочилась информация?
– Вот то-то и оно… – сказала Даша. – А когда
должна грянуть ваша загадочная «Гроза»?
– Очень скоро. Уже в этом месяце. Времени совсем нет,
Дарья Андреевна. Я не могу затягивать свое существование в облике бесплотной
души – во-первых, система помимо моего желания пойдет вразнос, ребятки кинутся
делить портфели. Во-вторых, Беклемишев психует. Из-за дочки. Мне с трудом
удается его удерживать от активных действий… Представляете, что может натворить
разъяренный Бек? Замучаетесь подбирать трупы – да и «коронованные» не станут
сидеть сложа руки. Вы, кстати, хоть немного продвинулись в истории с Женей?
– Вы о Камышане?
– Да нет, – досадливо отмахнулся Фрол. – Об
идиотах с лампасами и бело-зелеными значками.
– Первый раз слышу касаемо таких связей… – сказала
Даша.
– А вы не увиливаете?
– Нет, – сказала она твердо.
Фрол уколол ее колючим взглядом:
– Дарья Андреевна, я с вами полностью откровенен, зря вы
так… Ваш Слава Коротаев – весьма способный кадр, и у меня есть точная
информация, что он отрабатывал бело-зеленые Женечкины связи… – Он слегка
поднял брови. – Странно, у вас такое лицо, будто вы и в самом деле не
знали…
– А вы-то знаете, что его убили? – чуть ли не
крикнула Даша.
Повисла тяжелая тишина.
– Ах, вот оно как… – сказал наконец Фрол с
улыбочкой, которой вполне можно было отпугивать волков от загона с
поросенком. – Не знал, поверьте. Не сочли нужным доложить, кто-то не
придал значения – ну, взыскание не замедлит быть… Значит, вы совершенно не в
курсе… Он пересекся с ребятами Бека и даже успел их опередить – колонул одного
человечка, тут же смывшегося подальше от сложностей жизни… Нет, не грешите на
Бека. Не стал бы Бек… Значит, Коротаев не успел до вас дойти с добычей…
Правильно сделал, что захватил, – он полез во внутренний карман пиджака и
положил перед Дашей тоненький конверт. – Вот вам пища для ума…
Все три фотографии являли один и тот же сюжет – на фоне
знаменитой шантарской часовни, ставшей недавно украшением десятитысячных купюр,
позировала небольшая, но определенно дружная компания. Пятеро в полной форме
шумковских придурков – погоны, лихо сдвинутые фуражки, выставленные напоказ
эфесы шашек, бело-зеленые повязки на рукавах, нашивки в виде мертвой головы.
