– Вы это нарочно?
– Ага, – созналась Даша. – Могу я
расслабиться с рюмкой хорошего коньяка на медвежьей шкуре? Хоть на минутку?
Цинично усмехнувшись про себя, констатировала, что Виктор
уже сейчас может зажигать взглядом спички и прочую солому не хуже героини Стивена
Кинга. Того и гляди брюки лопнут в самом интересном месте.
– Э, нет, – сказала она с соответствующей улыбкой,
заметив его недвусмысленное движение. – Я же не говорю, что собралась на
этой шкуре в компании расслабляться, так что садитесь исключительно поодаль…
Стольник плюхнулся на шкуру в метре от нее. «Сейчас пойдут
откровения и признания», – подумала Даша. И сказала, отставив пустую
рюмку:
– Сеанс телепатии хотите? Не пройдет и десяти секунд,
как вы спросите, не тянет ли меня пожить другой жизнью…
– А почему бы и не попробовать? Можно спросить прямо?
Неужели никогда не хотелось? Вы же женщина, и очаровательная. И мир все равно в
одиночку не переделаете.
– Господи, я и не пытаюсь…
– Бросьте, – сказал он. – Вы меня прекрасна
понимаете.
– И что с того? – лениво отпарировала Даша.
– Циничную вещь сказать можно?
– Валяйте.
– Может, все дело в том, что вам до сих пор не
предлагали настоящую цену?
– Забавно, – сказала Даша. – Мне уже один
человек это говорил.
– Кто?
– Неважно. Он уже умер. Так вот, он был умный –
настолько, что задать вопрос задал, но вот выяснять размер настоящей цены так и
не попытался…
– А если попытаться?
– Ну, попытайтесь, – разрешила Даша. –
Культурными словами. Но поконкретнее. Отсутствие санкций гарантирую. Я ведь, в
конце концов, женщина, любопытно мне…
И откинулась, опершись локтем на твердую медвежью башку.
Констатировала холодно: доходит клиент…
– Культурными и конкретно… – задумчиво повторил
Стольник. – Я вам как мужик не противен? Отвращения не вызываю?
– Помилуйте, с чего бы? – сузила она глаза. –
Мужик как мужик.
– Приятно слышать… – он принужденно
улыбнулся. – Хотите сто тысяч долларов? В качестве… ну, скажем, чего-то
вроде вступительного взноса. Аванса при заключении сделки. Потом, разумеется,
будут всякие глупости типа шуб и камешков… И на что там еще у нас с вами хватит
фантазии – все эти Бермуды, ананасы в шампанском…
– Мило, – сказала Даша. – А взамен что? В
постоянные любовницы?
– С эксклюзивными правами на вас. А параллельно… Хотите
быть полковником? Огромный кабинет и все такое?
– Очаровательно, – сказала Даша. – В зобу
дыханье сперло. Мне прямо сейчас раздеваться?
– Я серьезно. Все это – серьезно.
– Милый мой Виктор… – сказала Даша
нараспев. – Вы на меня, бога ради, не обижайтесь… Не знаю, как и
сформулировать… Это не похоже на настоящую цену. Именно потому, что вы обещаете
столько. Я, конечно, женщина не без очарования, но вы ведь не арабский шейх? Ну
откуда у вас сто тысяч баксов? Я ваши дела немного знаю. По моим скромным
подсчетам, вы вплоть до сегодняшнего дня… – она, ничуть не играя,
уставилась в потолок, прикинула, шевеля губами. – Словом, если учесть все
траты-расходы, в заначке у вас нынче – тысяч двадцать зеленых, максимум –
тридцать. Если и ошибаюсь, то незначительно. И не предвидится у вас в ближайшее
время сделок, способных принести хотя бы полсотни тонн в зелени… Никак не
предвидится. Ну нет у вас сотни, режьте меня…
– А если – будет? – он громко сглотнул слюну,
подался к ней и схватил за руку. Даша пока что не препятствовала, желая
дослушать до конца. – Если будет столько, что я смогу к вам прийти и
кинуть сотню под ноги? Вместе с машинкой для проверки банкнот?
В глазах у него светилось прямо-таки поэтическое
вдохновение. Спасу нет, как он ее хотел. Даша подождала немного, потом на
полпути встретила ребром ладони его руку, нацелившуюся было на ее бедро –
встретила, не причиняя особой боли, так, задержала. Высвободила пальцы, пожала
плечами:
– Простите, я прагматик. Такой непреклонный прагматик
со стройными ножками и печальным опытом работы в ментовке… Я профессионал, не
забывайте. Что-что, а отличать правду от болтовни приучена. Нет у вас таких
денег, друг мой. И не верю, что будут. Неоткуда им взяться.
– Не надо увиливать, – сказал он, слегка
задыхаясь. – Давайте остановимся на весьма важной детали. Устраивают вас такие
условия? Те, что я обрисовал?
Даша сказала медленно и с расстановкой, словно объясняла
что-то несмышленому ребенку:
– Возможно, и устроили бы. В конце-то концов, я живой
человек… И женщина, как вы давно заметили. Но у женщин в голове компьютер, не
правда ли? Особенно у таких, как я. И вещует этот компьютер, что ваши
заманчивые предложения похожи больше на сказочку для младших школьниц… ну
неоткуда вам взять такие деньги, уж простите!
Он взял себя в руки, сказал с расстановкой:
– Даша, я повторяю – такие деньги будут. Будут. Такие.
И гораздо большие. И я тебя сделаю генералом, если понадобится. Вот
маршалом – не обещаю, тут потруднее придется, сама понимаешь…
Он нависал над Дашей, распаленный и вожделеющий, – но
отнюдь не упившийся и не потерявший головы. Она, потупив глаза с видом тяжелого
раздумья, меж тем решала про себя довольно сложную психологическую задачу.
При всей своей вороватости и недостатке чего-то важного, обрекавшем
на роль вечной шестерки, Стольник не был ни дураком, ни фантазером. И никогда
не строил воздушных замков – уж Даша-то о нем и его характере знала побольше
иных коллег по управе. Самую малость мог приврать – но именно самую малость.
Сейчас он держался, как человек, стопроцентно уверенный в искренности того, что
говорил, и это удивительно. Страннее некуда. Что же за негоцию ухитрилась
просмотреть и она сама, и ее коллеги из соответствующих отделов? Что за сделка,
на которой не кто-то, а Стольник может наварить столько? В жизни его не
подпускали к таким сделкам, швыряли мелочь с барского стола – хоть по масштабам
миллионов других и выглядевшую целым состоянием… Что это за банк он собрался
сорвать? Уж конечно, дело не в шантаже – она просто не представляла, кого мог
бы Стольник шантажировать в расчете на такую выгоду. К тому же дешевле выложить
десять тысяч на киллера, чем платить сто шантажисту, есть рубеж, за которым
шантаж не работает, а если и работает, не Стольнику играть в подобные игры…
– Что надумала? – спросил он с напряженной
улыбкой.
– А что, такие задачки решаются в минуту? –
улыбнулась она, как ни в чем не бывало. – Ты, надеюсь, не думаешь, будто я
развешу уши и моментально отдамся на этой самой шкуре? Во-первых, не столь
наивна, а во-вторых, спину щекотать будет…
