Треух вовсе не спешил поднимать шлагбаум. Он не поленился
спуститься вниз, вплотную приблизился к X-пятому и заглянул в салон. В близко
посаженных глазах треуха жарко полыхал огонь классовой ненависти к фрям, а так
же шлюхам и соскам – всем тем, кому дорогие тачки ни за что ни про что падают
прямо с неба.
Но вновь открывшееся внутреннее знание тотчас прошептало
мне: огонь классовой ненависти гасится незначительным финансовым вливанием.
Десятки будет достаточно.
Перестраховавшись, я достала полтинник и опустила стекло.
– Так как проехать в автосервис?
Полтинник произвел на сторожа неизгладимое впечатление. Из
маргинального учителя физкультуры он тотчас переквалифицировался в
душку-биолога (по биологии у меня была твердая четверка) и начал пространно
объяснять маршрут:
– Значица так, девушка! Сейчас едешь прямо, до первого
просвета. Потом сворачиваешь направо, проезжаешь пятьдесят метров и снова
сворачиваешь направо. Потом уходишь налево. И гонишь до упора, пока в ангар не
упрешься. Это и будут рыбки. Все ясно?
Лучше бы он подрабатывал в качестве учителя географии!..
Так подумала я, первый раз свернув направо. И еще: не
автосервис, а шараш-монтаж какой-то! Мало того что находится в жопенях, так еще
и поплутаешь, чтобы в эти жопеня добраться!
Ряды унылых железных гаражей, стоявшие вплотную друг к
другу, были похожи как близнецы. Сгинуть, навсегда пропасть в этом лабиринте не
составило бы особого труда, и так ли точен был сторож с своими бесконечными
«право» и «лево»? Неизвестно – а спросить не у кого. Кооператив «Альбатрос» как
будто вымер, кругом – следы запустения. Мусорные кучи, обломки бамперов,
разбитые фары, целые терриконы из старых покрышек, а еще я едва не наехала на
остов сгоревшего автомобиля. Красавчик Х-5 совсем по-другому представлял наше
первое свидание – наверняка. Но даже здесь, среди фантастического пейзажа конца
света, он оставался галантным кавалером, отзываясь на малейшее движение руки,
на едва заметный поворот руля.
Отчаявшись, я уже собралась повернуть обратно, когда
заметила самопальную фанерную стрелу, косо прибитую к одному из гаражей.
«КРАСНЫЕ РЫБКИ. 100 м» -
было выведено на ней люминесцентной краской. Слава тебе,
Господи!..
Стрела не солгала. Очевидно, я оказалась на том самом месте,
откуда (после очередного, сто тридцать третьего поворота налево) нужно было
«гнать до упора». Спустя несколько секунд появился и довольно приземистый ангар
с пятью боксами. Двери трех из них были наглухо закрыты, остальные – распахнуты
настежь. В них-то и кипела жизнь.
Проехав через шеренгу не первой свежести иномарок, я
вплотную приблизилась к дверям крайнего бокса и посигналила. На зов не торопясь
вышел молодой человек в брезентовом комбинезоне – один из трех, находившихся в
боксе. Одного взгляда на его квадратные плечи и такую же квадратную разбойничью
физиономию было достаточно, чтобы сказать себе: ты попала,
Элина-Августа-Магдалена-Флоранс, лапуля!.. Если это одна из «красных рыбок», то
называется она акула-молот. И пока акула, как в замедленной съемке, подплывала
к Х-пятому, я добросовестно пыталась вспомнить, под каким номером в уголовном
кодексе значится статья за изнасилование.
Изнасилование, о! Изнасилование еще можно пережить, не было
бы хуже.
Изнасилуют и убьют к чертовой матери. Расчленят. Закатают в
цементный пол одного из боксов. Обольют бензином, обложат покрышками и
подожгут, а дознавателям скажут – произошло самовозгорание. Да и не попрутся
сюда дознаватели. Да и кто меня будет искать в такой глухомани, бедный мой
Домино!..
Если со мной что-нибудь случится – он обречен на верную
смерть в запертой квартире.
Мысль об умирающем в полном одиночестве нежно-абрикосовом
красавце Домино разом вышибла у меня из головы все остальные мысли. Включая
вполне здравую, страховочную: вытащить из кармана мобильник и громко (так,
чтобы слышала акула) произнести в него: «Я на месте, милый… Ты будешь с
приятелями?.. Стремя? Чемпион по греко-римской борьбе и его друзья?.. Хорошо,
жду вас через пятнадцать минут».
Но я напрочь забыла про мобильник, потрясенная воображаемой
картиной гибели кота.
И даже не заметила, как акула вполне интеллигентно стукнула
в лобовое стекло.
– Девушка, а девушка? Это вы на диагностику?
– Похоже, что я.
Акула расплылась в совсем необязательной улыбке, и ее
физиономия сразу же перестала казаться мне разбойной. Самое обыкновенное лицо –
может, не слишком изуродованное интеллектом, но при этом не лишенное
мужественности и обаяния. Будь я наряженной в дубленку
Элиной-Августой-Магдаленой-Флоранс (общая длина волос 35 сантиметров), я
обязательно заинтересовалась бы этим бойцом невидимого автосервисного фронта и
даже – с возможным дальним прицелом – пококетничала бы с ним. Но я уже не была
той Элиной-Августой-… А Я была сногсшибательной, коротко стриженной Ёлкой –
владелицей сногсшибательного кота, сногсшибательной куртки и сногсшибательного
внедорожника. Способной на любое безрассудство и любое преступление. Фартовая
угонщица – вот кто я такая! И мне это нравится. А на мнение всех остальных мне
ровным счетом наплевать.
Ха! какое уж тут изнасилование!..
В книге моей судьбы, написанной кошачьей лапой, его нет. Ни
в сносках, ни в примечаниях, ни в библиографии.
–I Загоняйте вашу тачку, – сказал парень, когда я с
самым независимым видом вылезла из Х-пятого.
– Куда?
– Внутрь. Куда же еще. Какие, говорите, у вас проблемы?
– Что-то с электрикой. Барахлит… Но не всегда…
Хорошо сказала, лапуля, – и держишься молодцом!
Мы с Х-пятым были близки не так уж долго, но и за это время
я поняла, прочувствовала: никакими неполадками в бэхе и не пахнет. Всё
работает, как часы.
– «Не всегда» – это как?
– Периодически, неизвестно с каких пирогов, начинает
орать сигнализация, – моментально включилась я в игру. – Периодически
выходят из строя поворотиики…
Прости засранку, Х-пятый!..
После упоминания сакрального «поворотники» меня неожиданно
понесло. Слова помимо моей воли сами слетали с губ и выстраивались в боевые
фаланги – с единственной целью сразить незнакомого механика наповал. Лекция,
изобилующая терминами «независимая алюминиевая подвеска» (с ума сойти!),
«блокировка дифференциала» (боже!) и «гидромеханическая трансмиссия» (неужели
это я?!), продлилась не больше трех минут, после чего нижняя губа у парня
отклячилась, брови полезли вверх, а сам он посмотрел на меня с почтением:
– А вы разбираетесь, девушка… – Приходится.
– Давно за рулем?
– Седьмой год, – не моргнув глазом, соврала я.
– Что ж, давайте посмотрим вашу ласточку…
