Никуда я не пойду. Надоело.
Работа корректора – совсем не то, что мне нужно. А… что мне
нужно?
Избавиться от жвачки, во-первых. Примерно наказать Домино –
во-вторых. Но надо признать, что с вантузом я погорячилась. Бить животное
прессованной резиной по башке – не комильфо, и я не буду применять к коту
физические меры воздействия. Я лишь слегка его пожурю.
– Ты поступил плохо, малыш! Подумай о своем поведении,
а я ухожу. Приду к обеду или чуть позже. Не скучай без меня. Слушай джаз.
Слушай блюз. Книжки читай. Поговорим после.
…На улице сияло солнце.
И несмотря на разгар января, пахло ранней весной.
Все машины, встретившиеся мне на пути, были добросовестно
надраены. Все витрины – чисто вымыты. Все люди – улыбались. А так же куда-то
исчезли бомжи, бродячие собаки и срамные надписи на стенах. Вместо
буклированного костюма на мне были джинсы и свитер, вместо сапог на каблуках –
ботинки. А вместо постылой работы я шла к своей подружке Милке.
С недавних пор Милли-Ванилли работала мастером в салоне
красоты «Мистраль». Он находился неподалеку от Большого проспекта и слыл
чрезвычайно пафосным и дорогим заведением. Принимали в «Мистрале» исключительно
по записи, и запись эта растягивалась на недели, а то и месяцы. Столь же
длинной была вереница иномарок у входа в «Мистраль», причем цена любой иномарки
шкалила за сотню тысяч долларов. До сих пор мне ни разу не приходило в голову
переступить порог салона; не то что раньше, когда Милка подвизалась в самой
обыкновенной парикмахерской. Такой чудной и патриархальной, что в ней можно
было сделать укладку, а заодно и ванночку для огрубевшей кожи рук, не рискуя
пробить серьезную брешь в бюджете.
Я увидела Милли-Ванилли еще с улицы, за побегами молодого
бамбука, которыми был украшен подоконник заведения. Она с видом заправского
скульптора колдовала над головой какой-то блондинистой фри. Фря напомнила мне
Первое Лицо из «Города и ночи» – во всяком случае, у нее была такая же
надменная, такая же брезгливая физиономия. Сразу было видно, что Милку фря не
ставит и в грош, тыкает ее носом, как щенка, в каждый, по мнению фри,
неправильно состриженный волос. Понаблюдав несколько минут за беззвучной
перепалкой Милли и ее клиентки, я подошла к окну и постучала в него. Раз,
другой, потом – с перерывом – еще два раза.
Наконец-то Милка заметила меня. Она провела рукой по шее,
что должно было означать крайнюю степень занятости. Плевать мне было на Милкину
занятость – я продолжала с совершенно не свойственным мне напором ломиться в
окно. И Милли-Ванилли сдалась. Выбросила вперед пятерню. «Выйду через пять
минут», – почти дословно перевела я, кивнула Милке головой и переместилась
ко входу, украшенному кадками с двумя искусственными, задубевшими на холоде
кипарисами.
Милка появилась даже раньше – через четыре минуты. Все это
время я изучала припаркованные к салону иномарки. Их было пять: два джипа –
«Лэнд Крузер» и «Лексус», ярко-красная горбатая «тэ-тэшка», невразумительная
«Шевроле-Авео» и сигароподобный неповоротливый «Мерседес».
До сегодняшнего утра машины меня совершенно не волновали. Я
неумела водить машину: одна случайная посадка за руль едва не закончилась
посадкой в тюрягу, после того как я снесла детские качели и едва не задавила
метнувшегося под колеса дворника (а могла и задавить). Я не грезила о правах
категории «В», и не замедляла шагу вывески «Автошкола», и даже при ярком
солнечном свете не смогла бы отличить «Хонду» от «Жигулей» последней модели. Но
теперь (непонятно откуда) в моей разнесчастной, забитой жвачкой голове
всплывали все эти названия, накрепко припаянные к совершенно конкретным абрисам
тачек.
«Лексус» -
«Лексус» нравился мне больше всего. Его силуэт был
мужественным и элегантным одновременно, его колеса внушали уверенность в
завтрашнем дне. Я вдруг на секунду представила себя за рулем этого красавца:
рассекающей трассу, несущейся по автобану, – и сердце мое застучало
часто-часто, в горле пересохло, а ладони вспотели до неприличия. Почему я не
могу позволить себе такую машину? Почему, почему?..
– …Эй! – рявкнула Милка у меня над ухом. –
Какого черта?!
– Привет. – Я наконец-то отвлеклась от «Лексуса» и
уставилась на подругу, пытаясь сообразить, зачем она понадобилась мне так
срочно.
– Я же работаю. Неужели нельзя было просто
позвонить?!..
– Я пыталась позвонить. – Я сказала Милке чистую
правду. – И два месяца назад, и месяц. Но твой телефон до сих пор временно
заблокирован.
– Точно. – Милка шмыгнула носом. – Меня
доставал один гад, и я сменила симку. Забыла тебе об этом сказать. Теперь вот
говорю.
– Мне нужна твоя помощь.
Милка зашмыгала носом в два раза чаще, чем раньше.
– Я помню про долг, Эля… – Милли-Ванилли называла меня
Элей с незапамятных времен, оставшись совершенно глухой к новообразованию
«Ёлка». – Я верну в самое ближайшее время, честно. Ты знаешь, сколько я
заплатила, чтобы втиснуться в «Мистраль»? Чтобы только получить это место? Три
куска зеленых! Теперь вот отрабатываю… Но я верну, не волнуйся, пожалуйста.
Давай встретимся на днях. Кофе выпьем, поболтаем… Ты все еще с Никитой?
После давно отвалившегося (с антикварной лампой в когтях)
Никиты был не только Ларик, но и Зияуддин, Милка решительно отстала от жизни,
решительно.
– Не с Никитой, но это не имеет принципиального
значения. И черт с ними, с деньгами, – выказала недюжинную широту души
я. – Отдашь, когда сможешь.
– Правда?! – Милка тотчас воспрянула духом и с
жаром поцеловала меня в щеку.
– Мне нужна помощь другого рода. Срочная стрижка.
Кардинальная.
– Решила сменить имидж?
– Что-то вроде того. – Я приподняла волосы,
демонстрируя Милли налипшие на них куски жвачки.
– Лихо. Я приеду к тебе… В выходные. Идет?
– Ты не поняла. Мне нужно постричься сегодня. Сейчас.
– Завтра вечером, – все еще пыталась торговаться
Милка.
– Сейчас.
– Я не могу. У меня клиентка. Редкостная сволочь, между
прочим. Мозгоебка. Кровососище.
– Немецкая овчарка? Дьяволица? – Мне ли не знать
этот человеческий тип!..
– Ага! Точно! Она еще часа четыре просидит, а то и
пять. Ненавижу ее.
– Тогда почему с ней работаешь?
– Из-за чаевых, из-за чего еще?.. А после нее еще одна
соска подвалит. Ну ни минуточки свободной, Эльчик! Завтра вечером, после работы,
а?
Я на секунду задумалась.
– Какая у нее машина?
– У кого? – удивилась Милка.
– У кровососища.
Только бы не «Лексус»! Только бы не он!..
– Кажется, «аудюха». «ТТ». Вон та, красная.
