– Я ничего не крала, – тихо заявила Элейн первое, что пришло ей в голову.
Подняв голову, но не поднимаясь сама, Элейн рассмотрела, что один из гномов держит в руках кресло, на котором она только что спала. Видимо, это как раз он выдернул опору из-под нее, когда она опрометчиво собиралась дать стрекача. А то, с какой непринужденной легкостью гном держал тяжелое кресло, очевидно забыв поставить его на место, свидетельствовало о том, что, останься она сидеть, дополнительный вес не создал бы для могучего воина никаких неудобств.
– И что мы будем с ней делать? – спросил второй гном, который выглядел старше. – Свернем шею или сдадим страже?
– Мне кажется, что это та самая девчонка, которая была с Регнаром и его человеком в доме Ордея, – задумчиво ответил первый, опуская наконец кресло на пол.
– Тебе, уважаемый Даркан, кажется?
– Ты, Танром, обожди, дай с мыслью собраться, подумать.
– Индюк думал, да в суп попал, – усмехнулся старший, однако взгляд его, устремленный на напряженную девушку, смягчился: – Поднимайся. И не вздумай бежать.
– И не собираюсь, – отозвалась Элейн. – Я та самая девушка, мастер гном. Неужели ты меня не помнишь?
– Вы, людишки, все для меня на одно лицо! – сморщился Даркан. – Устроила галдеж, как домохозяйка на рыночной площади.
– Ради всего святого, перестаньте так орать! – раздался хриплый голос Гефорга откуда-то с верхней части лестницы. – Моя бедная голова вот-вот взорвется от вашего крика.
– Сядь-ка пока, – скомандовал Даркан, коротким толчком заставляя девушку упасть в поставленное на место кресло. – Мы выясним, кто ты такая и зачем здесь оказалась.
В этот момент на лестнице появился Гефорг, спускающийся вниз, постоянно борясь с приступами головокружения и грозящейся безжалостно разорвать голову пульсирующей боли. В помятой одежде и с помятым лицом, он щурился от раздражающего света – Око Увара слепило, заглядывая в незашторенные окна.
– Это опять ты?! – изумился юноша, протирая глаза, словно не веря тому, что видел. – Как ты здесь очутилась?
– Я тоже рада тебя видеть, – выдавила Элейн, косясь на нависших над ней гномов. – Ты не мог бы сообщить своим друзьям, что я не враг вам?
Мучаясь похмельем, Гефорг наконец сообразил, чего от него хочет эта прекрасная девушка. Он поднял руку, словно оратор на кафедре, опираясь другой рукой на перила лестницы. Однако горло подвело его – и вместо слов выдало лишь невнятный хриплый звук. Наконец юноша справился и заговорил практически нормальным голосом:
– Да… Она и мы… Мы ее… Пораженные собирались в жертву, а я… Вернее, Регнар… Всех изрубили…
– Подожди, человек, – остановил его попытки Даркан. – Мы никуда не спешим. По мне, все ваши девушки на одно лицо. А ты изъясняешься так, что никакой толмач не поможет.
– Я не собираюсь ничего красть, – повторила Элейн, понимая, что юноша сейчас не самый лучший свидетель в ее защиту. – И убегать никуда не собираюсь. Я, напротив, собиралась идти вместе с вами и разделить все тяготы и невзгоды…
– Разделить тяготы и невзгоды?! Кха! – опешил Даркан, даже поперхнувшись от такого заявления. – А кому ты нужна в дополнение к тяготам и невзгодам? Разве одних этих тягот будет слишком мало, чтобы тащить с собой в поход еще и тебя? Неужто этого добра в походах стало недоставать?
– Я не буду обузой, – заверила Элейн.
– Она не будет обузой, – эхом отозвался с лестницы Нарлинг.
– О как! – глубокомысленно произнес Даркан, переводя взгляд с девушки на торчащего посредине лестницы человека. – Ты бы спустился уже вниз, человек. Не ровен час, хмель тебя с лестницы столкнет. Поломаешься. А ты посиди, посиди пока. Тут так просто не разобраться. Пойду, пожалуй, растолкаю Регнара. Тогда уж и разберемся, что делать с этой помощницей и кому она на что сгодится.
Даркан, ворча что-то себе под нос, поднялся на второй этаж, оставив старого гнома караулить гостью. Танром, видя, что пленница даже не помышляет о бегстве, вспомнил о добром вине. Видимо, последствия вчерашней дружеской попойки сказывались и на гномах, только не столь сильно, как на Гефорге.
– Присмотри пока за девчонкой, – рыкнул Танром Гефоргу и ненадолго ушел в подвал, где размещался обширный винный погреб Даркана. Видимо, старый гном неплохо ориентировался в погребе, так как он достаточно быстро появился вновь, неся в вытянутых руках крепкую корзину, наполненную глиняными бутылками. Остановившись возле Гефорга, гном поставил корзину на пол и вытащил одну из бутылей.
– Ты болен, человек. Выглядишь плохо даже для вашего слабого людского племени, – констатировал гном, сунув бутылку в руки Нарлинга. – Держи. Это тебе должно помочь.
– Кто болен? Чем болен? – не понял Гефорг, опуская взгляд на свои руки.
Пару мгновений он смотрел на зажатую в пальцах бутылку, потом лицо его вдруг приняло зеленоватый оттенок, а на лбу выступили бисеринки испарины. Он с грохотом поставил бутылку на ближайший комод и со всех ног бросился к выходу.
– Совсем человеку заплохело, – посетовал философски Танром. – Не слушает советов. Глотнул бы благословенного вина и не мучил бы сейчас свои внутренности.
Затем гном с громким хлопком откупорил бутылку и влил внутрь порцию хмеля.
– Пускай его прогуляется, – сказал он Элейн. – Все одно еще Даркан с Регнаром не спустились. А я пропущу пока эту бутылочку, чтобы хвори не мучили.
– А какие у тебя хвори? – спросила Элейн, чтобы поддержать благой настрой гнома.
– А оттого и нет, что добрым вином не брезгую, – усмехнулся Танром и, посмотрев на Элейн, смягчился: – Может, тебе тоже плеснуть немного? Не повредит, уж точно.
Выйдя за дверь, Гефорг разогнулся и вздохнул полной грудью. На улице ему стало немного легче. Осенняя утренняя прохлада освежала голову, немного снимая боль. Вокруг было совершенно тихо и спокойно. Ветер не колебал листвы невысоких аккуратно подстриженных деревьев и кустов. Гефорг присел было на крылечке, но голова опять закружилась, и он поспешно встал, едва сохранив равновесие.
– Проклятые гномищи! Таких пьяниц еще поискать надо! – выругался юноша и побрел в глубь двора, чтобы хоть как-то размяться и отвлечься от своего самочувствия.
В тени маленькой терраски, заканчивающейся увитой плющом беседкой, Нарлинг остановился. То ли осенняя свежесть сделала свое дело, то ли Гефорг просто отвлекся от внутренних ощущений, но ему стало значительно легче. Юноша расправил плечи, закрыл глаза и медленно потянул прохладный воздух всей грудью. Невнятное движение прямо перед самым лицом заставило открыть глаза, а от увиденного Нарлинг непроизвольно вздрогнул – прямо перед ним, словно материализовавшись из воздуха, стоял высокий широкоплечий мужчина, облаченный в просторные одежды. Гефорг испуганно заморгал и открыл рот, чтобы вскрикнуть, но незнакомец качнул головой, не отрывая пугающего холодного взгляда, и крик застыл в горле юноши.
