Теперь лишь в сказках рассказывают о подвигах фиринийцев, а многие тайны сокрылись в прошлом. О былом могуществе напоминают только эти легенды да ореол загадочности вокруг покинутого по непонятным причинам в далекие времена города Архдар, чьи стены до сих пор несокрушимо вздымаются среди песков пустыни Шакхи…
Экраим вспомнил давние времена своего детства, когда он был еще ребенком. Тогда он чувствовал себя счастливым – рядом всегда были любящие и заботливые родители и добрая родня. Гумар нель Нарим, отец Экраима, прислуживал при дворе Рамзан-нагир Зейята – одного из могущественнейших удельных владетелей Наина. Зейят являлся правой рукой Наместника Нахена. Все члены семьи Экраима работали при дворце Зейята – это было почетно и выгодно. В счастливом детстве все кажется простым, добрым и светлым. Особенно последний день. Экраим бегал на реку вместе со своей сестрой и тремя братьями. Все слуги ждали приезда самого Наместника, а потому отправили детей погулять, чтобы они не мешались под ногами. Жаркие лучи солнца, освежающий северный ветер, брызги воды, задорный смех сестры и братьев – вот что ярко врезалось в память Экраима. В тот солнечный день детство Экраима кончилось. Словно светлая полоса жизни в один день прервалась, и дальше была лишь борьба ради мести. Его тренировали и обучали выживать и убивать самые лучшие учителя, которые только были у Осмаха дель Порту – человека, заменившего ему отца…
Экраим очнулся от своих воспоминаний только потому, что в завесе дождя ему почудилось какое-то движение. Однако конь шагал все так же спокойно и размеренно, не чувствуя никакой опасности. Эль Нарим присмотрелся и прислушался, но, как ни остры были все его чувства, ничто их не тревожило сейчас. Лишь все так же лил ливень, делая лесную дорогу еще более темной и неприветливой. Струя холодной воды, воспользовавшись тем, что всадник, оглядываясь по сторонам, приспустил промокший насквозь капюшон, пробралась по спине до самых лопаток. Экраим невольно поежился и вновь натянул капюшон, предоставляя коню возможность самому разбираться с дорогой. Промокший плащ не спасал от непогоды, но создавал иллюзию защиты.
Впереди, едва заметный в дождевом мареве, помигивал теплый огонек. Оказавшись на окраине большой деревушки, которую не так давно он уже проезжал, эль Нарим придержал коня и спешился. Он не хотел бросаться в глаза или вступать в какое-либо общение, тем более что коня он получил, убив слуг инквизитора. Поэтому Экраим отпустил коня и, незаметно миновав мост, направился в сторону таверны с мерно покачивающейся на ветру вывеской. Именно с этой таверны он полагал начать поиск тех, кто сбежал из Дарграда на приметном экипаже.
Откинув капюшон, смуглый путник вошел в общий зал и поспешил затворить от непогоды дверь. В помещении посетителей находилось немного. Большинство в столь неурочный час уже разошлись по своим домам или разбрелись по комнатам. Экраим взял подогретое вино и, бросив на стойку пару монет, сделал обычный заказ: вино, мясо да пшеничную лепешку. Денег, что он дал, должно было хватить с излишком. Цель близка, и экономить не имело смысла – скоро все закончится.
– Мясо будет готово в один момент, господин. Вы и половину вина не успеете отпить, – заверила служанка и отправилась к другим посетителям.
Экраим устроился рядом с очагом, надеясь наконец просушить свой плащ. Никто не обращал на него внимания – все были заняты своими делами, и еще один путник-одиночка мало кого беспокоил.
– Я хотел бы переночевать у вас, – сказал эль Нарим, когда девушка принесла еду.
– Мне очень жаль, но мест нет, – ответила служанка.
Тогда Экраим попросил собрать вяленого мяса, сыра и бурдюк с кислым вином, разбавленным водой, в дорожный мешок.
Покончив с едой, Экраим, прихватив приготовленный хозяином постоялого двора мешок, закутался в высохший у камина плащ и вышел на улицу. Нужно было немного отдохнуть, перед тем как пускаться в дальнейшую погоню за ускользнувшей целью. Обойдя вокруг постоялого двора, он скрылся в предутренней тени у забора. Еще несколько осторожных перебежек – и наемник очутился в просторной конюшне постоялого двора. Большая часть денников была пуста. Однако, к удовлетворению странника, с пяток лошадей дремали в своих стойлах, дожидаясь хозяев, заночевавших на постоялом дворе. Экраим бесшумно забрался на чердак с разваленным для проветривания сеном. Здесь он вполне мог и отоспаться, не привлекая ненужного внимания, и, в случае нужды, быстро уйти в нескольких направлениях. Найдя укромный уголок, смуглый путник зарылся в сено и мгновенно уснул.
Разбудил эль Нарима тревожный шум, донесшийся до него сквозь пелену сна. Экраим мгновенно проснулся, отлично выспавшийся и готовый к немедленным действиям. Когда он забрался сюда – едва светало, сейчас же на улицу опускалась ночная тьма. Это могло означать только одно: утомленный долгой дорогой и непогодой, Экраим расслабился, окруженный теплом конюшенного чердака и ароматом свежего сена, и проспал весь день. Это нисколько не огорчало его, и в спокойной обстановке можно было вернутся в таверну, перекусить, а потом, под прикрытием ночи, отправляться в путь.
Но сейчас шум, который разбудил эль Нарима, не позволял рассиживаться, теряя время. Ни с чем перепутать доносящиеся до него звуки наемник не мог – на постоялом дворе шел бой, а это уже могло привести к ненужным последствиям для него.
Закинув мешок за спину и подвязав веревку так, чтобы котомка не болталась, он скользнул с чердака вниз, в проход между стойлами. Краем глаза Экраим заметил движение у лестницы, но, бросив туда взгляд, успел рассмотреть мальчишку лет десяти, торопливо прячущегося за мешками с овсом. Пострел не представлял опасности, поэтому эль Нарим сразу забыл о нем. Быстро осмотрев денники, он выбрал сильного рослого скакуна. Сдернув со стены одно из седел, Экраим быстро и привычно оседлал коня. Тем временем остальные постояльцы конюшни явно разволновались в своих стойлах. Может, на них тоже действовал шум боя, а может, это от Экраима сейчас веяло опасностью, как от попавшего в конюшню волка. Кони храпели и беспокойно топтались в своих денниках. Экраим распахнул ворота конюшни и, возвращаясь к выбранному коню, отпирал все попадающиеся по пути стойла, выгоняя коней и звонким хлопком ладони по крупу посылая их вперед, к распахнутым воротам.
Когда последний конь, взбрыкивая, ускакал прочь, Экраим взлетел в седло и, сжав пятками бока коня, вихрем выскочил из конюшни, затем со двора, а потом, перемахнув через невысокую изгородь, оставил позади деревню, надеясь, что Судьба укажет ему верный путь и поможет скорее закончить начатое.
Здесь ему нечего было делать, ибо человек, за которым он гнался, мчался сейчас в экипаже, запряженном четверкой отличных коней, где-то уже далеко от этого неприветливого места.
Глава 7
Гибель, породившая проклятие
Каким бы близким ни казался путь, но лишь к утру, промокшие, грязные и смертельно уставшие, Регнар и молодой Нарлинг наконец въехали в деревню по каменному мосту. Двуречье, а именно так называлась эта деревушка, принимало путешественников, странствующих как по земле, так и по двум рекам – реке Локсе, являющейся рукавом Темной Реки, и речушке Банле, которая несла свои воды от Молчащего озера мимо Дарграда, чтобы затем бурлящим потоком впасть в Шакское море.
