Но как бы эльфы ни были одеты, а оружие было абсолютно у всех. И оружие это, самое разнообразное по своему составу, в отличие от самых верхних залов, не было проржавевшими бесполезными железками. Короткие мечи и копья, топоры и алебарды, – все это, изготовленное эльфийскими мастерами, и теперь, по прошествии многих веков, выглядело совершенно новым и грозным. Не говоря ни слова, ожившие защитники усыпальницы в едином порыве двинулись к ошарашенным путникам, вздымая в костлявых руках свое древнее оружие. Вряд ли кто-то смог бы сейчас неверно истолковать их намерения.
– Остановитесь! – закричала Элейн и вытянула вверх, в сторону стоящего на высоком постаменте предводителя мертвого воинства, найденный медальон. – Нам не нужно ничего здесь, и мы хотим просто уйти.
Мумия опустила руки, и тотчас все ожившие воины остановились, подчиняясь неслышимому приказу.
– Арашер Клаиурас, – зазвучал в зале усыпальницы зловещий голос восставшего из мертвых. – Я – Арашер Клаиурас.
– Мы – лишь заблудившиеся путники! – крикнул Гефорг, запоздало вторя девушке. – Мы не враги!
– Враги? – переспросил Арашер, не отрывая взгляда от покачивающего своим топором гнома.
Нарлинг понадеялся было, что, возможно, они смогут договориться, но его надеждам не суждено было сбыться: Регнар, презирающий всех эльфов, а тем более мертвых, быстро шагнул вперед и точным размашистым ударом своего рунного топора снес голову ближайшему ожившему эльфийскому воину.
– Враги! – взревел гном при этом таким громовым басом, словно ему спину прижгли тлеющим трутом.
– Для посла это был не слишком удачный дипломатический ход, – высказался Экраим, перехватывая Нить Владыки Гор.
Но Мраморная Стена, хоть и являлся послом подгорного народа, никогда не задумывался над тем, что правильнее – мысль или болезненная интуиция, – предпочитая сначала нанести удар, а уж потом разбираться с его последствиями.
– Враги! – отозвался не менее оглушающим голосом предводитель эльфов.
Воцарился сущий хаос. Мертвецы ринулись в атаку. Однако и беглецы уже давно справились с первоначальной оторопью и готовы были дорого продать свои жизни любому противнику. В мгновение ока рядом с Регнаром оказались Прайд и Экраим. Еще через миг к ним присоединился Нарлинг. Трое из четверки, встретившей атаку эльфов, были закаленными в боях опытными и умелыми воинами. Да и Гефорга вполне можно было считать хорошим бойцом, тем более что перед лицом смертельной опасности юноша отбросил свою обычную излишнюю осторожность. Правда, молодой человек не обошелся без негромких проклятий в адрес безрассудной, ломающей все планы и постоянно заводящей в смертельно опасные ситуации воинственности сына подгорного народа.
Элейн тоже не растерялась, хоть больше всех остальных надеялась на мирное разрешение противостояния с предводителем эльфов. Но раз уж ничего хорошего из переговоров не вышло, надо, сражаясь, постараться спасти свою шкуру. Поэтому, спрятавшись за спинами четырех воинов, девушка сразу начала стрелять по нападающим эльфам, посылая одну стрелу за другой, почти не целясь.
Мумия, стоящая в саркофаге на вершине пьедестала, вдруг рассыпалась прахом, который закружился в магическом вихре. Вращающийся и вытягивающийся смерчем прах обрел форму высокой фигуры. Черты становились четче, прах превращался в кости и плоть… И вот уже на пьедестале расправил могучие плечи смуглый мужчина-эльф. Его длинные отдающие зеленью волосы развевались под неведомым ветром, а облачением служил причудливый костюм, составленный из дорогих тканей.
Волна оживших мертвецов накатила, стараясь смять, изрубить, уничтожить. Но остановилась, не в силах прорвать линию отчаянно отбивающихся беглецов. На счастье незваных гостей, в толпе нападающих эльфов не было ни Светлой Стражи, ни монстров, подобных тому, что едва не убил недавно Гефорга. Эти мертвецы падали от ран, нанесенных обычной сталью, разрубающей их слабые полуистлевшие тела.
Нарлинг крушил врагов, чувствуя такое болезненно-острое упоение битвой, которого не испытывал еще ни разу в жизни. Казалось, его новый меч вливает силы в его тело, многократно увеличивая ловкость и мастерство. Развалив тело очередного нападающего с занесенным для удара топором эльфа надвое, юноша вновь подивился той легкости, с которой новый клинок разрубает кости, доспехи и даже оружие атакующих мертвецов. Он замахнулся, чувствуя, как лезвие пронзило череп еще одного мертвеца и застряло в нем. Нарлинг рванул меч на себя, но он не высвободился, а оторвал череп от высушенных позвонков, совершенно не усиленных мускулами. Освобождать клинок от черепа времени не было, и молодой человек разбил его об очередного врага, разрубив и того на две половины.
Регнар сеял смерть уже однажды умершим созданиям, раскраивая черепа и разрубая на куски тела. Мертвые солдаты при жизни были хорошо обученными воинами, поэтому и теперь действовали слаженно и умело. Но сейчас им противостоял один из лучших воинов, удостоенный титула Витязь Аррага, сочетающий в себе ярость, опыт и давнюю ненависть к врагам. Гном без раздумий бросился в лес копий, умудрившись одним ударом срубить сразу три наконечника. Крутанувшись на месте, Мраморная Стена скосил вокруг всех противников, до которых сумел дотянуться.
Экраим полосовал вокруг себя Нитью Владыки Гор, превращая врагов в радиусе своего действия в нарубленные куски. Он двигался настолько быстро, что боевая нить превратилась в призрачное мерцание вокруг него.
– Нам надо уходить! – крикнула Элейн, видя со стороны одновременно и нападавших, и разрастающийся портал. – К ним уже подошло подкрепление. И этого боя нам не выдержать!
Действительно из дальнего прохода, ведущего в зал с лестницы, хлынула новая волна оживших мертвецов, спешащих из верхних залов, чтобы прийти на помощь своим товарищам. Их было так много, что они мгновенно заполнили и без того кишащий ожившими воинами зал. Оставаться здесь дольше было равносильно самоубийству.
– Куда уходить? – спросил Регнар, шумно отдуваясь и пятясь, чтобы перевести дух.
Заметив это перемещение, Прайд мгновенно выдвинулся на расчищенное Регнаром место, позволяя гному чуток передохнуть. Широкими взмахами располосовав двоих врагов, он повернулся к еще одному, занося меч для удара. Однако прежде чем паладин обрушил удар на противника, оживший мертвец полоснул коротким мечом, целя в живот рыцаря. Пробить прочный доспех эльфийский клинок сразу не сумел, но удар оказался настолько силен, что Прайд не удержался и упал. На него сразу кинулись несколько эльфов, рассчитывая быстро добить. Прайд принял на шлем удар алебардой, откатился в сторону, увертываясь от рубящих ударов, и тотчас кинулся вперед, бешено рубя мечом во все стороны.
– В портал! – ответила гному Элейн, не забывая посылать стрелы в набегающих эльфов.
– Мы же не знаем, куда он ведет, – закричал Гефорг, размахивая мечом. – Регнар же сказал…
Юноша не успел закончить фразы, потому что сразу два копьеносца нацелили свои копья в грудь молодому Нарлингу, а третий оживший мертвец обрушил удар тяжелой секиры ему на голову. Гефорг ударом нового меча отбил копья в сторону, но уклониться от удара секиры уже не успевал. Он только втянул голову в плечи и сжался, ожидая неминуемой смерти. Однако, вместо того чтобы обрушиться всей тяжестью на голову молодого человека, секира с грохотом упала на пол вместе со сжимающими ее руками. Нить Владыки Гор отсекла эльфу руки у самых плеч. Гефорг благодарно кивнул наемнику, но тот уже отвернулся в сторону новой опасности, торопливо меняя древнее оружие гномов на ятаган. Напор защитников усыпальницы был слишком силен, и, какими бы хорошими рубаками ни были беглецы, им приходилось шаг за шагом отступать. Теперь они сражались в более тесном соседстве друг с другом, и Экраим опасался задеть Нитью кого-нибудь из своих. Ятаган в такой ситуации казался более точным оружием, хоть и не мог нанести противнику такого же урона.
