Химические реакции предполагали нагрев реактивов. Нагреватели в доставшемся по наследству железе отсутствовали. В принципе.
Нет, положенные места и даже отверстия в кожухах для них были, а вот самих нагревалок не наблюдалось. То ли прежний владелец не успел поставить, то ли некие не оставившие автографов ловкие личности унесли на память о ночной экскурсии по мастерской – неизвестно.
Сергей провел пальцем по отверстию с резьбой и с рычанием выпрямился. Подчиненные слегка отшатнулись, но срывать на них злость Сергей не собирался. Ребята-то при чем? Просто… Все не так!
Даже послушно выкрашенные во исполнение вчерашнего распоряжения стены не радовали. В помещениях было ослепительно светло, свет отражался от белых стен, но стойкий запах краски, от которого не спасали распахнутые двери и окна, делал голову тяжелой и сжимал виски.
– Вытаскивайте. Отвезем на завод.
– Что вытаскивать? – переспросил Витя.
– Вот этот чан, вот это, вот это…
В углу, где ковырялся Кирилл, громко щелкнуло. Потянуло паленой изоляцией.
– И холодильник, – махнул рукой Сергей.
* * *
Оттащив кучу металлолома на завод и сдав мастеру, Сергей отправился в библиотеку, отнести бегло просмотренного вчера Пинкертона. Ерундовая, кстати, книжка, по стилю немного напоминала расплодившиеся в начале девяностых боевики и детективы. Кто, интересно, ставит это на один уровень с Холмсом?
В библиотеке Сергей, оторвавшись от Зои, – дружба, только дружба! – скрылся среди стеллажей, где случайно наткнулся на некую брошюрку с рецептами кустарей. И вот, в разделе «Чернила» он наткнулся на рецепт, для которого метилфиолета требовалось в четыре раза меньше, чем в рецепте, известном Сергею. В остальном все было так же, разве что в рецепте Сергея использовалась тридцатипроцентная уксусная кислота, а в тексте из брошюры – кристаллическая щавелевая. Вспомнив тихим незлобивым словом профессора Крещенского, Сергей переписал новый рецептик и спрятал в папку. Первая партия пойдет по рецепту профессора, а вот вторую, скорее всего, пустим по новому.
Из библиотеки Сергей дошел до Камова, но того не было дома. Интересно, что он скажет о парнях? Насколько Сергей мог присмотреться к ним, и Кирилл и Витя не производили впечатления «засланных казачков». Не было в них ни этакой блатной наглецы, ни пронырливости, ни подобострастности. Хорошие, простые ребята. Совсем не хотелось думать о них плохо, однако, во исполнение древней мудрости, Сергей попросил старого шамана-полицейского обойти те места, где парни, по их словам, раньше работали. Работали ли они там на самом деле, какие впечатления о себе оставили, не были ли замечены в связях с криминалом или, может, просто имели уголовные наклонности? Наверное, еще не закончил…
Чтобы успокоиться, Сергей зашел в пивной павильон, взял кружку баварского и теперь сидел за столиком, размышлял. Перед ним лежала наполовину распотрошенная вобла и чистый лист бумаги. Медленно покрывавшийся маленькими рисунками чертей.
Сергей думал, как жить дальше.
Реактивов для первой партии хватает, для второй и последующих их нужно заказывать. Побираться по местным предприятиям – не дело.
На листке появилась первая запись: «Обойти фабрики, узнать, где они покупают сырье, направить письма».
Опять забыл спросить у Виктора Алексеевича, может ли тот сделать пасту требуемой вязкости.
«Спросить у химика насчет пасты».
– Разрешите?
К столику Сергея подошел молодой мужчина в светло-сером костюме с двумя кружками пива в руках.
– Отчего же нет? – Сергей сдвинул бумаги. – Присаживайтесь.
Парень присел на скамейку и, зажмурившись, сделал большой глоток. Так смачно, что Сергей тоже отпил своего.
– Хотите? – Он кивнул соседу на свою воблу, видя, что у того нет ничего, кроме кружек.
– Нет, – улыбнулся парень, – спасибо. Если бы здесь быть претцель или колбаски… Хотя пиво вкусное. Почти как в Германии.
– А вы были в Германии? – Забавный парень. И акцент…
– Я родился в Германии. Я немец.
Сергей поперхнулся. Ну да, светлые соломенные волосы, водянистые голубые глаза. Типичный немец.
– А здесь вы… что?
Для Сергея немцы и большевики были однозначными врагами. И пусть здесь нет у власти ни Сталина, ни Гитлера, стереотипы, однажды вбитые в мозг, держались надежнее ржавого гвоздя.
– Я здесь проездом. – Парень улыбнулся, и Сергей понял, что, судя по улыбке, эти две кружки сегодня были не первыми. Даже не в первом десятке.
– Прошу прощения, забыл представиться. – Немец привстал. – Карл Мессер.
– Сергей Вышинский. – Сергей на мгновение заколебался, глядя на протянутую руку.
Пожать руку фашисту? А фашист ли он?
Сергей все же пожал руку, но тут же спросил:
– Карл, скажите, вы случайно не нацист?
– Нет, – усмехнулся он. – Если бы я вступал в какую-нибудь партию, то только в «Штальхельм» – «Стальной шлем», как мой папа. Я – в рейсхвере.
– Это партия?
– Это армия! Хотя конечно, – Карл скис, – назвать нас армией, после того что с нами сделали в Версале? Швайнехунде!
– Простите, Карл, я тут немного далек от политики… А что произошло в Версале?
Для Сергея это слово ассоциировалось только с французскими королями.
– В Версале эти английские и французские мерзавцы заставили нас подписать мирный договор! Договор! Сказали бы уж сразу, договор об унижении Германии! Знаете, сколько человек может быть в германской армии по этому договору?
Ну, если в Красной армии полмиллиона…
– Тысяч четыреста?
– Сто! Жалкие сто тысяч! Ни кораблей, ни танков… Самолеты! Нам запретили строить боевые самолеты!
Карл возмущался так, как будто после подписания договора его вытащили прямо из самолетной кабины и навсегда запретили летать.
– Вот что я тебе скажу, Сергей. – Карл покачнулся и наклонился к Сергею. – Если бы не вы, русские… Германия и Россия – две отверженные страны, они должны держаться вместе. Правильно ваши правители подписали с нами договор в Рапалло, правильно… Вместе мы способны на многое, способны на все! Ваша армия гораздо сильнее нашей, но…
– Ну да, – хмыкнул Сергей, – пятьсот тысяч человек и пятнадцать танков.
– Пятнадцать – это мало, – согласился Карл. – Погоди! Ты тоже думаешь, что будущее – за танками?
– А что, кто-то так не думает?
– Спроси лучше, кто так думает! Мой двоюродный дядя Хайнц сейчас в Штеттине, в штабе второй дивизии, преподает тактику и военную историю. Так он уже устал объяснять, что танки – не неуклюжие стальные коробки, которые ползут на пулеметы. Танки должны летать! Вперед!
