– М-м-м… По яблоням, но не совсем. Вы у него все
узнаете, идемте, идемте!
Человечек увлек Макара за собой, в лабиринт прохладных
высоких коридоров академии.
Перед кабинетом топталось несколько студентов, но человечек
оттеснил их в сторону и протащил Илюшина за собой, словно на буксире. Возле
двери он остановился и громко постучал. Ему ответил изнутри внушительный бас,
и, заглянув за дверь, человечек почти сразу вынырнул и обернул взволнованное
лицо к Макару:
– Идите, идите, он ждет! Только скажите, от кого вы.
Человек занятой, важный…
Илюшин ожидал увидеть пожилого профессора, однако занятой
важный человек оказался удивительно молод для своего поста: на вид было ему не
больше сорока. Тесный, натянутый на боках костюм, и такие же тесные для
круглого лица щеки – красные, тугие… Маленькие глазки за очками смотрели на мир
весело и лукаво.
– Проходите, проходите, присаживайтесь! Кирилл
Евгеньич.
– Макар Андреевич.
Илюшин пожал протянутую руку, опустился на шаткий стул.
– Кирилл Евгеньевич, чтобы не отнимать ваше время,
перейду сразу к делу. Требуется ваша помощь. Ситуация такая…
Он обрисовал положение дел и выжидательно уставился на
светило академии, ожидая ответа. Светило почесало в лысеющем затылке и встало,
рассматривая справочники в застекленном шкафу.
– Ваша проблема, безусловно, решаема… – начал
Казанцев, достав одну из книг и небрежно перелистывая страницы. – Однако…
однако охват слишком широк, и если бы…
– Прошу прощения! – спохватился Илюшин. – Это
я виноват, забыл уточнить. Можно карту?
Они склонились над картой Московской области, которую
завкафедрой разложил на столе.
– Вот поселок Вишневый. – Илюшин очертил
карандашом кружок вокруг синей точки. – Я думаю, искомое место километрах
в сорока… Нет, пускай будет пятьдесят, чтобы с запасом. Итак… Можно?
Он взял циркуль, измерил масштаб и очертил вокруг поселка
круг большого диаметра.
– Получается, в пределах круга и надо искать.
– Что же, это упрощает нашу задачу. Давайте посмотрим,
посмотрим… Так, точно не помню, но если не ошибаюсь, ваша антоновка растет в
большом количестве здесь, здесь, и вот тут тоже был когда-то колхоз, но,
возможно, с тех пор…
На стол летели новые и новые справочники из книжного шкафа,
затем Казанцев куда-то звонил и увлеченно выяснял у какой-то Антонины
Тихоновны, что изменилось за последние шесть лет по ее направлению, а затем
рассыпался в благодарностях. Илюшин так и не понял толком, о каком направлении
идет речь, но видел, что его визави доволен разговором.
– Чертовски любопытное задание ставите, хочу
сказать, – заметил завкафедрой, увлеченно роясь в справочниках. –
Вообще вопрос географического распределения культур крайне интересен. Вы
знаете, какие исследования Шитт проводил еще в четырнадцатом году? Правда, они
не имеют прямого отношения к нашему вопросу, но оказали влияние на весь… Так,
стоп! Нет, не то, ошибся. Так о чем мы? Да, о Шитте. А Колесников!
А Тарасов! Эндемическими заболеваниями занимался в том числе, и многое
сделал в этой области! А еще доказал, что неоднородность геохимической
среды… – Тут ученый взглянул на Макара и спохватился: – Простите,
увлекся! Я что хотел сказать-то… Ваша антоновка – ценная исходная форма в
селекции, из нее много других сортов выведено. Вот, например, Пепин Шафранный…
Но мы снова отклоняемся. Я к чему говорю это все… Вы уверены, что ищете чистую
антоновку, а не другие сорта, которые лишь отчасти похожи на нее?
– Не уверен, – признался Илюшин. – Но других
вариантов нет, иначе круг поиска слишком расширится. Я ведь и так, Кирилл
Евгеньевич, ищу иголку в стоге сена. Возможно, в каком-нибудь одном саду
посадили яблоню этого сорта, а вокруг нее растут сплошные вишни да черная
смородина.
– Возможно, возможно… – рассеянно проговорил
Казанцев, рассматривая карту и сверяясь с классификатором. – Тогда,
конечно… Но вы учтите, что у антоновки корневая система глубоко проникающая,
поэтому некоторые места ей категорически не подходят – например, те, где
грунтовые воды залегают близко. Сгниют корешки, и не будет у хозяев яблоньки. И
почва ей годится не всякая, а черноземная или серая лесная. Ну и
дерновоподзолистая, само собой…
– Кирилл Евгеньевич! – взмолился Макар.
– А? А, да-да-да! Между прочим, я уже почти решил вашу
задачку. Хоть вы во мне и сомневались. – Он хитро подмигнул
Илюшину. – Вот, поглядите-ка сюда… Видите, на север от вашего поселка вся
почва очень глинистая. Видите, да?
Макар не видел, но на всякий случай кивнул.
– Это означает, что яблоневых садов здесь никто
разбивать не будет. К тому же не в одной глине дело, есть еще несколько
характеристик, которые… Впрочем, вам это ни к чему. Я что хочу сказать-то:
здесь вам можно не искать. Разве что, как вы опасаетесь, какой-нибудь энтузиаст
решил у себя на участке вырастить антоновку, но такого чудака я вам отловить не
могу. А вот если мы глянем на юг и, самое главное, на юго-запад, то обнаружим –
что?
– Что?
– Вот здесь обнаружим бывшее имение, при котором был
сад, и выращивали там именно антоновку! А двинемся вверх по дороге, и снова –
что? Сады, сады, сады. Тут много разных сортов выращивают, но почти все зимние,
и антоновка среди них. А еще нам справочник подсказывает, что в местечке
Дерябино тоже имеется антоновка. И не одно дерево, а много.
Казанцев поставил три жирные точки, удовлетворенно крякнул:
– Ну вот. Как-то так.
Макар придвинул к себе карту, вглядываясь в
метки Казанцева. Одна из них была ближе всех к Вишневому и тоже находилась
возле железнодорожных путей. Надпись возле нее гласила, что это Дерябино –
довольно большой поселок, если судить по карте. Илюшин измерил расстояние между
поселками и получил двадцать с небольшим километров.
– Что же, была польза от наших изысканий? –
поинтересовался завкафедрой, наблюдая за действиями Илюшина.
– Очень хочется верить, что да, – искренне ответил
тот.
– Ну, дай-то бог, дай-то бог…
Глава 9
Гитарист перевернул лист и потер глаза, уставшие от чтения.
А затем схватил первый попавшийся предмет – это оказалась валявшаяся на столе
деревянная ложка, – и швырнул его об пол. Твари, какие твари! Итак, они
все же обманули Крысолова.
В который раз он перечитывал рукопись и каждый раз приходил
в ярость, потому что ничего, ничего не изменилось за много веков! Вокруг
по-прежнему лжецы и тупые трусы. Так посмеяться над человеком, который спас
город! Если бы он сам был там… Он не допустил бы этого.
Но он не там, а здесь. И его не обманут, потому что он не
ищет награды за свой труд, и даже не ищет признания, хотя, сказать по правде,
ему хотелось бы, чтобы кто-нибудь оценил проделанную им работу. Кто-то
достаточно умный, кто смог бы отдать ему должное и восхититься тем, как просто
и красиво он исполняет свой долг.
