Секундное замешательство на лице Никиты сменилось широкой
улыбкой:
– А, ха-ха! А я чуть было не купился…
Но Илюшин с Крупенниковым смотрели на него с таким траурным
видом, что улыбка сползла с его лица.
– Да вы шутите! Серьезно, мужики! Хорош стебаться,
слышь?
Последние слова он выкрикнул уже им в спину. Макар быстро
удалялся, Крупенников следовал за ним, как собачонка.
Когда они вышли на улицу, Саша выжидательно уставился на
Илюшина, ожидая дальнейших указаний.
– Сейчас я позвоню твоему шефу и сообщу последние
новости, – задумчиво сказал Макар. – Но прежде, чем я это сделаю,
ответь мне на один вопрос. Та русалка, на место которой взяли Рокунову… Что с
ней случилось?
Саша открыл рот, чтобы ответить, да так и застыл с отвисшей
челюстью.
– Ага, – сказал Илюшин. – В целом понятно. И
все-таки хотелось бы услышать подробности.
– Ее убили, – выдавил Крупенников.
– Я уже догадался. При каких обстоятельствах? Сдается
мне, это было не просто банальное ограбление.
– У нее ничего не взяли, кроме какой-то ерунды –
кажется, брелка или чего-то в этом роде. Ей… – Он запнулся. – Ей
перерезали горло и выбросили из машины. Это все, что я знаю.
– Припоминаю, что эта девушка – кажется, Соня,
да? – была блондинкой.
Крупенников уныло кивнул.
– А Рокунову, значит, взяли на место убитой…
Занимательная складывается картинка.
Он достал телефон, набрал номер и сказал:
– Игорь Васильевич? Да, Илюшин. У нас кое-что есть…
Глава 6
Снимки, как оказалось, были сделаны двумя подростками,
нашедшими тело Виктории Чериной. Они же продали их телеканалу, который в
утреннем выпуске «Криминальной хроники» поместил горячую новость о
маньяке-враче, убивающем блондинок.
– Почему враче? – спросил Бабкин, слушавший отчет
Степаныча – именно тот общался с опергруппой, и Сергей в очередной раз отдал
должное возможностям Перигорского: после возвращения Макара с Крупенниковым
прошло не больше двух часов, а они уже сидели в кабинете шефа «Артемиды» и
обсуждали новости.
– Потому что убивает острым инструментом, типа
скальпеля, а затем надрезает лоскут кожи сзади, под шеей.
– Какой-то знак?
– А черт его знает. Но вроде бы не символ, просто
несколько надрезов крест-накрест.
– Зорро, мать его!
Степаныч подождал, не будет ли еще вопросов, но в кабинете
стояла тишина, прерываемая только шелестом ручки – Илюшин что-то рисовал на
листе бумаги, прикрыв рисунок ладонью.
– Достоверно известно о трех жертвах, но, возможно, их
больше, – продолжил оперативник. – Каждый раз тело находили
неподалеку от брошенной машины. Есть предположение, что орудует баба, –
многозначительно добавил он. – Потому что кого еще посадят к себе женщины?
– Точно сажали, а не были каким-то способом выманены
наружу? – тут же спросил Илюшин, оторвавшись от своего занятия.
Степаныч развел руками.
– Я, мил-человек Макар Андреич, что могу тебе ответить?
Никто не знает. Дела только недавно объединили, после третьего случая. Убийства
начались в июне, и каждый раз жертва – блондинка младше тридцати лет, на своей
машине. Потому и подумали на бабу, что решили – может, она таким образом мстит,
скажем, любовнице мужа, убивает всех, похожих на нее.
– Или парочка ловила машину? – подал голос
Николай. – Тогда ваша Рокунова может быть сообщницей.
– У серийных маньяков редко бывают сообщники, –
сказал Илюшин. – Хотя, конечно, исключать ничего нельзя.
– Да какая нам разница – есть сообщники, нет
сообщников! – рассердился Перигорский. – Мы что, маньяка собираемся
ловить?!
– Мы собираемся ловить Рокунову, – ответил за всех
Бабкин. – И не только собираемся, а именно этим и занимаемся. На данный
момент картина выглядит так: предположительно, она уехала из ночного клуба
вместе с Чериной, после чего был найден труп Чериной, а Рокунова пропала.
Машину разыскали довольно-таки далеко, возле железнодорожной станции, которая
находится в пятнадцати километрах от места преступления.
– Девка и убила, – хладнокровно заметил молчавший
до сих пор оперативник – хмурый, носатый, с глубоко запавшими глазами. – И
первую тоже она…
– Кстати о первой, – встрепенулся Макар. –
Игорь Васильевич, почему вы не рассказали нам о том случае?
– Не связали его со смертью Микаэллы, не
догадались! – досадливо ответил Перигорский.
Илюшин подумал, что шеф «Артемиды» воспринял гибель Сони
Мининой не как смерть живого человека, а как помеху своему делу, оттого и не
провел параллелей с убийством Микаэллы Костиной. Одно дело узнать, что
«русалка», покинувшая клуб на своей машине, не приехала на другой день, потому
что подвернулась под руку какому-то психу… Пожалуй, это могло даже вызвать гнев
Игоря Васильевича. Отлаженный организм «Артемиды» дал сбой из-за одной девицы,
которая оказалась недостаточно осторожной и не сумела предотвратить собственную
смерть! Макар представил, в каком негодовании пребывал по этому поводу
Перигорский, и подавил усмешку.
Но совсем другое дело – увидеть задушенную женщину своими
глазами. Это смерть другого рода – вызывающая, вульгарная. Совершенная в клубе,
она становится оплеухой, оскорблением для того, кто считает себя полновластным
правителем крошечной страны грез.
Макар с пониманием отнесся к тому, что Перигорский
воспринимает сотрудников «Артемиды» как своего рода одушевленные машины,
призванные удовлетворять прихоти клиентов, и решил, что в будущем это следует
принимать в расчет.
– А еще кто-то из сотрудников «Артемиды» погиб за
последние полгода? – поинтересовался Сергей Бабкин.
После его вопроса воцарилась напряженная тишина.
Крупенников, поймав выжидательные взгляды оперативников, заерзал на месте и
решил посмотреть на начальника службы безопасности, сидевшего справа.
– А ты-то чего уставился?! – вознегодовал
тот. – Между прочим, как раз полгода работаешь. Вот и вспоминай, ага.
– Нечего вспоминать, – оборвал его
Перигорский. – Не было других смертей. В июне погибла Минина, через месяц
после этого на ее место взяли Рокунову.
– А Рокунова сбежала в тот же день, когда убили
Костину, – тихо, но отчетливо продолжил Николай и сделал движение,
собираясь дотронуться пальцем до губы, но под тяжелым взглядом Бабкина
передумал и небрежно провел рукой по волосам.
– Хочешь сказать, пригрели гадюку на груди? –
фыркнул Лямин. – Что-то мне не верится.
«Конечно, не верится, – подумал Сергей. – Если это
подтвердится, твой шеф тебя живьем проглотит – за то, что не разглядел, не
догадался вовремя, кого принимаешь на ответственную работу».
