Брови у той полезли вверх:
– Ой! А я же ее помню! Ну точно вам говорю, это она!
Девка такая веселая! Ой, простите, то есть девушка…
– Вот видишь, – сказал Илюшин, когда они вышли из
магазина. – Все совершенно логично. Куда пойдет женщина, оказавшаяся
теплым осенним вечером в босоножках и длинной рубашке? В магазин. Рокунова
заскочила в первый попавшийся, потому что даже при нынешней терпимости к
женской моде она могла вызвать ненужное любопытство прохожих.
– Черт, как же все вчера забыли, что она без
штанов! – сокрушенно проговорил Саша. – Надо было сразу по магазинам
ребят посылать! Глядишь, поймали бы ее…
В голосе его прозвучал скрытый упрек.
– Магазин – это всего лишь вешка для нас,
подтверждение, что мы идем правильным путем, – пожал плечами Макар. –
Даже если бы вчерашняя… м-м-м… бригада наткнулась на этот след, больше она
ничего бы не добилась. Они ходили по тем же улицам, что и Рокунова, видели то
же, что и ваша «русалка», но не нашли других следов. А они должны быть.
Он шел по торговой улице какими-то рывками: то замедляя шаг,
то ускоряя, и Сашу изрядно утомил такой темп. Он уже пожалел, что увязался
следом за сыщиком, поддавшись куснувшей его мухе любопытства.
– Купила она джинсы, поймала машину, села в нее и уехала, –
упрямо бубнил Саша, волочась за ним следом. – Отправилась к какой-нибудь
знакомой, о которой наша «безопасность» слыхом не слыхивала, заняла у нее
денег, расплатилась с водителем и теперь отсиживается в ее квартире.
– Вполне возможно. Девяносто процентов женщин на ее
месте так бы и поступили.
– Тогда зачем же мы здесь шарахаемся? Тратим время
впустую, а, Макар Андреевич?
– Затем, что девяносто процентов женщин не придумали
бы, как сбежать из «Артемиды». То, что ты предполагаешь, – это
стандартная, шаблонная схема, которая первой приходит на ум. Мы ее уже
обсуждали. А Рокунова мыслит нестандартно, поэтому пойдет туда, куда никто
не ожидает.
Илюшин задержался возле киоска с газетами, пробежался
взглядом по заголовкам. «Обнаружено завещание Гитлера!» «Пираты убили всех
заложников и питались их телами!» «Новая жертва маньяка: фото, рассказ
очевидца». Макар обернулся к Крупенникову:
– Я предполагаю, что она попробует выбраться из Москвы.
– Но шеф сказал…
– Саша, она просчитывает вашего шефа точно так же, как
и он ее! И, между нами, я не уверен, что у Игоря Васильевича получается лучше.
Рокунова не будет скрываться ни у кого из знакомых именно потому, что способна
предугадать действия его команды.
– А что же она станет делать?
– То же, что делал бы я на ее месте. Искать шанс.
Говоря это, Илюшин остановился и стал разглядывать кинотеатр
на другой стороне. Ужасающей архитектуры здание из стекла и красных панелей
уродовало улицу и казалось сброшенным сверху снарядом, который по какой-то
причине ничего вокруг не разрушил, а вонзился в землю и остался лежать,
враждебно таращась грязными окнами. Слева от входа огромная рекламная растяжка
предлагала: «Клуб «Сорок восемь!» Оторвись по полной!»
Макар подошел поближе.
– Что там? – спросил сзади Саша. Он не понимал,
почему Илюшин теряет ценное время, стоя на одном месте. Ночной клуб в
кинотеатре, обычное дело… Внизу, под рекламой, объявление, в котором
сообщается, что по субботам вход для девушек бесплатный – стандартная практика
для заведений такого уровня. Завлекают посетителей, заманивают…
– Вперед, – скомандовал Макар и незамедлительно
двинулся на другую сторону улицы.
– Зачем? Думаете, она в клуб танцевать пошла? –
Саша позволил себе рассмеяться.
– Я думаю, – сказал Илюшин, – что она шла
этой дорогой, купив джинсы, и заметила клуб. Я думаю, что она тут же
сообразила, что перед ней тот самый шанс, который можно использовать. И еще я
думаю, что именно здесь мы что-то о ней узнаем.
К их удивлению, клуб работал. Точнее, работало кафе при клубе,
где в полутемном зале уже обосновалась пара студентов, безмолвно взирая на
стоящие перед ними бокалы пива, а сонный бармен что-то объяснял своей сменщице,
показывая на анфиладу бутылок.
Илюшин взгромоздился на неудобный стул у стойки бара,
огляделся в поисках официантки. Официантка не появлялась.
– …две «Адвоката», – донеслось до Макара и его
спутника. – Оля, сколько тебя учить?
Бармен наконец отвлекся от девушки, увидел людей за стойкой,
и на лице его явственно отразилось желание зажмуриться и сделать вид, что он их
не заметил. Но, порыскав глазами по залу и тоже не обнаружив официантки, парень
пересилил себя и подошел к клиентам.
– Здравствуйте, что желаете?
– Два мохито, пожалуйста, – заказал Илюшин, не
спрашивая Сашу.
– Алкогольный, без…?
– Без.
Получив мохито, Макар поболтал полосатой трубочкой в бокале
и изучающе посмотрел на обслужившего их бармена. Толстогубый, с хитрецой во
взгляде… Парень явно собирался уйти, и Илюшина это не устраивало.
Он рассчитался за мохито, но когда бармен положил перед ним
сдачу, отрицательно качнул головой и придвинул тарелку с купюрами к нему.
Состоялся молчаливый обмен взглядами, в ходе которого парень убедился, что
более чем щедрые чаевые эти два странноватых клиента действительно оставляют
ему.
– Спасибо. – Он неловко улыбнулся, чувствуя, что
его ждет какой-то подвох.
Следом за купюрами на тарелку легла фотография, которую
Макар выудил из кармана. Парень смотрел на нее совсем недолго, затем облизнул
губы.
– Во сколько она была здесь? – мягко спросил
Илюшин.
– Не помню. Много народу было. Суббота.
Саша, поднявший свой бокал, чтобы отпить коктейль, едва не
выронил его. Он ни на секунду не верил в то, что у них получится здесь что-то
узнать, а увидев мохито, решил, что мифический «шанс», о котором талдычит
Илюшин, является только предлогом для того, чтобы спокойно посидеть в тишине. И
вот перед ним стоял человек, подтверждающий теорию Илюшина. Человек, видевший
Рокунову и, возможно, общавшийся с ней в то самое время, когда группа Лямина,
названная Макаром «бригадой», прочесывала окрестные дворы.
– Вы работали в ночную смену, правда?
– Ага. Работал. А теперь у меня смена кончается,
извините. Даже уже и закончилась, – со скрытым злорадством сообщил
толстогубый.
Тысячная купюра опустилась рядом со снимком. А через пару
секунд исчезла в пухлой руке бармена.
– Так во сколько?
– С самого начала она пришла. Еще и народу-то почти не
было, а она уже сидела во-он за тем столиком, а потом, когда набиваться стали,
пересела сюда.
Макар с Крупенниковым переглянулись.
