Снизу донесся гулкий звон тетивы, и по стене прокатились вскрики боли: четверо лучников молча заваливались навзничь, еще несколько с проклятиями пытались вырвать глубоко засевшие в их телах арбалетные болты.
— Прикрыться щитами, недоумки! — бешено завопил здоровяк. — Стрелки! Пристрелите этих склирсов, чего вы ждете?
Рикар разорялся совершенно зря — лучники выкладывались по полной, посылая стрелы к подножию стены. С визгом они уходили вниз одна за другой и безошибочно находили цель, но лишь для того, чтобы отлететь в сторону с металлическим лязгом. Арбалетные болты били гораздо сильнее и высекали снопы искр, видимых даже при дневном свете, но не более — насколько я видел, ни одному не удалось вонзиться в закутанные в черное фигуры.
Создатель. Не веря своим глазам, я смотрел на происходящее. Казалось, что сам Темный послал своих бессмертных слуг уничтожить нас.
Перед тем как обратиться в бегство — а было ли это бегством? — старик назвал их ниргалами, и если сначала я решил, что это просто название или род войск, то теперь уже не был так сильно в этом уверен.
Что за ниргалы? Солдаты, полностью закованные в металл с ног до головы? Какие доспехи могут выдержать выстрел из мощного арбалета практически в упор?
Темные фигуры, не обращая внимания на обрушивающийся на них ливень стрел, продолжали шагать вперед, на ходу перезаряжая арбалеты. Еще через мгновение арбалеты вскинулись вверх, и в нас полетел следующий залп болтов. Тяжелая длань здоровяка сбила меня с ног, и еще в падении я почувствовал, как совсем рядом со мной прожужжали смертоносные стрелы. Удар о камень вышиб из меня дух, и, закашлявшись, я выдавил:
— Рикар, это не люди! Старик назвал их ниргалами!
— Люди не люди, — прорычал телохранитель, рывком поднимая меня на ноги под аккомпанемент новых вскриков боли. — Все одно сдохнут!
Оглядевшись, я в бешенстве сжал кулаки. Трое моих воинов неподвижно лежали в лужах собственной крови и по крайней мере вдвое больше получили ранения. И это при том, что нападающие обошлись без малейших потерь! Не так я представлял себе первую стычку с врагом. Далеко не так!
— Не ослаблять огонь!
— Нет! Я не желаю терять людей! — остановил я Рикара и, повернувшись к воинам, закричал: — Прекратить стрелять! Всем отступить на середину стены! Быстро! Все без исключения два шага назад!
Приученные к дисциплине воины незамедлительно выполнили приказ, и следующий залп безвредно прошел над нашими головами. Теперь для ниргалов мы находились в мертвой зоне, чего я и добивался.
— Хорошо! Всем оставаться на середине стены и не высовываться! — Нашарив взглядом тезку, я ткнул в него пальцем: — Корис! Возьми еще пятерых воинов и позаботься о раненых. Всех спускайте к пещере.
Выбранные тезкой воины подхватили пострадавших и потащили их к лестнице, остальные выжидающе смотрели на меня, а я занимался самобичеванием, потому что не додумался построить хотя бы пару выступающих за плоскость стены башен, и теперь мы пожинали плоды своей глупости.
Патовая ситуация. Мы недосягаемы для стрел ниргалов, но и сами не можем высунуться за кромку стены, не рискуя схлопотать болт между глаз. Великолепно! Три десятка опытных воинов ничего не могут противопоставить девятерым ниргалам — еще бы знать, что это или кто это такие!
В любом случае сейчас мы в безопасности под защитой стены, и есть время собраться с мыслями и прикинуть план действий. Если ниргалы — это еще один вид нежити, порожденный Дикими Землями, то я знаю, к кому обратиться.
Нацелившись на белеющую невдалеке фигуру отца Флатиса, я, пригибаясь, перебежал к нему и признался:
— Отец Флатис, похоже, эти твари больше по вашей части. Наши стрелы не причиняют им вреда.
— Нет, сын мой. Здесь я бессилен — не знаю, кто такие ниргалы, но поверь, это не восставшие из царства мертвых, — отрицательно покачал седой головой священник. — Они живые люди из плоти и крови, как и мы с тобой.
— Живые люди из плоти и крови? — взорвался я, никак не ожидая услышать такой ответ. — Святой отец! Очнитесь! Да от них арбалетные болты рикошетом отлетают! А в ответ стреляют так, словно сам Темный указывает им цель! Вы где таких людей видели?
Священник рассерженно сдвинул брови, но сказать ничего не успел:
— Господин! Господин! Они лезут по стене! — раздался встревоженный крик воина, рискнувшего подползти к краю и на мгновение высунуть голову за кромку стены.
— Как? У них нет штурмовых лестниц! — заорал здоровяк и, поспешно плюхнувшись на живот, пополз к краю стены.
Я отставал от него лишь на полкорпуса, и финишировали мы почти одновременно. Поднявший тревогу воин не ошибся — чтобы преодолеть стену, ниргалам не понадобились штурмовые лестницы. Растянувшись в длинную цепь и прилипнув к отвесной стене, словно гигантские летучие мыши, ниргалы поднимались наверх, цепляясь за малейшие неровности и щели. На моих глазах один из ниргалов не нашел на монолитном гранитном блоке места, чтобы зацепиться, и, не задумываясь, одним ударом кулака выбил в прочном камне выемку, затем, уцепившись за нее, продолжил движение вверх.
С такой скоростью подъема через несколько минут ниргалы окажутся на вершине стены, и начнется кровавая бойня.
Теперь понятно, почему так поспешно бежал старик. Зачем рисковать жизнью, если можно переждать опасность неподалеку, пока неуязвимые ниргалы заканчивают расправу.
Одно радует — для подъема по стене ниргалам требовались обе руки, и можно не бояться их арбалетов.
— Чего я только в жизни не навидался, но такого… — пораженно произнес здоровяк и добавил: — Прикажете возобновить стрельбу?
— Нет, — помотал я головой. — Хватит переводить стрелы. У меня есть идея получше. Пусть заберутся повыше, а вы пока подтаскивайте бревна и камни. Если от них отскакивают стрелы, то посмотрим, как эти твари выдержат удар бревна!
— Понял, господин, — кивнул Рикар и, поднявшись на ноги, начал раздавать приказы.
На этот раз план удался. Первые бревна с грохотом понеслись вниз и всей своей тяжестью ударили по ниргалам. Лишь четверым удалось удержаться на стене, остальным повезло меньше — беспорядочно кувыркаясь, они понеслись вниз и тяжело врезались в землю, подняв фонтаны жидкой грязи.
На стене раздался крик торжества. Воспрянувшие духом воины спешно подтаскивали следующие бревна, другие сбрасывали на удержавшихся ниргалов тяжелые валуны, и вскоре на стене не осталось ни одного из них. Ниргалы были отброшены, но не повержены.
Темные фигуры тяжело поднимались на ноги и вновь направлялись к стене. На первый взгляд, они безболезненно перенесли удары бревен и падение. Но я с удовлетворением заметил, что их движения замедлились, один ниргал сильно хромал, у другого левая рука вывернута в плече и торчит под неестественным углом.
Живучие твари. Больше всего меня пугала не невероятная живучесть и упорство ниргалов, а их полное безмолвие — ни одного крика ярости или вскрика от боли. Тишина и полное презрение к смерти.
