Вздохнув, я в свою очередь отставил тарелку и, повернувшись к выжидающе смотрящему Рикару, объяснил ему все причины, не позволяющие мне заняться овладением меча вплотную. Выслушав меня, здоровяк понимающе кивнул и сказал:
— Господин Корис. Оно все верно, конечно. Но я и не говорил, что заниматься будем днем. С утречка часика на два пораньше вставать будем — вот оно и время нашлось. Ну и после ужина пару часиков выкроим, и ладно будет.
— Рикар! — взмолился я. — А спать-то когда?
Рикар молча пожал широченными плечами и, встав со скамейки, сказал:
— Сегодня пару деревяшек выточу для занятий, а завтра с утречка и начнем.
Не дожидаясь моих робких возражений, он повернулся ко мне спиной и удалился, оставив меня перед тарелкой с давно остывшей кашей. Аппетит у меня пропал. Совсем.
* * *
Начать поиски ответов я решил с той самой непонятной книжки, найденной нами в подземной пещере.
Совсем небольшая, размером с ладонь, в переплете из черной кожи с изрядно потемневшей, но все еще красивой отделкой из тонких серебряных нитей вдоль переплета. Некогда изящная вещица. За все прошедшее время с вылазки под Подкову я так и не удосужился заглянуть в нее и вот теперь собирался наверстать упущенное.
Действовать пришлось медленно и аккуратно — за то время, что книжица пролежала на берегу подземного озера, она изрядно отсырела, набухла, и большинство страниц намертво слиплись друг с другом. Если бы не прочный кожаный переплет, то книга давно уже превратилась бы в клочья мокрой бумаги. Слава Создателю, неизвестный переплетный мастер сработал на совесть.
Осторожно открыв ее на первой странице, я с удивлением уставился на идеально белое птичье перо, зажатое между переплетом и страницами. Пышное, с толстым стержнем, кончик испачкан в чернилах. Обычное письменное перо. Вот только… Чистенькое перышко настолько сильно контрастировало с плачевным состоянием книги, что я невольно насторожился. За столько лет — и чтобы ни одного пятнышка? Прошедшие дни научили меня осторожности. После недолгих раздумий я вытащил нож, самым кончиком лезвия подцепил перо и скинул его на стол. Ничего не произошло, и я облегченно перевел дух.
— Это всего лишь магическое стило. Оно не кусается, — прозвучал такой знакомый насмешливый голос.
Отец Флатис пожаловал.
— Святой отец, — смущенно поприветствовал я его.
Кивнув в ответ, священник подошел к столу, протянул руку и смело взял перо. Небрежно повертев его в руках, он протянул перо мне.
— Оно неподвластно времени, — пояснил он, старательно скрывая насмешливые огоньки в глазах. — Чернила никогда не кончатся, перо не надо затачивать. Если не сломать, будет служить вечно. Полвека назад его придумали придворные маги по заказу Королевской Канцелярии. Попробуй. Проведи по бумаге.
Послушавшись совета, я провел пером по бумаге. Стило оставляло за собой четкую линию черных чернил. Поразительно. Спустя столько лет магия продолжала работать. Не требуется постоянно макать перо в чернильницу, оно не оставит кляксы.
— Спасибо за разъяснения, отец Флатис, — поблагодарил я священника и отложил перо на край стола. — Любопытная вещица. Может, вы согласитесь помочь мне с еще одной загадкой?
— В чем именно, сын мой? — живо заинтересовался святой отец.
Ткнув пальцем в книгу, я пояснил священнику, где именно мы ее нашли, и он нахмурился.
— Вещи мертвых лучше не трогать без веской причины, — словно порицая, заметил он, мимоходом сотворив отгоняющий зло знак.
— Я понимаю. Но ситуация такова, что мне нужны знания, и я согласен их черпать из любого источника, святой отец. Предупрежден — значит вооружен.
— Как? Предупрежден — значит вооружен? — недоуменно переспросил священник. — Какое удивительное присловье. Никогда раньше не слышал. Но в этом определенно есть смысл. И еще, сын мой, помни: не из каждого источника стоит пить. Иногда жажда и голод во сто крат лучше, чем ложное чувство насыщенности.
— Ну да, напьешься, а потом блеять начнешь и рога вырастут, — буркнул я, с удовольствием наблюдая выражение непонимания на лице обычно невозмутимого святого отца.
«Что я несу?» — мелькнуло у меня в голове.
Пожав плечами (поймав себя на мысли, что копирую излюбленный жест Рикара) и подвинувшись, я освободил для священника место за столом. Спустя пять минут мы сидели, уткнув глаза в раскрытую перед нами книгу. Прямо-таки идиллия.
На большей части страниц текст расплылся и превратился в неразборчивые каракули. Лишь к середине книги большая часть текста оказалась в сохранности, ну или по крайней мере разборчивой для чтения. Это оказался дневник, предельно откровенный, к сожалению, достаточно неряшливый и заполняемый крайне нерегулярно. Дневник некой Ксистеры Ван Лорк, судя по записям, фаворитки самого короля, а проще говоря, его любовницы, пассии.
— Интересно, — усмехнулся я, оторвавшись от дневника. — Думаю, скелет, что поменьше, как раз и принадлежал Ксистере Ван Лорк. Вопрос в том, кому принадлежит скелет большего размера — костяк мужчины.
— Это не сложно, сын мой. Он никто. Ни дворянской крови, ни титула, ни денег… ничего, — отозвался священник и зашелестел пожелтевшими страницами.
— Вот как? Вы знаете его имя?
— Я знаю всю трагичную историю Ксистеры Ван Лорк и ее возлюбленного Мортиса Лизенгейла до самого момента, когда они пересекли границу Диких Земель.
— Интересно, — протянул я, прямо взглянув на святого отца. — Вы досконально знаете мою не менее трагичную историю, знаете про Ксистеру Ван Лорк. Вы любите собирать слухи? Нравится копаться в грязном белье?
— А как же, самое любимое мое занятие, сын мой, — улыбнулся священник, не обидевшись на мои слова. — Вот только не я. Церковь.
— Церковь? — поразился я. — Зачем Церкви Создателя нужны все эти дворцовые страсти? Все эти истории с печальным концом? Я думал, вы интересуетесь только делами духовными, искореняете ересь и несете свет Создателя в самые темные уголки Империи.
— Так оно и есть, Корис. Церковь никогда не вмешивается в дела мирских. Ей интересны только некоторые… особенные истории. Вернее, герои этих историй.
— Что может быть общего между мной и любовницей короля? — засмеялся было я, но, наткнувшись на жесткий взгляд отца Флатиса, осекся.
— Не догадываешься?
— Дикие Земли, — пробормотал я.
Часть кусочков мозаики со звонким щелчком встала на свое место. Церковь Создателя интересовалась всеми, кто уходил в Дикие Земли.
— Правильно, сын мой. Именно так. Вас объединяет изгнание на территории Диких Земель с целью основания постоянного поселения.
— Но… но тогда возникает следующий вопрос, святой отец. Зачем? Зачем Церкви Дикие Земли? Очень сомневаюсь, что вы решили донести свет истинной веры до темных сердец шурдов.
