— Разведка засекла одну из наших первоочередных целей, — начал он. — Здесь. Отель "Новый Ростов", Зубовская площадь. — Он прикоснулся к клавиатуре, изображение изменилось и преобразовалось в серию призрачных экранов. Среди них было несколько фотографий широкоплечего бородатого лысеющего мужчины. — Это наш объект. Михаил Контарский, министр российского правительства, председатель комитета по модификации человека.
При этих словах Саксон приподнял бровь, но ничего не сказал.
— Этот человек прогнил до мозга костей, — продолжал Намир. — Он предал свою страну и людей, которые голосовали за него. Контарский куплен организацией под названием "Джаггернаут". О ней нам известно следующее: это децентрализованная анархистская террористическая группировка, которая ведет информационную войну против глобализации. Нейтрализация Контарского — первый шаг к уничтожению этих опасных элементов; она лишит их доступа в правящие круги Российских Федеративных Штатов.
Название "Джаггернаут" было знакомо Саксону. Он вспомнил брифинги в "Беллтауэре", на которых обсуждались разведданные; одной из целей хакеров являлась "Тай Юн Медикал" — основной клиент служб безопасности компании.
— Значит, русские не в состоянии самостоятельно справиться с Контарским? — фыркнул Хардести, бросая взгляд в сторону Федоровой, которая не обратила на него ни малейшего внимания. — Почему именно мы должны влезать в их дела?
— Потому что этот человек — нестабильное звено в цепочке воров, изображающих здесь правительство. — Намир продемонстрировал еще несколько картинок. — Контарский непредсказуем. У него много связей в Думе — здешнем парламенте… Вот почему "Джаггернаут" завербовал его. Его необходимо нейтрализовать.
— То есть ликвидировать, — спросил Герман, — если яснее выражаться?
Намир кивнул:
— Ошибок быть не должно: мы имеем дело с опасным человеком. Контарский связан с несколькими русскими преступными группировками. Он отнюдь не мальчик из хора.
Саксон пристально взглянул на голографические изображения — там мелькали страницы из досье политика, доказательства его причастности к коррупции, отмыванию денег.
— Оперативные данные загружаются в ваши персональные узлы, — объявил Намир. — Всем взять со склада оружие и собраться перед ангаром для инструктажа через пять минут!
Саксон вслед за Германом отправился в хвост, прокручивая в мозгу полученную информацию.
— Ликвидация члена российского правительства… Только у меня это вызывает вопросы?
Немец быстро взглянул на него:
— Если Контарский стал объектом, то, я уверен, для этого есть серьезные причины.
— Правда? — Саксон помолчал. — Ты в команде дольше меня. Тебя никогда не интересовало, кто отдает приказы?
— Приказы отдает Намир, — бесстрастно произнес Герман.
— Но кто приказывает Намиру?
Немец пошел дальше.
— Я не беру это в голову, Саксон. Иногда для того, чтобы сохранить статус-кво, необходимо принять кое-какие жесткие меры. Именно этим мы и занимаемся.
— И все-таки…
— И все-таки что? — (Обернувшись, Саксон увидел у себя за спиной Намира.) — Тебе нужна причина, Бен? Загляни в досье Контарского. Он не невинная овечка.
Саксон пристально оглядел израильтянина:
— А кто из нас невинная овечка?
Сейчас, когда они стояли так близко друг к другу, Бен невольно принялся снова оценивать силу Намира и свои шансы в драке с ним. "Это будет бой на равных, — подумал Саксон. — Но только сначала".
Намир проводил взглядом Германа, удалившегося в носовой отсек; на несколько минут они с Саксоном остались вдвоем.
— "Джаггернаут" — прямая угроза стабильности в мире. С ними необходимо покончить раз и навсегда. Ты ведь это понимаешь?
— Я понимаю, что кто-то боится их, — ответил Саксон. — "Тай Юн Медикал"? Может быть, другие? — Это была неуклюжая попытка застать Намира врасплох, и Бен это понимал, но выражение лица командира не изменилось.
— А ты когда-нибудь задумывался о том, почему провалилась операция "Кукушка"? — (Вопрос оказался для Саксона полной неожиданностью, и он вздрогнул). — Люди из "Джаггернаута" — террористы, хакеры, Бен. Помимо всяких мелких конфликтов, к которым они приложили руку, они также связаны со Свободными Австралийскими Штатами. Они ведут для них кибервойну, взламывают хранилища файлов, уничтожают разведданные. Люди, на которых работает Контарский, виновны в гибели твоего отряда там, в пустыне. — Намир сделал паузу, чтобы дать Саксону осмыслить услышанное. — Этой причины тебе достаточно? — негромко спросил он.
Глава четвертая
Десятый полицейский участок, Нью-Йорк, США
Вчерашний кофе помог немного прийти в себя. Он был крепким, приторным, черным, как мазут, и отвратительным на вкус, но это пойло несколько отвлекло Келсо от неприятных мыслей.
Металлический стул, на котором она сидела, его близнец напротив и стол, привинченный к полу, были единственными предметами в комнате для допросов. Пластиковый браслет на правой руке соединялся с петлей на столешнице, другую руку оставили свободной, чтобы Анна могла держать бумажный стаканчик. Комната была освещена люминесцентной лампой, скрытой в трубке из армированного стекла, и высоко над дверью, напротив Келсо, в стене торчал стеклянный рыбий глаз камеры, который, не мигая, наблюдал за женщиной.
Анна поняла, что дела ее плохи, когда коп, забравший ее из общей камеры, не стал задавать вопросы. Он просто привел ее сюда, принес кофе и ушел. И теперь она считала минуты до того момента, когда должна была открыться дверь.
Тот, кто направлялся к ней, словно прочел ее мысли: железные петли скрипнули и на пороге появился человек, которого она меньше всего ожидала здесь увидеть.
Рон Темпл сухо улыбнулся своему сопровождавшему, открывшему дверь:
— Благодарю, детектив. Я сам этим займусь.
Полицейский с любопытством взглянул на Анну, но вышел, не сказав ни слова. Дверь захлопнулась, и Темпл тяжело рухнул на свободный стул, положив на стол перед собой серебристый металлический кейс. У него был усталый вид, глаза покраснели; на нем было теплое пальто с высоким воротником, в котором он ходил в Вашингтоне. Анна решила, что он прилетел сюда сразу же, как узнал о ней.
— Какого дьявола вы вытворяете, Келсо? — произнес он негромким, усталым голосом. Анна поморщилась: она никогда не слышала от Темпла ни одного грубого слова. Он продолжал: — Вы вообще понимаете, в какое дерьмо вляпались и как глубоко в нем сидите? Можете не отвечать. Конечно понимаете. Потому что вы сотрудник лучшего из правоохранительных органов этой страны, а не идиотка.
— У меня были причины… — начала было она.
— Это не разговор! — загремел он, давая волю раздражению. — Вы еще вздумали оправдывать свою неслыханную глупость! — Темпл смолк и оглянулся на глазок камеры.
