Мика подается вперед, ее губы едва ли не касаются моих.
— Врешь. — Она надевает фартук и направляется к Хьюго. — Не хочу слушать лгунов.
Но я ведь прождал целый день! Я ждал Мику, чтобы она меня выслушала.
— Ты не можешь вот так уйти.
Она поворачивается на каблуках.
— Терпеть не можешь, когда бросают дважды, да?
— Хочешь знать, как было без нее? Я до сих пор чувствую ее присутствие в доме. Как и сейчас. И не сплю я потому, что иногда просыпаюсь среди ночи и ощущаю ее. Иногда, когда я один, мне кажется, что она стоит за спиной и смотрит на меня. Такое впечатление, что она никуда не уходила. Что все как раньше.
Ох, Джейн… Я прижимаюсь щекой к прохладной стойке.
— Пятнадцать лет я целовал ее при встрече и на прощание и не придавал этому значения. Это стало привычкой. Я даже не замечал, когда это делал. Если меня спросить, я не мог бы сказать, какая на ощупь ее кожа. Я даже не мог бы сказать, каково это — держать ее за руку.
Неожиданно я начинаю плакать — я с детства не плакал.
— Я ничего из таких важных мелочей не помню.
Когда мне вновь удается сфокусировать взгляд, Мика разговаривает с Хьюго, надевая пальто из искусственной кожи.
— Идем, — зовет она, — ко мне. Это в Сауте, придется пройтись пешком, но у тебя получится.
Мика обхватывает меня за талию, она с меня ростом, а я опираюсь на нее, чтобы встать со стула. Мы доходим туда за пятнадцать минут, и всю дорогу — представляю, как глупо я выгляжу! — я не могу удержаться от слез.
Мика открывает дверь квартиры и извиняется за беспорядок. По полу разбросаны пустые картонные коробки из-под пиццы и учебники. Она заводит меня в боковую комнату не больше гардеробной, где лежит матрас и на полу стоит лампа. Она ослабляет мне узел галстука.
— Не прими это за намек, — говорит она.
Я позволяю ей стащить с меня туфли и практически падаю на низкий матрас. Мика берет салфетку и графин с водой, кладет мою голову себе на колени и потирает мне виски.
— Просто расслабься. Тебе нужно поспать.
— Не уходи.
— Оливер, — укоряет меня Мика, — мне нужно на работу. Но я обязательно вернусь. Обещаю. — Она наклоняется ближе. — У меня хорошее предчувствие.
Она ждет, пока я усну, а потом убирает мою голову с коленей и выскальзывает из комнаты. Я делаю вид, что сплю, потому что знаю: ей нужно возвращаться в закусочную. Ей нужны деньги. Она выключает свет и закрывает за собой входную дверь. Я собираюсь встать и осмотреться, но неожиданно мое тело наливается свинцовой тяжестью.
Я закрываю глаза и чувствую ее присутствие.
— Джейн! — шепчу я.
Наверное, вот так все и было бы, если бы ты умерла. Наверное, я бы плакал и молил о еще одной минутке рядом с тобой. Наверное, истратил бы все деньги и время на медиумов, которые могут общаться с потусторонним миром, в надежде отыскать тебя, чтобы иметь возможность сказать тебе то, что не успел сказать. Наверное, я стал бы задерживаться у витрин магазинов и зеркал в надежде опять увидеть твое лицо. Наверное, я бы лежал, как сейчас, в постели, стискивая кулаки и пытаясь убедить себя, что ты стоишь рядом — из плоти и крови. Но, если бы ты умерла, у меня не было бы такой возможности. Я так и не сказал бы тебе того, что должен был бы повторять каждый день: я люблю тебя.
49
Джейн
С пластикой профессионального танцора мужчина переворачивает барана на бок, зажав одной ногой его ляжку и покачиваясь, — нечто среднее между па-де-де и приемом нельсон. Баран дышит ровно, мужчина состригает с него шерсть. Она падает одним непрерывным потоком. Оборотная сторона белая и чистая.
Когда он заканчивает, то швыряет бритву на землю, ставит барана на ноги и ведет его за холку к воротам в заборе. Шлепает его по заду, и голое животное убегает прочь.
— Прошу прощения, — обращаюсь я к незнакомцу, — вы здесь работаете?
Мужчина улыбается.
— Думаю, можно сказать и так.
Я делаю несколько шагов вперед, следя за тем, чтобы мокрое сено не прилипало к моим все еще белым кроссовкам.
— Вы не знаете Джоли Липтона? — спрашиваю я. — Он тоже работает здесь.
Мужчина кивает.
— Если хотите, через минутку отведу вас к нему. Мне осталось остричь одну овцу.
— Ладно, — вздыхаю я.
Он просит помочь, чтобы дело пошло быстрее. Кивает на дверь в сарай. Я поворачиваюсь к Ребекке, одними губами говорю: «Поверить не могу» — и иду за ним в сарай.
— Привет, красотка, — шепчет мужчина, — привет, мой ягненочек! Сейчас я подойду поближе. Подойду поближе… — Он произносит это, аккуратно продвигаясь вперед чуть ли не ползком, а потом с криком хватается руками за шерсть у овцы на шее. — Хватайте с этой стороны! Она еще молодая и быстрая, может убежать.
Я делаю, как он говорит, нагибаюсь и цепляюсь пальцами за шерсть. Мы выходим на коричневый коврик.
— И куда ее? — спрашиваю я, задумываясь над тем, а не пойти ли мне самой поискать Джоли. Одному Господу известно, сколько все это займет времени.
— Давайте сюда, — отвечает мужчина, кивая подбородком на место в метре от нас. Он отпускает овцу со своей стороны, а я, следуя его примеру, со своей. Животное бросает на меня быстрый взгляд и убегает.
— Что ты делаешь! Лови ее! — орет мужчина.
Ребекка кидается на овцу, но та стремительно бросается в противоположную сторону. Мужчина скептически смотрит на меня.
— Я думала, она будет стоять смирно, — оправдываюсь я.
Самое меньшее, что я могу сделать в данной ситуации, — это поймать чертову овцу. Я бегу в угол загона и стараюсь ухватиться за шерстяную холку, но теряю равновесие и, несмотря на то что пытаюсь удержаться одной рукой за забор, а второй за Ребекку, хватаюсь за воздух. С глухим стуком я падаю на землю и едва не блюю от отвращения.
— Ребекка, — задыхаясь, говорю я, — лезь сюда.
Вдалеке смеется незнакомец. Он ловит овцу, как будто это совершенно плевое дело, и водружает на коричневый коврик. За секунду остригает ее, пока я пытаюсь стряхнуть навоз со своих ног. От запаха я избавиться не могу.
— Не повезло, так не повезло, — смеется незнакомец, подходя к нам.
Довольно с меня уже этого козла!
— Уверена, что подобное поведение неприемлемо даже для того, кто работает в поле, — говорю я на безукоризненном английском — умение, полученное благодаря вечеринкам, где приходится перекрикивать друг друга и вести множество разговоров одновременно. — Когда я пожалуюсь Джоли, он обязательно расскажет об этом происшествии тому, кто всем здесь заправляет.
Мужчина протягивает мне руку, но тут же отдергивает ее, когда замечает, в чем у меня пальцы.
