Макс, вспомнив о своем статусе «покровителя», вмешался:
— А может, отстанешь от нее?
— Да я и не приставал, — хмыкнул тот и, оставив Дину в покое, поравнялся с Максом, тихо произнес: — Знаешь, Бизон у нас великий любитель блондинок. Если светленькая в поселок попадает, то мимо него не проходит. Бзик у него такой — помешан на них. Понял?
— Ты о чем?
— Да я тут с людьми потрепался за жизнь и узнал, что ты у нас, оказывается, ждешь свою великую любовь, которая должна явиться во всей красе и в белом платье. И еще он сказал, что любовь твоя не брюнетка лысая, а блондинка, каких поискать: беленькая и длинноволосая. Думаешь, Бизон такой не заметит? Или тебе все равно уже — решил, что Динка лучше?
— Жора растрепал?! Вот же балабол!.. И что тебе до этого?
— Мне? Да мне вообще ничего — о себе думай. Ленка Бизону уже оскомину набила, так что может не просто попользоваться разок-другой твоей девахой, а вообще себе оставит. И останешься ты со своей Динкой-колючкой. Она, похоже, такая трусиха, что ты ее до пенсии будешь уговаривать сиськи показать. Классная перспектива? Будете вы жить долго и счастливо, как импотент и монашка. Сильно о таком мечтаешь?
— Не пойму — к чему ты все это говоришь? — как можно спокойнее спросил Макс. — По морде захотел или что?
Олег, ухитрившись приблизиться совсем уж вплотную, очень тихо пояснил:
— Не один ты такой. У многих здесь терки со старшими. По разным поводам. И вообще надо что-то срочно замутить, а то сгнием дружно при таких делах. Раньше большие экспедиции постоянно посылали, а теперь еле-еле поднимаемся, да и то несерьезно. Посмотри на нашу — дошло до того, что пару детей взяли и девку. Те, которые больше всех и лучше всех пашут, дохнут как мухи, потому что в опасные места приходится лезть. А те, кто ни хрена не делает, продолжают небо коптить. Их все больше и больше становится — то к старшим кого-нибудь примут, то вроде Ленки подруга образовывается, то детей у буя вылавливают. Я против детей ничего не имею — не выгонять же на рифы. Да и вырастут они, долги вернут. Но вот старшие и все, кто вокруг них трутся, — они как не делали ни хрена полезного, так делать и не будут. Балласт бесполезный. Расплодились трутни, а остров не резиновый — при наших возможностях всех не прокормит. С полгода назад ураган был — одиннадцать дней не могли на промысел выходить. Голодали тогда страшно — всех собак съели. Но теперь и без ураганов вечно жрать охота. А кормят черт знает чем — ведь самое хорошее старшим уходит. Мы кокосы всерьез пробуем только в экспедициях, да и то стружку. Иди они в дело полезное — не жалко. Так на брагу переводят! Нормально это? Вот скажи!
— Нет.
— Вот и я так думаю. И не только я. Надо что-то с этим делать.
— И что ты предлагаешь?
— Я? Я вообще ничего не предлагаю. Ты просто подумай. Когда вернемся, то в поселке еще переговорим. Но уже не со мной — мне просто сказали к тебе присмотреться и пару слов кинуть в тему. Я кинул — вот теперь думай. И — это, не трепись никому. Сам понимаешь…
Кивнув, Макс и в самом деле призадумался. Олег, сам того не подозревая, высказался удачно — Пловец как раз начал планировать поговорить с надежными ребятами среднего возраста. Ему ведь не улыбается отдавать Леру Бизону — тот хоть и относится к Максу более-менее нормально, но в этом вопросе может упереться. Олег не первый, кто рассказывал об его тяге к блондинкам, да и вообще в среде старших ревность не поощрялась — та же Ленка, если верить Жоре, поначалу была подругой Мусы, но потом ее забрал Бизон. Прежний хозяин вроде не возражал, но мало ли… Вон ходит вечно мрачный, немногословный. Да и в опасную экспедицию его послали неспроста — могли ведь кого-нибудь другого найти. Не слишком ценят, наверное… Может, и с ним стоит переговорить? Надо будет обсудить это с Олегом и его сообщниками.
Макс очень наделся, что эти ребята окажутся серьезными и дело задумали серьезное, а не пустую игру в заговорщиков. Если у них нет реального плана, как изменить эту бесперспективную жизнь, то не стоит в это ввязываться. Разве что ради Леры…
Бизон, может, и обленился, но Макс его побаивался. С таким по душам не поговоришь. Страшно подумать, что надо сделать, чтобы ситуация на острове изменилась. К тому же сам не знает, как ее преломить в лучшую сторону, на чужие идеи надеется.
Но на что только не пойдешь ради Леры и жажды нормальной жизни.
Обернулся к Олегу:
— А с Эном на эту тему кто-нибудь говорил?
— Догадайся, — хмыкнул тот и еле слышно добавил: — Эн у нас человек добрый, но даже его давно все достало. Он ведь вперед заглядывать умеет и видит, что нас там полная задница поджидает. Крови боится, иначе давно бы все попробовал поменять. У него хватка железная и планов море, а простора нет — зажимают, да и нет пока возможностей. Станет такой человек терпеть такое? Вот то-то… Так что ты подумай, Макс, хорошенько подумай.
* * *
После трехчасовой «сиесты», когда продолжили путь, Макс разглядел далеко впереди, над слившимися в сплошную серую полосу рифами, россыпь зеленых пятнышек. Спустя некоторое время понял, что большая часть из них — стандартные мелкие островки, но вот с парочкой что-то нечисто — чем ближе они к ним подходили, тем выше и шире они становились.
Холмистые острова? Такие здесь еще не встречались.
Дело шло к вечеру, когда эти две горки предстали во всей красе — на огромном блюде, таком же зеленом. Остров с парой холмов, почти приткнувшихся друг к дружке, — будто спина верблюда двугорбого получилась. Зеленью там все заросло, лишь по берегу тянулась светлая каемка пляжа.
Размеров суши Макс оценить не смог. Может, пять километров, а может, и все десять. Понятно, почему остров назвали Большой — конкурентов в этой весовой категории у него не было. Даже тот, на котором стоял поселок, уступал ему минимум в десятки раз.
Размеры острова впечатляли, приводили в восторг и одновременно пугали. Если его облюбовали диксы, то дело совсем плохо. Там одних кокосовых пальм, наверное, больше тысячи — на одних орехах легко проживет сотня тварей. А если вспомнить о тамошних персиках, которые можно корзинами заготавливать, то это количество можно умножить неизвестно во сколько раз. Возможно, и это не все — ведь территория там огромная, практически не исследованная. Не исключено, что островитяне знают лишь о малой толике местных богатств. Вон те же липовцы — какие-то корни съедобные там нашли. Может, там других фруктов и овощей хватает. Те же китайцы используют в пищу ростки молодого бамбука, которого там полно. И еще озера с пресной водой — если там водятся гигантские тритоны, то, наверное, не в одиночестве живут. Рыба или черепахи — чем-то ведь они должны питаться.
Очень жаль, что диксы обосновались в таком благодатном месте. Макса за эти дни море достало до печенок — хотелось суши. Настоящей суши. Огромной. Вот как этот остров.
Ночлег устроили на рифах, причем Муса придирчиво и долго выбирал подходящее, на его взгляд, место. Неприступных скал здесь никто до этого не находил, так что стабильных стоянок не было. Да и отдыхать там, где уже бывала какая-нибудь экспедиция, страшновато — вдруг диксы регулярно проверяют обычные укрытия? Как ни крути, а рядом их главное логово. Вот и старались забиться в уголок, рядом с которым еще не бывали.
