– Не скормлю. Спасибо. Я тогда пошел?
– Иди-иди. Смотри только, ни с кем не трепись об этом. Здесь армяне есть и похитрей меня…
Глава 18
До устья Нары оставалось километров пятнадцать, когда вал винта наконец сдался. Олег, расхаживая по палубе, от неожиданности подпрыгнул – адский лязг, доносившийся из машинного отделения, по силе звука не уступал реву взлетающего авиалайнера. Мощь этого крика обиженного металла, его прерывистый характер и сочетание с сильной вибрацией корпуса однозначно говорили о том, что за пять минут с этой неприятностью не управиться.
Дизель заглушили – лязг затих. Механик, высунув из люка залитую машинным маслом башку, на немой вопрос Олега ответил печальным покачиванием головы.
– Что это было? – с носа заорал Платов.
– Бобик, очевидно, сдох, – вздохнул Олег. – Ты что-то говорил про весла? Пора вспомнить старые времена.
– Да чтоб ему! Ведь недолго уже и оставалось! Эй! На руле! Не спать! Ход потерян, не хватало еще налететь на что-нибудь в этой темени. Господи, ну почему мы в такое дело вляпались без единого клота?!
– Не плачь ты, дойдем нормально – Нара здесь широкая и течение хорошее. Как спустимся к Фреоне, сразу парус поставим. В эту пору по ночам там вечно с севера поддувает немного. До рассвета к устью Хрустальной должны успеть, все время по течению идти будем.
Олег в своих словах уверен не был. Без клота по ночной реке двигаться непросто. Бакенов здесь в помине нет, береговых ориентиров фарватера тоже. Обычно корабли ходили «на глазок» или доверяя невероятному чутью речных великанов.
Сейчас придется идти «на глазок».
Борта «Варяга» ощетинились крепкими веслами, под дружные выдохи гребцов корабль начал наращивать скорость. Но едва вынесся из-за поворота, пришлось сбавить ход – на песчаной косе бегал некто неизвестный, энергично размахивая факелом. Он явно пытался привлечь к себе внимание.
Олег, расслышав невнятный крик, скомандовал:
– К берегу правьте, надо узнать, кто это такой и чего он хочет. И неплохо было бы его потом в трюм спрятать, чтобы никому про нас не проболтался.
Рулевой осторожно направил «Варяг» к берегу. Олег, приглядываясь к мечущемуся огоньку, вдруг заподозрил неладное. Может, корабль специально подманивают ближе к берегу? Ловушка? Он ведь понятия не имеет, что происходит в поселке – кроме намеков жены, у него ничего нет. Мало ли что, может, некие враги догадались, что она дала сигнал мужу, и приготовили теплую встречу.
Додумать свою мысль Олег не успел – с берега донесся новый крик, вполне четкий:
– Эй! На «Варяге»! Олег с вами?!
– Клепа?! Ты, что ли?!
– А кто кроме меня вас тут ночью с факелом может встречать?! Других таких дураков в наших краях нет!
У Олега мгновенно отлегло от сердца, он позабыл про все подозрения. У Клепы, конечно, недостатки имеются, но предавать друзей он не станет. Исключительно надежный парень, ему можно доверить все, кроме жены и сестры.
– Жди! Сейчас к тебе лодку вышлем!
– Да на хрен лодка?! Я вас вплавь догоню, главное, веслом меня не стукните!
– А не замерзнешь?!
– Я, когда хайтов взрывал, носом льдины ломал! С чего мне в летней Наре замерзнуть?! Да и обмоюсь заодно, весь лошадиным потом провонял!
– Лошадиным?! Плыви быстрее, мерин!
– Мерин?! Твоя жена тоже так говорила, пока не доказал ей, что это не так!
Плавал Клепа хорошо, и уже через пару минут его затащили на палубу. Наскоро стряхнув воду, он размотал тюк с вещами, который удерживал до этого на голове, быстро оделся, присел на бухту каната, быстро и четко доложил:
– В нашем поселке большая задница – такая не во всякие ворота пролезет. Гнат с Абаевым устроили настоящий переворот. Убили Левкина и хотели убить Добрыню, после чего повесить все это на Круга. Добрыня сумел удрать и теперь прячется в динамитной кладовке у Лома. У шайки Гната человек пятнадцать народу, и он пытается набрать еще людей, чтобы переть потом на южан. Вам надо незаметно высадиться и добраться до Добрыни. А там уже решите, что дальше делать.
– Я ничего не понял, – честно признал Олег. – Ты говоришь, их всего пятнадцать или около того? И Добрыня их до сих пор не передушил?
– А чем душить? Оружия у народа мало, в основном оно в арсенале. А арсенал у Гната. Да и люди у нас на мороз упали – никто не поймет в чем дело. У нас же газет нет, слухами кормятся. А слухам верить… Гнатовцы показали Левкина, истыканного болтами арбалетов южан. Сказали, что нашли его труп в плавнях. При этом рассказали историю, как тот с Добрыней в ночь поплыл на их берег, на встречу какую-то. До этого трения у нас уже были с южанами, когда часть спецов Круга к нам перебралась. Ссора тогда хорошая получилась. Об этом тоже напомнили, как и про ту историю, когда рыбаки филимоновские девку у нас увезли весной.
– Ту шалаву? Нашли что вспоминать.
– Да, я согласен. Только вот народ правды не знает, а плетут эти ребята вполне убедительные истории. Не знай я всей правды, сам бы, может, начал верить. Хотя вряд ли, конечно, ерунда это все. В жизни не поверю, что Круг на такое решился бы.
– И что? Достаточно Добрыне выйти и сказать громким голосом пару ласковых слов в их адрес. Мужики после такого гадов голыми руками передушат.
– Олег, если Добрыня вылезет, его тупо прикончат и уже без сказок всех начнут к ногтю придавливать.
– Каким образом? Их в сто раз меньше. Пусть даже у них арсенал под контролем, и что? У стражи должны быть мушкеты, у Алика новенькие лежат – десятка два-три наверняка найдется. Охотников можно позвать из лагеря – у них арбалеты и длинноствольные ружья. Да о чем вообще разговор? Полтора десятка, как бы они ни были вооружены, можно и топорами перекосить. Не вижу серьезной проблемы.
– У них автоматы.
– Что?! Какие автоматы? Ты о чем?!
– «Калашей» они нарыли в центре катастрофы. И пистолетов.
– Так… Дела… Беру свои слова обратно. Автоматы – это очень серьезно. Они у всех?
– Нет, не у всех. Думаю, у половины. Еще один они Алику отдали починить. Тот мне сказал, что поломка там ерундовая. Были бы у нас патроны и магазины, был бы и у нас сейчас рабочий «калаш».
– Ладно, запомним. Значит, будем считать, что штук семь-восемь «калашей» у них есть. А остальные с мушкетами?
– Те, у кого нет автоматов, таскают пистолеты. И мушкеты у них тоже на плечах висят.
– Пистолеты ерунда, не проблема.
– А «калаши» какие? – поинтересовался Платов.
– Не понял вопрос?
– Ну «сорок седьмые» или «семьдесят четвертые»?
– Не знаю. Короткие очень. Похоже, они ментовку раскопали и там этим добром разжились.
