Послушно направившись к дымящейся башне, Андрей только сейчас понял, что был на волосок от гибели. Осознание этого ему не понравилось: мгновенно ослабевшие колени едва не подогнулись, а руки предательски задрожали. Идиот, он даже не попытался спрятаться, стоял как круглый дурак… любовался. Одного просмотра вполне достаточно – больше он глядеть на это не желает. Если это повторится еще раз, он будет готов – забьется с головой в самую глубокую яму.
Увы, повторилось. Дважды.
Первый раз обошлось без жертв – так что напрасно Андрей спрятался в мутной воде озерца на дне карьера. Те, кто осмелились пронаблюдать за запуском, рассказали, что все было почти как в первый раз: западная половина пирамиды раскрылась, выпустила из своего чрева «огурец». Оказавшись на полосе, тот превратился в ската. Взмыл в небеса, оборвал тонкую «пуповину», ушел на восток, быстро растаяв в небесах. Никаких пакостей себе при этом он не позволил.
Зато следующий запуск с лихвой наверстал упущенное. Этот скат превратил в руины половину поселка и прикончил полтора десятка пленников и аборигенов. Помешать ему не смогли – арбалета с зажигательными снарядами больше не было. Террор продолжался долго, но скат в итоге начал сдавать. Может, вместе с огненными снарядами он терял какие-то свои силы или по какой-то другой причине, но исполинский дирижабль начал быстро терять высоту и перестал маневрировать. Его подхватил порыв ветра, потащил к дальнему краю полосы, прямиком на обломки авиалайнера. Волочась нижним краем оболочки по земле, скат задел нагромождения металла, потащил их за собой. Видимо, при этом не обошлось без пробоин и искр – из поврежденного бока вынесся поток синего пламени. Реактивной струей скат подбросило в небо и отнесло далеко от поселка, где он, рухнув в степь, выжег вокруг себя десятки гектаров.
После третьего запуска пленники и аборигены долго отстраивали разрушенные сараи, перетаскивали к прожорливой пирамиде своих мертвецов и тысячи скрюченных, обгорелых кожисто-роговых огромных «ногтей» – все, что осталось от смертоносного ската.
Попытки обсудить это или публично вникнуть в суть происходящего пресекались уже на другой день после запуска – люди просто не хотели вспоминать лишний раз об этой угрозе. Никто не сомневался, что рано или поздно очередной скат рухнет на поселок и выжжет дотла всю округу вместе с аборигенами и их пленниками. В карьере от подобного не спрячешься. От знания этого не уйти, но зато можно заставлять себя о нем не вспоминать и не давать вспоминать другим – вот и появилось это странное для цивилизованного человека табу.
Современный человек привык к виртуальной смерти. Кровь льется с экранов телевизоров и мониторов компьютеров, ею пропитаны страницы книг и газет. Смерть уже не шокирует и никого не удивляет. Подспудно многие считают, что, столкнись с ней в реальности, все будет так же. Как же жестоко они заблуждаются… И как же быстро это понимают… Для этого достаточно увидеть, как товарищу, с которым ты только что ел из одного котла, огненный шар отрывает голову. Друг, который подменил тебя на каторжной работе, превращается в обугленный огарок. Смерть собирает обильную жатву вокруг тебя, и ты имеешь хороший шанс стать ее очередной жертвой. И это реальность – от нее не уйти с помощью пульта телевизора. И если в реальности над тобой загорится надпись «Game Over», ты не загрузишь сохраненную игру для второй попытки, да и надписи, как таковой, не будет. Твои товарищи здесь умирают навсегда. И ты сейчас отправишься вслед за ними, если смерть этого захочет.
В этом мире есть новый синоним слову «смерть» – «запуск».
Запуск – это объективная реальность, одно из неизбежных явлений нового мира.
Запуск ужасающ по своим последствиям и загадочен из-за своей непостижимости.
Запуск – это постоянная угроза Армагеддона, Божий бич для этого затерянного в степи поселения.
Запуск настолько страшен, что даже говорить о нем нельзя – табу.
* * *
Сегодня пришло время четвертого запуска.
Аборигены даже не пытались гнать пленников в укрытие – укрытий рядом не существовало. Степь ровная как бритый блин: даже замаскироваться здесь негде – травы мало, да и невысокая она. Деревьев и кустов вообще нет. А откуда им взяться – здесь же на километры вокруг все выведено. Бежать к карьерам далеко, да и страшно – прямо в пасть опасности путь ведет.
Попали…
Первым голос подал Прапор:
– Ребята, давайте хоть присядем пониже – может, скат не заметит нас.
Андрей, положительно оценив совет, плюхнулся на землю плашмя:
– Ложись! Сеном припорошитесь сверху!
Вряд ли такая маскировка поможет. Даже если люди станут неприметными кочками, фигурки аборигенов будут их выдавать – те и не думали прятаться. Стоят, будто суслики – таращатся на пирамиду. Тоже понимают, что убегать бессмысленно.
Из облака пара показался «огурец». Обливая почву под собой обильными потоками маслянистой слизи, он тянулся к оперативному простору площадки – там можно без помех распрямлять свои «крылья», принимая истинную форму.
Но что-то пошло не так в самом начале. Может, «пуповина» лопнула, пустив струю газа, а может, о какой-нибудь незамеченный камешек оболочку пропороло – этого уже не узнать. Откуда появилась искра, тоже осталось загадкой. Мало ли, может, просто статический разряд. «Огурец», не выбравшись из чрева пирамиды и наполовину, резко остановился, из-под левого бока взметнулась струя голубого пламени. Несколько мгновений – и вот он уже пылает весь. Огонь пошел в недра пирамиды, оттуда, расшвыривая горящие ошметки, реактивным потоком вынесся исполинский язык пламени – наверное, до небес достал. Отсюда до места событий было более километра, но все равно донесся порыв горячего ветра.
Пламя, быстро вспыхнув, столь же быстро погасло – газ выгорает мгновенно. Пирамида так и осталась в раскрытом положении – две огромные створки застыли гигантскими закопченными крыльями. Видимо, механизм повредило. Струи пара тоже больше не вырывались, лишь потихоньку чадили кучки скрюченных «ногтей», оставшиеся от погибшего «огурца».
Аборигены синхронно направились к полосе, в сторону пирамиды. Они никого не гнали за собой, но люди, встав, привычно зашагали следом за ними – в лишних понуканиях давно уже не нуждались. Куда охрана, туда и пленники.
Андрей, топая за Чубакой, корчил губы в полубезумной улыбке – так искренне, наверное, улыбаются только кретины, получив в магазине бублик на сдачу. Радость, ни с чем не сравнимая радость. Обошлось – он все же пережил и четвертый запуск. Очень легко отделались, никто не пострадал. В поселке, правда, горят все сараи, ну да это ерунда. Потушат они сараи – видно, для этого их туда и гонят. А потом, наверное, починят ворота пирамиды, отстроят заново разрушенные постройки. Как же замечательно, что сегодня они не работали рядом с поселком: никто бы там не выжил. Жаль только, что ночевать негде, ну да это ерунда – на дворе тепло и сухо, можно спокойно ночевать и на улице. Это ведь не зима.
Очень удачный запуск – никто не помер.
