— Мы?
— Мы, тени, — шепнула та, к кому я обращался.
— Ты действительно моя? — спросил я.
— Твоя, Ива, Люка или Маркеса — какая разница? Скажем так, я уполномоченная, вроде старосты класса.
Я улыбнулся: мне было понятно, что она имеет в виду.
Чья-то рука легла на мое плечо, и я вскрикнул. Обернувшись, я увидел перед собой мамино лицо.
— Ты разговариваешь со своей тенью, милый?
На короткий миг я понадеялся, что она все поняла и знает, что со мной произошло, но она смотрела на меня с умильным и сокрушенным видом. Нет, ей не дано знать такие вещи. Она просто слышала мой голос на чердаке, а я-то на сей раз чуть было не угодил к психологу.
Мама обняла меня и крепко-крепко прижала к себе.
— Тебе так одиноко? — спросила она.
— Нет, честное слово, нет, — ответил я, чтобы успокоить ее, — я просто играл.
Мама на коленях подползла к слуховому окну, приблизила лицо к стеклу.
— Красивый вид отсюда. Я так давно не поднималась на чердак. Иди сюда, сядь со мной и расскажи, о чем ты говорил с твоей тенью.
Обернувшись, я увидел мамину тень на полу рядом с моей. И тогда я в свою очередь крепко обнял маму и отдал ей всю любовь, какую только мог.
«Он ушел не из-за тебя, милый. Он полюбил другую женщину… и я ничего не могла поделать».
Какой ребенок был бы рад услышать от матери такое признание? Мама мне этого и не сказала, мне шепнула это мамина тень, там, на чердаке. Думаю, ее тень хотела, чтобы я не винил себя в уходе папы.
Я понял, чего ждали от меня тени, и теперь это был лишь вопрос воображения, а мама всегда говорила, что его у меня в избытке. Наклонившись к маме, я тихонько попросил ее оказать мне маленькую услугу.
— Ты напишешь мне письмо?
— Письмо? Какое письмо? — удивилась мама.
— Представь себе: когда я был у тебя в животе, вдруг ты захотела бы мне сказать, что любишь меня. Как бы ты это сделала, пока мы еще не могли разговаривать?
— Но я все время говорила тебе это, пока ждала тебя.
— Да, но я-то не мог услышать.
— Говорят, что ребенок все слышит в животе у матери.
— Не знаю, кто это выдумал, я, во всяком случае, ничего не помню.
Мама как-то странно посмотрела на меня.
— К чему ты клонишь?
— Представь, будто, чтобы рассказать мне, что ты чувствовала и чтобы я это запомнил, тебе пришла бы идея написать мне письмо, которое я должен буду прочесть после рождения, много позже. В этом письме ты, например, могла пожелать мне много всего или дать два-три совета, как быть счастливым, когда я вырасту.
— И ты хочешь, чтобы я написала тебе это письмо сейчас?
— Да, именно этого я хочу, но представь, что ты еще только ждешь меня. Ты уже называла меня по имени, когда я был у тебя в животе?
— Нет, мы ведь не знали, мальчик ты или девочка. Мы выбрали имя в день, когда ты родился.
— Тогда пиши без имени, так даже правдоподобнее.
— И откуда только у тебя такие мысли? — вздохнула мама и поцеловала меня.
— У меня ведь богатое воображение! Так ты сделаешь, что я прошу?
— Ладно, напишу тебе это письмо, сегодня же начну. А теперь иди, тебе давно пора спать.
Я лег с надеждой, что мой план сработает до конца. Если мама сдержит свое обещание, первую партию можно считать выигранной.
Рано утром, открыв глаза, я увидел мамино письмо на тумбочке у кровати, а к лампе была прислонена фотография отца. Впервые за полгода мы снова собрались все втроем в моей комнате.
Мамино письмо оказалось лучшим письмом в мире. Я знал, что оно адресовано мне и останется моим навсегда. Но я должен был выполнить важную миссию и для этого кое с кем его разделить. Мама наверняка поняла бы меня, посвяти я ее в свою тайну.
Я спрятал письмо в ранец и по дороге в школу зашел в книжный магазин. Там я истратил свои недельные сбережения на листок очень красивой бумаги, дал продавцу мамино письмо, и мы сделали копию на его новеньком ксероксе. Подделка вышла почти идеальной, как будто это были мамино письмо и его тень. Подлинник я все-таки оставил себе.
На большой перемене, покружив вокруг мусорных баков, я нашел то, что искал: уцелевшую обугленную деревяшку из сторожки Ива. На ней было достаточно сажи для выполнения второй части моего плана.
Я завернул ее в салфетку, которую стащил из столовой, и спрятал в ранец.
На уроке истории мадам Анри, пока Клеопатра морочила голову Юлию Цезарю, я тайком достал под партой обугленную деревяшку и дубликат письма и принялся размазывать сажу по бумаге, где полоской, где пятнышком. Мадам Анри, видно заметив, что я делаю, прервала Клеопатру на полуслове и подошла ко мне. Я скомкал листок и поспешно выхватил из пенала карандаш.
— Я могу узнать, в чем это у тебя руки? — спросила она.
— У меня ручка течет, мадам, — без колебаний ответил я.
— Очень странно, ручка у тебя синяя, а ты весь в черных пятнах. Когда раздобудешь нормальную ручку, напишешь мне сто раз: «На уроках истории не рисуют». А теперь иди вымой руки и лицо и немедленно возвращайся.
Одноклассники держались за бока от хохота, пока я шел к двери. Да уж, хороша школьная дружба!
Посмотревшись в зеркало в туалете, я понял, как попался. Наверно, я, сам того не заметив, провел рукой по лбу и теперь походил на угольщика.
Вернувшись за парту, я расправил листок, опасаясь, что вся работа пошла насмарку. Но нет, наоборот, смятый, он выглядел именно так, как я хотел. До звонка оставалось чуть-чуть, и совсем скоро мне предстояло выполнить третью, и последнюю, часть моего плана.
* * *
Назавтра моего письма не оказалось под деревяшкой среди развалин сторожки, где я его нарочно плохо спрятал. Я надеялся, что мой план сработал.
Но мне пришлось потерпеть еще неделю, чтобы получить этому подтверждение.
* * *
В следующий вторник, когда я разговаривал с Люком на моей любимой скамейке, к нам подошел Ив и спросил моего друга, не оставит ли он нас одних. Сев на его место, Ив довольно долго молчал.
— Я подал мадам директрисе заявление, — сказал он наконец, — и в конце недели ухожу. Хотел сам тебе об этом сообщить.
— Вы уходите? Почему?
— Это долгая история. В моем возрасте пора уже расстаться со школой, правда? Скажем так, все эти годы я жил в прошлом, пленником моего детства. Теперь я свободен. Мне надо многое наверстать, построить настоящую жизнь и быть наконец счастливым.
— Понимаю, — тихо ответил я. — Я буду скучать, мне нравилось дружить с вами.
