Времена меняются, в стране строится капитализм, люди
богатеют, живут в элитных домах с консьержами и охраняемой парковкой, но
отечественная стройплощадка была, есть и будет такой же, как всегда — грязной,
разбитой колесами машин и покрытой лужами, даже если на всей окружающей
территории уже месяц стоит засуха.
Говорят, когда наши строители работали в Египте, на
возведении Асуанской ГЭС, то и там, где последний дождь прошел при фараоне
Тутанхамоне, вся стройплощадка советских энергетиков была покрыта в непролазных
лужах.
Так и здесь — Маркиз шел по стройке, перепрыгивая через
полные воды канавы и торчащую из глинистой почвы арматуру.
— Эй, ты что тут делаешь? — окликнул его
краснолицый пузатый дядечка в белой рубашке с закатанными по локоть рукавами,
сбитом на сторону галстуке и оранжевой защитной каске. — Почему, блин
чугунный, посторонние на площадке?
— Я не посторонний, — как можно жалобнее проблеял
Маркиз, стараясь изобразить круглого идиота, — я здесь живу…
— Как это? — изумился дядечка. — Здесь, блин
медный, еще пока никто не живет! До сдачи дома еще, слава богу, целый месяц!
Леня подумал, что про «месяц» краснолицый явно заливает, тут
хорошо бы за год управиться, но вступать в дискуссию не стал.
— То есть я в этом доме квартиру купил, —
продолжил он прежним беспомощным голосом, — ну, и хотел посмотреть, как
тут работа подвигается, как моя квартирка…
— А, блин железный, — дядечка смягчился, — ну
если так, тогда ладно, посмотрите немножко, только близко к зданию не подходите
и не стойте под стрелой! А работа хорошо идет, видите же — всего месяц до сдачи
объекта остался!
Он тут же забыл про Леню и кинулся к работяге в спецовке,
который с задумчивым видом тащил куда-то вдаль железную штуковину, отдаленно
напоминающую громадный окорок цыпленка.
— Парафинов, блин оловянный, куда ты эту куриную ногу
тащишь? Она нам и на фиг не нужна!
Леня скользнул в сторону от бдительного дядечки и немедленно
нарушил оба его указания: подошел ближе к строящемуся зданию, причем встал
непосредственно под стрелой подъемного крана.
Увидев неподалеку задумчивого работягу в спецовке,
наблюдающего за полетом птиц, Леня поймал его за рукав и без всяких предисловий
заявил, что ему необходимо немедленно поговорить с крановщиком.
— Ты что, парень, сдурел? — заявил работяга,
прервав свои наблюдения. — Ты же не у тещи на блинах! Тут тебе не
что-нибудь этакое, тут тебе стройплощадка, то есть территория этой..,
повышенной опасности!
Однако, увидев в руке Маркиза сложенную вдвое
пятидесятидолларовую купюру, борец за соблюдение техники безопасности резко
изменил свое мнение, угодливо поклонился и проговорил с интонацией официанта:
— Сделаем!
И действительно, через десять минут Леня сидел в кабине
подъемного крана и беседовал с угрюмым крановщиком Василием.
Василий, услышав, чего хочет от него этот странный
посетитель, сначала очень рассердился и стал объяснять Лене, что тот не у тещи
на блинах, а на территории этой.., повышенной опасности, но увидев сложенную
пополам стодолларовую купюру, немедленно смягчился.
Более высокое — в буквальном смысле — положение Василия
объясняло более высокую цену его сговорчивости.
Как раз в тот момент, когда Леня с Василием пришли к
согласию, которое, как известно из классики, есть продукт при взаимном
непротивлении сторон, в кармане у Маркиза зазвонил мобильный телефон.
В качестве звонка на Ленин мобильник был записан «Полет
валькирий» Вагнера, и сейчас эти суровые, торжественные звуки прозвучали в
кабине подъемного крана как голос судьбы.
— Слушаю, — проговорил Леня, поднеся трубку к уху.
— Вот то-то, слушай, и слушай внимательно! —
раздался незнакомый хриплый мужской голос. — Подружка твоя у меня! И если
ты хочешь получить ее назад в целости и сохранности, принеси чемоданчик!
Надеюсь, не будешь изображать кретина и спрашивать, о каком чемоданчике я
говорю?
— Не буду, — ответил Леня, поднося к глазам
бинокль.
Отличная оптика приблизила недостроенный дом, и Маркиз
отчетливо увидел три человеческие фигуры на бетонной площадке. Мужчина держал в
правой руке что-то, прижатое к уху, то есть не что-то, а такой же мобильный
телефон.
— Не буду спрашивать, — повторил Леня, — но
мне нужно время, чтобы достать чемоданчик, он сейчас не у меня.
И потом, куда мне его принести?
— Даю тебе час, — ответил хриплый голос, —
потом снова с тобой свяжусь и дам дальнейшие инструкции.
В трубке раздались гудки отбоя, и Леня увидел, как мужчина
убрал трубку в карман, расстегнул большую спортивную сумку и вынул из нее
какие-то металлические детали. Он начал что-то из этих деталей собирать, и
очень скоро Леня понял, что именно.
На его глазах мужчина собрал из деталей снайперскую винтовку
с лазерным прицелом;
План неизвестного стал совершенно ясен Маркизу. Через час
тот снова позвонит ему на мобильный и потребует, чтобы Леня привез чемоданчик
сюда, на эту заброшенную площадку. И если бы Леня действительно приехал сюда с
кейсом Лазоревекого, его подстрелили бы в машине. Потом убили бы Лолу, и они со
своей напарницей заполучили бы вожделенный чемоданчик…
Но они не знают, что Лена уже здесь и видит каждое их
движение.
Он повторил крановщику что нужно сделать, убедился, что тот
все понял, и покинул его кабину.
И когда он уже выбирался из нее, бросил последний взгляд на
недостроенное здание и увидел, как сзади, со стороны леса, медленно подъезжают
под прикрытием деревьев два вишневых джипа «гранд чероки», знакомые ему по
недавним событиям на проспекте Просвещения.
— А вот и кавалерия подоспела! — произнес Маркиз
вполголоса.
* * *
— Ну вот, дорогая, — Глеб улыбнулся и убрал
мобильник в карман, — у нас есть еще целый час. Сожалею, что не могу
угостить тебя кофе или чем-нибудь покрепче.., или напоследок заняться с тобой
любовью… Кстати, тебе понравилось в последний раз?
— Не очень, — честно ответила Лола, —
откровенно говоря, ты меня разочаровал. Конечно, я понимаю, ты думал совершенно
о другом.., и я ничего не сказала тебе только ради нашей прежней любви…
Он беззаботно рассмеялся, но Лола-то знала его отлично и
видела, что, как ни странно, ее слова очень его задели. Он был актером, но Лола
тоже стала актрисой. Гораздо лучшей, чем он. Поэтому она улыбнулась Глебу как
можно призывней и сказала мягко:
— Разумеется, дорогой, я предпочла бы побыть с тобой
наедине, надеюсь, что в следующий раз, когда ты не будешь так волноваться, у
нас все получится гораздо лучше.
Тут она уловила пренебрежительный смешок, от которого не
удержалась девица — напарница Глеба. До сих пор она не проронила ни слова,
только злорадно косилась на Лолу, пока вела машину. Лола совершенно правильно
поняла этот смешок. Девица знала, что Лоле жить осталось меньше часа и что
никакой любви у них с Глебом не будет и в помине. Однако следовало развивать
тему, и Лола спросила, наивно округлив глаза:
