Скопившиеся там бандиты растерянно следили за его
приближением, как шакалы и гиены, собравшиеся вокруг туши мертвого буйвола,
следят за приближением льва, догадываясь, что сытно пообедать им сегодня не
придется.
И пока они следили за подъезжающим автомобилем, за спиной у
них раздался негромкий насмешливый голос:
— Здорово, бандиты! Не соскучились?
У вас тут что, никак разборки какие-то?
Я не помешаю?
Ковбой поднялся на ноги и оглянулся на голос.
Позади его собственной «группы поддержки» стоял неизвестно
когда появившийся черный «лендкрузер». Из окон черного джипа, как из бойниц
средневекового замка, выглядывали стволы крупнокалиберных помповых ружей и
штурмовых автоматов Калашникова с подствольными гранатометами. А на ступеньке
«лендкрузера» стоял мрачный человек в черных кожаных джинсах и тонкой черной
водолазке. Узкие черные очки скрывали его глаза, на среднем пальце левой руки
красовался тяжелый перстень с изображением мертвой головы, а пальцы правой руки
покрывала густая утоловно-геральдическая татуировка.
— Штопор! — с испуганным придыханием проговорил
коренастый крепыш в черной футболке.
— Здорово, Валера! — хрипло приветствовал
растерянный Ковбой знаменитого авторитета.
— Кому Валера, а кому Валерий Петрович! —
насмешливо ответил Штопор, спрыгивая на землю. — Что, пижон, вляпался?
Кинул тебя Хорек, падла, на ржавый гвоздь?
Не торопясь, коротко взглядывая по сторонам и криво,
по-волчьи, усмехаясь, Штопор подошел к валяющемуся на земле открытому
чемоданчику и пнул его носком ботинка, рассыпав груду женского белья.
— Почем брал? — с издевательским интересом спросил
он у Ковбоя. — Небось переплатил.
К гаражам неспешно подкатил «хаммер», как еж ощетинившийся
стволами.
Из него выпрыгнул боец с красным чемоданом в руках и
торопливо подошел к своему шефу.
— Вот, Штопор… — Он протянул чемодан.
— Мне чужого не надо, — снова усмехнулся
Штопор, — отдай вот ему. — И он коротко кивнул в сторону Ковбоя,
негромко добавив:
— Не ради тебя, пижон, а ради твоего хозяина! Он —
серьезный человек, не тебе чета! На фига ему такое попадалово? Не хочу, чтобы
из-за твоей глупости между нами кошка пробежала!
— Спасибо, Штопор, — Ковбой прижал красный чемодан
к груди, чуть ли не прослезившись, — я твой должник! Если что тебе нужно —
только свистни, я всегда готов!
— Это уж точно, ты, как юный пионер, всегда готов… И ты
не беспокойся, я свистну! — в голосе Штопора прозвучала недобрая
нотка. — Сам знаешь, долг — он платежом красен!
— Конечно, Штопор, конечно, — испуганно подтвердил
Ковбой, — за мной не заржавеет…
— Я вообще-то сюда приехал не тебя из дерьма за волосы
вытаскивать, — угрюмо продолжил Штопор, — я Дедом Морозом не работаю,
сам знаешь — у меня другая специальность…
— Да уж. — Ковбой угодливо засмеялся, но тут же
замолчал, когда Штопор поднял на него мрачный взгляд, прежде чем продолжить:
— Тебе просто крупно повезло. Я, вообще-то, приехал с
этим гадом разобраться. — Штопор кивнул в сторону открытого гаража, где
окопался Хорек со своими приспешниками.
— Здесь я тебе с удовольствием помогу, — довольно
осклабился Ковбой, — у меня самого душа на него горит…
— Помощь мне твоя без надобности, как-нибудь и сам
справлюсь, — скривился Штопор, — а душа твоя — без интереса.
Не в душе твоей дело, а в том, что этот козел не по понятиям
поступил, все законы нарушил…
— Ответишь за козла! — выкрикнул из гаража Хорек.
— Это ты, мразь, за все сейчас ответишь! — рявкнул
в ответ Штопор. — От Юрия Львовича тебе привет, от доктора Наппельбаума!
Из гаража прогремел выстрел, но Штопор даже не шелохнулся, и
ни один мускул на его лице не дрогнул.
— Меня Юрий Львович от верной смерти спас, —
проговорил бандит, как будто ни к кому не обращаясь, — пулю вынул,
выходил, как отец родной. И не одного меня…
Он среди братвы — все равно что святой, убить его — то же,
что церковь обокрасть!
В ответ на его слова из гаража раздался еще один выстрел, но
бандит снова и бровью не повел. Он неторопливо повернулся к черному
«лендкрузеру» и повелительно махнул рукой.
Джип плавно подкатил к воротам гаража, и в открытое окно
высунулись два гранатомета.
— Стойте, не стреляйте! — послышался из гаража
истошный крик. — Мы за этого гада не в ответе! Разбирайтесь с ним, а нас
отпустите!
— Ах вы, козлы позорные! — крикнул Хорек, и в
темноте за железными воротами послышались звуки борьбы и глухие крики.
В следующую секунду на пороге появился Хорек. Лицо его было
перекошено злобой, а в высоко поднятой руке он сжимал гранату.
— А ну, сволочи, с дороги! — завопил он истерично,
размахивая гранатой и оглядываясь по сторонам, как затравленный охотниками
дикий зверь. — А ну, разойдитесь, а то сейчас всех положу! Сам сдохну, но
и вас разнесу к чертям на мелкие клочки!
Ковбой заметно побледнел и невольно отшатнулся к одному из
своих джипов.
Штопор по-прежнему остался совершенно невозмутим. Он
спокойно поднял руку с зажатым в ней огромным револьвером и негромко
проговорил:
— Напугал, думаешь?
И тут же нажал на спусковой крючок.
Прогремел выстрел, и рука Хорька, оторванная пулей крупного
калибра, отлетела в сторону вместе с зажатой в ней гранатой.
Хорек резко побледнел и изумленно уставился на свою руку,
которая казалась теперь отдельным, совершенно самостоятельным живым существом.
Затем он перевел взгляд на обрубок, откуда толчками вытекала темная кровь, и с
яростным криком бросился на Штопора, левой уцелевшей рукой вытаскивая из
бокового кармана пистолет.
— Живучий, гад! — прорычал Штопор, вскинул свой
револьвер и почти в упор выстрелил в грудь Хорьку, проговорив при этом:
— Вспомни доктора!
Выстрелом Хорька отбросило в сторону, грудь его разворотило
пулей, он пару раз судорожно дернулся и затих.
Где-то вдалеке завыла милицейская сирена.
— Ну вот и менты опомнились, — криво усмехнулся
Штопор и, повернувшись к своим людям, приказал, указав на окровавленные останки
Хорька:
— Приберите тут!
Затем он взглянул на Ковбоя и проговорил:
— Парень у тебя хороший… Молодой, тот, что чемоданчик
открывал… Уступи его мне! — Витек? — удивился Ковбой. — Да он хлипкий,
соплей перешибешь.
— Ты так думаешь? — Штопор скосил глаза на одного
из своих людей, который растерянно смотрел на мертвую руку Хорька, все еще
сжимавшую гранату, и не решался прикоснуться к ней. — Эй, Витек, —
Штопор повернулся к худому парнишке, невозмутимо стоявшему в стороне, —
убери эту дрянь!
