— Не надо грубить больному человеку! — проблеял
Маркиз. — Садись в машину и не пикни!
— Чего, — покосилась на него девица, — совсем
что ли сдурел, старый мухомор? Наркоты нажрался?
Как видно, Леня так артистично играл свою роль, что
блондинке и в голову не вошло заподозрить неладное.
— Сказали тебе: садись немедленно в машину, а то пулю
схлопочешь! — повторил Маркиз своим обычным голосом, и в бок блондинке
уперся холодный ствол пистолета, а сжимавшая локоть рука стала еще
жестче. — Или ты хочешь позвать милицию? Тебе, конечно, есть о чем с ними
поговорить: о том, как Мике помогла в окно выпрыгнуть, и о перестрелке на
Обводном, и о других делах, которыми ты с Хорьком занималась… Короче, садись в
машину, а то пристрелю, как твоего добермана!
Девица побледнела и ослабила сопротивление, Маркиз втолкнул
ее на заднее сиденье машины. Сам он тут же плюхнулся рядом, и Лола резко
рванула машину с места и помчалась по улице.
Когда они проезжали мимо Технологического института, Лолу
остановил гаишник.
— Сиди тихо, — вполголоса предупредил Маркиз свою
соседку, — если только пикнешь, прострелю почку. Будешь всю жизнь на
лекарства работать и из больниц не вылезать!
Девица позеленела, явственно представив себе такую
перспективу, и злобно замолчала.
— Сержант Поползнев! — представился гаишник,
подойдя к машине. — Что же мы, гражданочка, нарушаем правила, скорость
превышаем, создаем аварийную обстановочку на дороге?
— Сестра у меня очень плохо себя чувствует, —
озабоченно проговорила Лола, протягивая сержанту права и сложенную пополам
сторублевую купюру, — в больницу ее везем, поэтому так торопимся! Но я
больше не буду скорость превышать, честное слово!
Сержант заглянул в машину и увидел бледно-зеленое от страха
лицо пассажирки.
— Что с вами, гражданочка, — участливо осведомился
милиционер, — аппендицит?
— Почки, — ответил за девицу Леня, — почки у
нее прихватило. Почечная колика, ужас какая боль!
— Ладно, поезжайте! — Гаишник выпрямился и спрятал
купюру в карман. — Почки — серьезное дело!
Отделавшись от милиционера, Лола. свернула на Измайловский
проспект и заехала в один из дворов.
Здесь, в полуподвальном помещении, располагалась котельная,
в которой работал Ленин старый знакомый. В отопительный сезон, с октября по
май, он попеременно со своим сменщиком следил за котлами, одновременно переводя
на русский язык произведения классиков латиноамериканской литературы.
Заработков переводчика ему не хватало на жизнь и на содержание многочисленной
семьи, кроме того, дома у него не было условий для творческой работы, а в
котельной было тепло, удобно, никто ему не мешал, да и дополнительные деньги
были очень кстати.
Сейчас, летом, котельная не работала, переводчик отправился
на дачу, где совмещал полезный физический труд на свежем воздухе и
изнурительную творческую работу над испанскими переводами.
Леня же выпросил у него ключи от котельной, рассказав
правдоподобную историю про бурный роман и ревнивую подругу, которая постоянно
за ним следит.
Леня вывел пленницу из машины и, по-прежнему прижимая к ее
боку холодный ствол револьвера, провел по крутой металлической лестнице в
котельную. Здесь он пристегнул ее наручниками к ржавой трубе и уселся напротив
нее на колченогий табурет.
— А теперь выкладывай, — проговорил он совсем
другим голосом, резким, скрипучим и решительным, — все, что ты знаешь про
Хорька и его дела.., в особенности про чемоданчик!
— Пошел ты! — довольно спокойно отозвалась
блондинка.
— Я неясно выразился? — Леня придвинул к себе
металлический чемоданчик, в котором хозяева котельной держали свой
инструмент. — Говори, где сейчас отсиживается Хорек, где он прячет
чемоданчик Лазоревского и как собирается связаться с покупателем.
— Еще раз повторяю, — в тон ему ответила
девица, — пошел ты! Направление знаешь, или тебе нужно показать?
— По-хорошему, значит, не хочешь? — Маркиз открыл
чемодан с инструментами и с интересом уставился на его содержимое: клещи,
плоскогубцы, пассатижи, гаечные ключи. — Ну что ж, значит, придется
по-другому…
Он вынул из чемодана пассатижи и подошел к своей пленнице.
— Одно хорошо, маникюр тебе больше делать не придется!
— Почему это? — поинтересовалась девица.
— А тебе не на чем будет его делать.
Для маникюра ведь ногти нужны, правда? — и Леня
устрашающе пощелкал ржавыми пассатижами.
— Ну ты и скотина! — Девица презрительно
скривилась. — Но ты не волнуйся, я до тебя еще доберусь, и ты не только
без пальцев останешься! За все ответишь: и за это, и за собаку убитую!
— Правильно, подруга, — раздался вдруг у Лени за
спиной женский голос, — слабак он, как и все мужики!
Лола решительно отодвинула Маркиза в сторону и встала
напротив прикованной к трубе блондинки.
— Разве он сможет изуродовать хорошенькую
мордашку? — Лола взяла пленницу за подбородок и подняла ее лицо к
свету. — Не сможет, пожалеет! А мне это только в кайф! Я с огромным
удовольствием тебе личико попорчу!
Лола повернулась к Маркизу и презрительно проговорила:
— Пойди-ка, дорогой, погуляй!
Она достала из кармана стеклянный флакон, плотно закрытый
притертой пробкой, и поболтала им, любуясь на свет плескавшейся внутри него
желтоватой жидкостью.
— Говорю тебе, выйди! — повторила она,
повернувшись к Лене. — То, что здесь будет происходить, не для твоих
слабых нервов!
— Что ты задумала, — удивленно спросил Леня, —
что это за флакон?
— Не все ли тебе равно? — Лола криво усмехнулась и
поставила на стол эмалированную миску. В эту миску она бросила пластмассовую
крышку и осторожно полила ее желтоватой маслянистой жидкостью из флакона,
стараясь не капнуть мимо.
Жидкость зашипела, как будто попала на раскаленную
сковородку, и пластмасса сразу потеряла форму, будто ошибившись, и стала
ноздреватой, как тающая льдинка. Еще несколько секунд она шипела, сплавляясь,
пока наконец не растворилась без следа.
— Не все ли тебе равно, что это такое?
Все равно тебе название ничего не скажет, потому что у тебя
наверняка по химии была двойка, а половину занятий ты вообще прогулял. А я,
между прочим, очень хорошо училась, и по химии у меня была твердая пятерка! Так
что я тебе очень советую погулять, пока мы здесь поговорим о нашем, о девичьем.
Приходи через полчасика, думаю, мы к тому времени обо всем договоримся.
Лола взяла флакон и решительно направилась к светловолосой
пленнице. Та вжалась спиной в кирпичную стену и смотрела на Лолин флакон
расширенными от ужаса глазами.
