Леня попал в голову добермана, и злобные коричневые глаза
пса помутнели и закатились. Однако Маркизу с огромным трудом удалось разжать
его страшные челюсти, намертво вцепившиеся в плечо Вензеля.
С двух сторон в Маркиза летели пули: по нему безостановочно
стреляла женщина с дальнего конца пустыря и невидимый стрелок из будки. Леня
приподнял потерявшего сознание Вензеля и потащил его к канаве. Выстрелы один за
другим гремели ему вслед.
Лола тем временем подогнала машину к переброшенной доске и
взревывала мотором «фольксвагена», готовая в любую секунду сорваться с места.
Подойдя к краю канавы, Леня на секунду растерялся.
Перетащить Вензеля по доске было, конечно, невозможно. Пришлось поднять его
безжизненное тело, вскинуть его на плечи и, балансируя на узкой прогибающейся
жердочке, перейти канаву.
Пока Леня со своей тяжелой ношей переправлялся через ров,
просвистевшая совсем рядом с ним пуля попала в спину Вензеля, заставив его
мучительно дернуться и застонать.
Маркиз, качаясь от напряжения, опустил бесчувственное тело
на заднее сиденье «фольксвагена» и с тяжелым вздохом плюхнулся рядом. Лола
резко сорвала машину с места и помчалась по узким извилистым проходам между
заброшенными складами.
— Удивительно, что милиция еще не понаехала, —
бросила она через плечо, — такая стрельба, прямо как в Чечне!
— Место глухое, — неохотно отозвался
Маркиз, — здесь хоть из пушки пали, никто не услышит.
Он открыл автомобильную аптечку и при помощи бинта и
пластыря пытался остановить кровь, струившуюся из пулевой раны на спине Вензеля
и из его безжалостно разорванного челюстями добермана плеча. Кое-как
справившись с кровотечением, он накрыл бесчувственное тело клетчатым шерстяным
пледом, — «фольксваген» уже выехал на набережную Обводного канала, и здесь
велика была вероятность наткнуться на какого-нибудь случайного гаишника,
которому трудно было бы объяснить присутствие в машине человека с тяжелым
огнестрельным ранением..
— Поезжай на Карповку, — сказал Леня, оглядевшись
по сторонам, — на угол Каменноостровского.
Здесь, на Петроградской стороне, на углу Каменноостровского
проспекта и набережной реки Карповки, жил старый опытный хирург Юрий Львович
Наппельбаум.
Маркиз по мобильному телефону позвонил ему, и когда
«фольксваген» въехал в тихий уютный дворик, Юрий Львович уже стоял возле своего
подъезда, встречая раненого.
Рослый, широкоплечий старик с огромными волосатыми руками
наклонился к машине, как ребенка подхватил завернутого в плед Вензеля и без
видимого усилия понес его по лестнице.
Леня едва поспевал следом за Наппельбаумом.
К счастью, подниматься пришлось невысоко, хирург жил на
втором этаже. Он пронес Вензеля в комнату, бережно положил на кое-как
подготовленный стол и бросил Маркизу через плечо:
— Руки мыть! Будете мне ассистировать!
Юрий Львович пользовался среди криминальной публики огромным
уважением.
Бесстрашный старик никому не отказывал в помощи и никого не
сдавал властям.
— Я давал клятву Гиппократа, — говорил иногда
доктор Наппельбаум, — и я обязан помогать каждому человеку, независимо от
того, соблюдает ли он законы.
Если я откажусь помогать раненому, он умрет, и его смерть
будет на моей совести.
Если я вылечу его, а потом сдам властям, следующий раз ко
мне не придут за помощью, и погибнут люди. Я врач, мой профессиональный долг —
лечить людей, а не помогать милиции в ее работе.
Правда, некоторые пациенты очень щедро платили хирургу, и он
от их денег не отказывался, но если раненый не мог заплатить — он не настаивал
и лечил всех совершенно одинаково.
Почему власти закрывали глаза на противозаконную
деятельность старого врача — оставалось для всех загадкой. Может быть, он
когда-то вылечил кого-то из очень значительных людей, и бывший пациент
прикрывал его из благодарности, может быть, так распорядились уголовные
авторитеты, но факт налицо: Юрий Львович лечил раненых братков и прочую
сомнительную публику, не встречая сопротивления со стороны правоохранительных
органов.
— Раньше вы не прибегали к моим услугам, —
проговорил хирург, намыливая руки и с любопытством глядя на Маркиза, — вы,
насколько я знаю, всегда избегали насилия в любых формах.
— Избегал, — подтвердил Леня, помогая Наппельбауму
натянуть тонкие резиновые перчатки, — это произошло помимо моей воли.
— Знаете названия хирургических инструментов? Сможете
мне ассистировать? — осведомился хирург, подходя к столу.
— Постараюсь.
— Тогда для начала сделайте своему другу инъекцию вот
этим шприцем, раствор я уже подготовил.
Наппельбаум быстро справился с пулевым ранением в спине, но
очень долго возился с растерзанным собачьими клыками плечом, то и дело качая
головой и недовольно бормоча что-то себе под нос;
Закончив операцию, он снял перчатки и твердо заявил:
— Никуда увозить его сейчас нельзя, он не в том
состоянии. Пусть полежит пока у меня.
— Но вам ведь некогда им заниматься…
— Я приглашу медсестру из своей клиники, она присмотрит
за ним. У нее большой опыт ухода за хирургическими больными.
— Большое спасибо вам, доктор! — с чувством
проговорил Маркиз, положив в карман белого халата пачку денег. — Если вы
позволите, завтра я приеду проведать его.
* * *
Маркиз свернул с Каменноостровского на Карповку и заехал в
тихий небольшой дворик.
— Подожди меня, я недолго, — Леня заглушил мотор
машины и повернулся к Лоле, — только узнаю, как Вензель себя чувствует и
не нужно ли ему чего-нибудь принести.
Он поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру доктора
Наппельбаума.
Звонок гулко раскатился за дверью, но никто в квартире не
отозвался.
«Что там случилось? — озабоченно подумал Леня. —
Если Юрий Львович ушел, должна была остаться сиделка. Не мог же он оставить
тяжелого послеоперационного больного без присмотра!»
Он еще раз надавил на кнопку звонка без надежды на успех.
Ответом на звонок по-прежнему было молчание.
Леня на всякий случай толкнул дверь, и она легко поддалась.
Маркиз вытащил пистолет, — .снял его с предохранителя и
шагнул в квартиру.
Внутри царила мертвая тишина, только откуда-то, по-видимому,
со стороны кухни, раздавался мерный звук падающих капель.
— Юрий Львович! — вполголоса окликнул Маркиз, хотя
и понимал, что это бесполезно.
Он толкнул дверь той комнаты, в которой накануне проходила
операция, во время которой он ассистировал хирургу.
