– Не подходи... – взмолилась Малия.
Гезеш медленно прошел к стене, на которой висел старый отцовский клинок. Игрушка абсолютно бесполезная, ненужная... Он никогда не умел с ней обращаться. Знал, как сделать отличный меч, но пользоваться им просто не учился. На кузне такие таланты не требуются...
Он кузнец! Точно! Он же работал в кузне, помощником старого, хромого Туеса! На окраине Фурмагара... Очень любил доспехи ковать! Как раз такие, что были в Ан-Да-Геде!
– Не открывай! – простонала жена. А стук опять повторился, теперь он был настойчивее. Тихо свистнула, покидая простенькие ножны, холодная сталь.
– Иди на второй этаж, спрячься, – Гезеш понимал, что гость ничего хорошего не несет. Звуки на улице говорили отнюдь не об обыденности визита. Случилось что-то страшное.
Малия тут же скользнула в комнату, где наверх вела винтовая (да-да-да, он еще в детстве обожал сидеть на ее ступеньках) лестница.
– Кто? – Гезеш облизнул пересохшие губы и поплотнее сжал рукоять меча.
– Открывай, хозяин, – послышался насмешливый голос... (Где он его слышал?!) – Дело есть...
– Кто таков?! – повысил голос кузнец. Нет, правда, дома и стены помогают, сил придают, смелости.
– Открывай, – повторил гость.
– Вали туда, откуда пришел! Мы никого не ждали! – огрызнулся сквозь дверь Гезеш.
Идиотский смех был ему ответом. Но смеялся не незнакомец. Кто-то другой. Кто-то из соседей...
– Отойди, – вдруг проговорил гость.
– Чего? – не понял кузнец, и в тот же момент дверь с треском сорвалась с петель, сбила Гезеша с ног и грохнулась на пол.
На пороге замер худой мужчина, лицо гостя скрывала стальная маска. Гладкая, блестящая, безмятежная... Холодная даже на вид.
– Я же сказал – отойди, – как ни в чем не бывало произнес человек. В черном провале смотровой щели блеснул зеленый огонек. Показалось?
– Прочь! – Гезеш вскочил на ноги и замахнулся клинком. Странно, что при падении он его не выронил. Говорят – признак хорошего воина.
Незнакомец задрал голову к потолку.
– Она не подходит, – с сожалением произнес он. – Это не исправить.
Со второго этажа послышался безумный смех Малии. Грохнули открывшиеся ставни, и жена Гезеша, не прекращая хохотать, выпрыгнула из окна. Крик боли, плач, краткое молчание и вновь ненормальный, неуверенный смешок...
– Что ты с ней сделал?! – Кузнец бросился на улицу, но в следующий же миг оказался припечатанным к стене.
– Она негодна. Не способна, – пожал плечами незнакомец.
– Что ты с ней сделал?! – взревел Гезеш, и невидимая сила вновь отбросила его назад.
– А вот ты подходишь. Слушай свою роль, фурмагарец. – Гость подошел вплотную, и кузнец похолодел от сумасшедшего зеленого блеска. – Ты обычный... Не лучше и не хуже многих. Поэтому тебе и достанется одна из ведущих ролей!
Гезеш понял, что не может пошевелиться, что не в силах даже простонать.
– Слушай...
– Харе орать. – Лесоруба больно пнул вползший в палатку Джаззи. – Весь лагерь на уши поднимешь! Ночь на дворе!
– Твою мать! – взвыл Гезеш. – Какого!..
– Тихо! – процедил шут. – Сон дурной?
Лесоруб простонал от отчаяния. Роль... Какая у него роль в этом сумасшедшем спектакле?
– Мне прошлое снилось. Фурмагар, – просипел он. – А ты разбудил, когда мне начали говорить, что я должен сделать...
– Ты еще на осенних листьях погадай, – фыркнул Джаззи. – Тоже помогает.
– Это было. Я помню, – раздраженно пробормотал Гезеш и вымученно улыбнулся. – А я был женат...
– Ого! – осклабился заинтересовавшийся шут. – Красивая?
– Да нет, – кузнец с трудом вспомнил черты супруги. – Я ее даже не любил... Странно, да?
– Ничего странного, – хмыкнул Джаззи, сел на полпалатки и нетерпеливо кивнул, – рассказывай давай.
– Не буду. – Гезеш откинулся на спину, судорожно вспоминая. Как топором обрубило. Все помнится в четких деталях, а вот слова Лика (это точно был он) вылетели из головы напрочь. – Нечего...
– Ну, как знаешь. – Шут тяжело вздохнул и пополз наружу. – Выходи, если что – мы у костра.
– Угу...
Едва друг отошел от палатки, Гезеш тихо прошептал:
– Это ты, да?
«Прогресс!» – немедленно отозвался Лик.
– Какая моя роль?!
«Не время», – ехидно сообщил голос, преследующий Лесоруба с Черной Стены.
– А когда оно придет?
«Когда придет – ты узнаешь, не волнуйся!» – утешил его невидимка.
– Почему не подошла Малия?
«Кто?»
– Моя жена...
«Такие люди вообще не способны измениться. Ни единого шанса. С большей вероятностью рыба зачирикает в ветвях...»
– Кто ты? Один из Творцов?
«Ты не поймешь. Никто из людей не поймет, кто я. Я даже объяснять не стану, бесполезно. Но можешь считать меня Творцом, я не против, мне даже приятно».
– Зачем тебе все это?!
«Время очищения. Катарсис, Гезеш. Фурмагар должен был искупить грехи людей. Кто же виноват, что вы все отказались?»
– Не понимаю...
«Никто и не заставляет» – равнодушно заметил Лик.
– Объясни!
Молчание.
– Объясни!!!
Тишина. Голос опять пропал.
– Будь ты проклят!
«Спи давай».
И Лесоруб провалился в небытие без снов и видений.
До самого утра.
– Завтра с утра выходите, – разбудил его разговор за стенами палатки. – До Урочища пойдете вместе стремя десятками Мечей. Дальше сами.
Говорил Гнев. Устало так, равнодушно. Деловито.
– В лучшем виде, брат, – профырчал Тьма. – Доведем куда надо без проблем.
– С вами Карна пойдет, держать связь через нее будете.
– Кто такая?
– Узнаешь. Доверять ей можно так же, как и мне...
– Понял.
– Тогда вроде все...
– Как думаешь, – рыкнул мадрал, – сколько времени вы еще тут проторчите?
– Месяц, не меньше. Скорее всего – дольше просидим. Большая часть Диких на подходе, но... Короче – время у вас есть. Можете не торопиться.
Они замолчали, а Гезеш старался не упустить ни звука. Он чувствовал напряжение между друзьями.
