Вынырнув из забытья, Демид заплакал от обиды и беспомощности. Не сдерживая слез, он перевернулся на спину, слушая свои глухие всхлипы.
– Что же мне делать?! Так не должно быть! Я не хочу умирать, – сквозь рыдания пробормотал он, разгоняя гул звенящих капелью пещер. – Я не хочу... Господи, прости меня, грешника. Во славу твою прожил эти годы. Позволь и дальше нести свет твой, Господи...
Темнота зловеще окутала израненное тело. Демиду показалось, что она встала ему на грудь. Поставила ногу на горло.
– Нет, – прохрипел Демид и перевернулся на живот. Боль резанула ноги, пальцы отозвались пульсом страдания.
Раааз...
– За что, Господи?
Раааз...
– Если ты слышишь меня, помоги!
Раааз...
– Помоги, мать твою! Если ты есть – помоги!
Раааз...
– Сволочь... Я всю жизнь тебе прослужил. Почему ты меня бросил? – процедил Демид и прислонился пылающей щекой к камням. – Сволочь...
Ветерок... Легкий ветерок пробежался по мокрым щекам, впился ледяными иголками в разбитые пальцы. Ветерок? Где-то рядом выход!
Раз! Раз! Раз! СВЕТ!
– Господи, прости меня. – Из глаз Демида вновь полились слезы. Слезы радости. Счастья. Он видел потолок пещеры. Выход совсем-совсем рядом!
– Помогите! – попытался крикнуть Демид, но из горла вырвался лишь сдавленный стон.
Выход рядом!
Рывок! Боль! Плевать на боль! Там свет! Рывок! Рывок! Рывок! Господи, как же больно! Рывок... Рывок... Рывок...
Свет! Это точно выход. Вон тот валун, похожий на большого ежа. Именно у него Демид остановился, когда его схватили карлы. Осталось чуть-чуть!
– Помогите! Господи, кто-нибудь! – прохрипел Демид и, собрав остатки сил, вновь вцепился в камень изуродованными пальцами.
Раз... Раз... Раааз... Раааз...
Вот он, выход. В пятнадцати футах. Вон, ветер кусты шевелит... Взгляд Демида упал на руки.
– Боже... – прошептал он. Отростки черно-красного цвета, с белыми прожилками оголившихся костей.
Рааа...
– Нет! – взвыл Демид. Силы кончились.
А если там никого нет? Если ребята ушли? Станет и целый отряд искать пропавшего солдата? Нет... Не станет...
Рааа...
Нет сил. Нет сил! Пятнадцать футов до выхода и нет сил! Господи! Да помоги же ты мне!
– Боже, помоги мне. Пожалуйста, – всхлипывая, пробормотал Демид, примериваясь к очередному камню. Свежий ветер острым дыханием резал пальцы.
Рааааааз... Раааааз... Еще! Еще! Ну! Господи... Ну! Ну! Раз...
Демид вывалился на площадку перед пещерой. Пусто... Никого... Лишь кем-то забытый дырявый котелок у самого обрыва. Ребята... Ребята?! Вернитесь, ребята!
– Я же тут, ребята, – провыл Демид, в надежде оглядывая небольшой выступ. Глаза жгло солнце, но он не обращал на это внимания. Никого нет... Они ушли!..
Все, кончено... Он обречен. Беспомощный калека, один, в горах... Господи, за что?.. Почему они его бросили? Почему?!
– Что мне делать?
Взгляд Демида приковал закоптившийся котелок. У обрыва... Выход... Раааааз...
– Ну, сегодня я пойду по центральному тоннелю. – Славный Дон подержал ладони у костерка, впитывая его тепло. – С карлами договорились вроде. Так что я спокоен.
– Не думаю, что можно расслабляться, – покачал головой Киран. – Я видел глаза уродцев, когда мы с офицером вышли к поселению. Видели они Демида, руку на отсечение дам. Видели, скоты... Я боюсь, что не только видели, но и...
– Заткнись, а? – Дон передернулся. – Без тебя тошно!
– Как хочешь, – пожал плечами Киран. – Ладно, иди уже. Я пока вздремну. Устал я ползать по этим тоннелям.
– Найти бы его... Иначе отряд не догоним, – хлопнув руками по коленям, Дон поднялся и оглядел горизонт. – Погодка должна быть неплохой.
– Иди уже, а?
Сверху что-то звякнуло.
– Слышал? – напрягся Киран.
Дон сорвался с места:
– Кто-то у выхода!
Раааа...
Рассказ прервался, и Гезеш первым делом посмотрел на свои ноги. На месте.
Душа выла от приступа отчаяния, болели ободранные ТАМ пальцы.
– Ох, ни хрена себе! – Бледный Теккен уставился на дрожащие руки. – Ни хрена себе.
На лицах стражников играли снисходительные, понимающие улыбки. Мол, впервые, да?
– Что это было? – просипел Джаззи, он украдкой бросил взгляд на ноги.
– Не знаю, но мне не понравилось! – мрачно заявил Рыбак. Он тяжело поднялся из-за стола. – Такую дрянь увидеть.
– Я чего-то не пойму, – подал голос Мудрый. – Байка и байка.
– Мне ползать по камням байкой не показалось. – Рыбак со злобой оглядел зал.
– Какие камни? – неуверенно улыбнулся Мудрый. – Рассказали сказку, причем скучно. Менестрели в Счастливых Землях лучше поют.
– Ты ничего не видел? – удивился Гезеш.
– Видел? – не понял Мудрый.
– Его мысли далеко впереди, – раздался голос рассказчика, – он не думал о том, что слушал. Потому не видел.
Высокий юноша с осунувшимся лицом.
– Я прошу простить меня, если бы знал, что в «Твердыне» иноземцы – показал бы совсем другую историю. – Незнакомец, извиняясь, развел руками.
– Так это ты! – шагнул к нему Рыбак. Паблар и Родинка преградили другу путь.
– Прошу простить, – вновь извинился юноша.
– Эта история, – Гезеш мотнул головой, вытряхивая память боли, – она была на самом деле?
– Не знаю, – коротко ответил рассказчик.
– А кто...
Лесоруба оборвали появившиеся у стола Друз и хозяин двора. Нашел-таки!
– Иди отсюда, – процедил Рыбак, с ненавистью глядя на юношу.
– Кто ты? Как?! – изумленно прошептал Теккен.
– О! – суетливо замахал руками толстенький трактирщик. – Это наша легенда! Мы зовем его магом. Но на самом деле он бард, хотя волшебства, как видите, не чурается!
– Спасибо, – кивнул рассказчик. – Тот, кто слушает и слышит, – видит то, что я хочу показать. Или испытывает чувства, о которых мне хочется поведать. Я много знаю...
– Эта история...
– Тогда уже объявился Святой Ларс. Может быть, прошло не больше десяти лет с начала Эпохи.
– А что за карлы? – насупился Мудрец, удивившийся восторгу на лицах товарищей.
– В то время они обитали в Святых Горах. Пока храмовники не истребили этот народец. – Маг горько вздохнул. – У меня есть история последнего карлы.
