На устах сама по себе появляется холодная улыбка. Сталь вонзается в грудь склонившегося человека.
– Зло... – вырывается из легких.
Лесоруб резко сел, вырываясь из объятий сна. Гезеш? Алебардист мотнул головой. Чье это имя? Неужели его? И кто был тот человек?!
– Проснулся? – среагировал на его пробуждение Мудрый. Воин сидел у окна, наблюдая за просыпающимся Портом.
– Как видишь.
– Хорошо, – кивнул мужчина.
– Я вспомнил свое имя вроде...
– Да?
– Да, наверное...
– И?
– Меня зовут... Гезеш, – неуверенно проговорил Лесоруб.
Мудрый нахмурился.
– Знакомо... Гезеш... Гезеш... И впрямь – я слышал что-то о нем. Но что?
– Не важно. – Лесоруб поднялся на ноги и посмотрел на товарищей. Фарш лежал возле стены, внимательно глядя на командира. Остальные – спали. – Сегодня выходим на перевалы, – сообщил Лесоруб.
– Отлично, – равнодушно отметил Фарш. – Мне здесь не нравится.
– Пойдем вместе с Горящим...
– С кем? – оживился Фарш.
– С тем самым, кто нам тогда на реке помог.
– Хорошая компания, – заметил Мудрый и покачался на табурете. – Мне нравится.
– Рад.
Дверь распахнулась, и на пороге появился крепкий бритоголовый боец в пластинчатом доспехе.
– Искатели?
– Ну? – Лесоруб повернулся к вошедшему.
– Мы едем или как? Гнев говорит – лучше в течение часа с места сняться.
– Ты кто?
– Я – Друз, – многозначительно ответил воин. – Просыпайтесь, завтракайте и поехали.
– Хорошо, сейчас, – Лесоруб пнул ногой спящего Медведя.
Тот недовольно заворчал, но глаза открыл.
– Подъем, – бросил ему алебардист и шагнул к Рыбаку.
Друз усмехнулся и исчез за дверью.
– Че такое? – мрачно пробурчал Медведь.
– Через час выходим из города, – сообщил ему Мудрый.
– На хрена?
– Надо, – коротко бросил Лесоруб.
Разбуженные им Родинка и Рыбак заспанно оглядывались. На лице последнего играла умиротворенная улыбка.
– Такой сон снился – чудо! – поделился он с приятелями.
– Мне тоже, – мрачно заметил Лесоруб.
– Эх... Досмотреть бы.
– Подъем, – грубо оборвал его алебардист и вышел из хижины.
– Чего это с ним? – непонимающе спросил Рыбак.
– Он вспоминает, – задумчиво сообщил Мудрый. – И это явно не Счастливые Земли.
– Достал, а! – фыркнул Фарш. – Нет твоих земель!
– Есть...
– Нет!
– Есть, – отстранений улыбнулся седовласый.
– Хрен с тобой, пусть будут, – осклабился Фарш.
Глава 5
У ворот из Ан-Да-Геда на этот раз стояли лишь двое стражников. Куда делся третий?
Когда Лесоруб столкнулся взглядом с запавшими глазами худого, заросшего охранника, то на миг оторопел. Столько отчаяния, горечи и тоски он не видел ни разу.
Андагедец перехватил алебарду и порывисто отвернулся. Второй стражник, еще совсем юный, не старше двадцати лет, вдруг всхлипнул. Обреченные на голодную смерть. Знающие об этом, но все равно несущие бесполезную службу.
Где же третий?
Ответ Лесоруб получил, только когда ворота остались далеко за спиной.
– Эта смена стоит на входе с момента заклятия. Не могут ни зайти в город, ни покинуть его. Безумие знает почему. Магия штука сложная и непредсказуемая, – поделился с алебардистом Друз. Коренастый боец выглядел неважно. Подавленно. – Месяц назад их пятеро было. Они еще бодрились как-то. Теперь все. Прикончить их, что ли, чтоб не мучились?
– А где остальные? Вчера их трое было!
Ковылец скривился, оглянулся через плечо, покачал головой:
– А как ты думаешь, что они едят?
Гезеш споткнулся на ходу, недоверчиво посмотрел на Друза.
– Да, – хмуро кивнул тот, – не знаю, как выбирают. Может, жребием?
– Они... Друг друга?!
– Я же сказал – да! – раздраженно фыркнул ковылец.
Алебардист замолчал, попытался поставить себя на место обреченных солдат и в страхе выкинул мерзкие мысли из головы.
Покинув город, отряд направился на юг, в сторону перевалов. Первые дни Искатели и ковыльцы держались особняком друг от друга. Присматривались, притирались.
Познакомиться-то они познакомились. Но вот Гезеш запомнил только пятерых. Мадрала, по прозвищу Тьма, Горящего, вертлявого весельчака Джаззи и вечно мрачного Друза.
Пятым был молодой алебардист Теккен. И то его имя Лесоруб не забыл только по одной причине – длинноволосый парень, с год назад вышедший из Колонны, помнил прошлую жизнь и оказался местным! Только город его давно сожрали Топи. А это значило, что Безумие хранит свои жертвы. Кто знает, сколько можно проходить по Дорогам Смерти, не старея, не страдая от голода и жажды?
Вдруг и Счастливые Земли – страна из прошлого? Вдруг весь мир похож на Ан-Да-Гед?
Отряд двигался на юг, мимо заброшенных полей. Правда, иногда попадались тщательно ухоженные участки с жилыми хижинами. Боль города почти не затронула окрестности. Один раз Лесоруб заметил двух косарей за работой и залюбовался широкими, размеренными взмахами жилистых рук.
– Им самим бы выжить. – Гнев тоже увидел крестьян. Под сапогами хрустел дорожный песок, ветер проникал под доспехи и чуть освежал измученное жарой тело. А ведь осень почти!
– Но они, скорее всего, и выживут. И когда умрет город – для них ничего не изменится, – продолжил Горящий.
Косари прекратили работу, провожая странников любопытными взглядами. Лесоруб прищурился, глядя на остановившихся мужчин.
– Горожан им не прокормить, а болота тут не появятся еще долго. Хотели маги или нет – но Ан-Да-Гед сохранили. Хоть и без жителей. Тут дальше будет деревушка – можно будет разжиться молоком, хлебом. Они Дикие отряды с удовольствием подкармливают, – продолжал Горящий.
– А почему?
– До сих пор бытует мнение, что именно Дикие отряды способны изничтожить Безумие, – гулко хмыкнул Гнев.
– То есть?
– Есть легенда, что источник Безумия – далеко на юго-востоке, в землях Колонны. И победить его смогут лишь те, кто видел ее изнутри. Дикие отряды... Большинство капитанов к этой истории относятся свято. Но только раз за шесть сотен лет поднимались в некий Прорыв. Причем закончилось все неудачно для Диких. С тех пор присмирели. На севере их не любят, там легенда не прижилась. Здесь, на юге, еще верят. Впрочем, я думаю, что эта история не более чем сказка.
